Часть 2. Очерки по истории советских корейцев.

КОРЕЙЦЫ ПРИ СОВЕТСКОЙ ВЛАСТИ

(1917-1936 гг.)

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

УСТАНОВЛЕНИЕ СОВЕТСКОЙ ВЛАСТИ НА ДАЛЬНЕМ ВОСТОКЕ И УЧАСТИЕ КОРЕЙСКИХ ТРУДЯЩИХСЯ В ГРАЖДАНСКОЙ ВОЙНЕ ПРОТИВ ИНТЕРВЕНТОВ И БЕЛОГВАРДЕЙЦЕВ

 

1. Борьба за власть Советов в Приморье в 1917 г.

Борьба трудящихся Дальнего Востока за установление и упрочение Советской власти неразрывно связана с революционной борьбой рабочих и крестьян всей России. В крае проявлялись общие для всей страны закономерности развития социалистической революции. Однако единство процесса не исключает его особенностей в различных районах громадной страны.

Русский Дальний Восток, в силу оторванности от основных пролетарских центров, отличался малочисленностью и распыленностью пролетариата, а также относительной слабостью большевистских организаций. Характерной чертой края была также многонациональность населения. Особенно много было здесь корейских, китайских и японских подданных. Разжигаемая царской администрацией национальная рознь еще больше затрудняла развертывание пропаганды идей большевизма в массах.

Первые сведения о победе Февральской буржуазно-демократической революции в Петрограде поступили во Владивосток 3 марта 1917 г. В тот же день на общих собраниях рабочих и солдат начались выборы депутатов Совета. 4(17) марта открылось первое заседание Владивостокского Совета рабочих и солдатских депутатов, избравшее исполнительный комитет Совета. В Петроград была отправлена телеграмма: «Владивостокский Совет рабочих и солдатских депутатов через девять тысяч верст протягивает руку с горячим приветом своим дорогим товарищам – Петроградскому Совету. Разъединенные пространством, мы вместе с вами в борьбе за лучшее будущее».

В тот же день исполком Совета обратился с воззванием к рабочим, солдатам и матросам, призывая их неподдаваться провокациям буржуазии, избрать своих представителей в Совет. Обращение заканчивалось словами: «Действуйте дружно, действуйте скоро. В вашей организации сила свободной России» (А. Крушанов. Борьба за власть Советов на Дальнем Востоке и в Забайкалье. Владивосток, 1961, стр. 48).

Одновременно создавала свою власть и буржуазия Владивостока. 4(17) марта во Владивостоке состоялось собрание представителей городской думы, биржевого и военнопромышленного комитетов и кооперативов, избравшее комитет общественной безопасности во главе с ярым реакционером – городским головой Юшенковым, которого Временное правительство вскоре утвердило своим комиссаром по Приморской области. В других городах края – Хабаровске и Никольск-Уссурийском – также образовались, с одной стороны, буржуазные комитеты общественной безопасности, с другой – Советы рабочих и солдатских депутатов. Ко второй половине марта 1917 г. комитеты общественной безопасности стали возникать в уездах и селах края.

Итак, на Дальнем Востоке, как и во всей стране, образовалось две власти: буржуазные «комитеты общественной безопасности» и Советы рабочих и солдатских депутатов, которые имели большое влияние среди рабочих, крестьян и в воинских частях.

По требованию большевистской фракции Владивостокский Совет решил немедленно разоружить и арестовать всю полицию. В ночь на 16 марта полиция была разоружена и взята под стражу, а ее место заняла милиция Совета. По области были даны указания, чтобы полицию всюду брали под стражу.

Как только Февральская революция ликвидировала самодержавно-полицейский строй, корейцы, жившие на территории русского Дальнего Востока, вместе с русскими рабочими и крестьянами принимали участие в выборах в Советы рабочих и солдатских депутатов (ЦГАДВ, ф. Р-769, оп. 1, д. 1, л. 20; д. 2, л. 12; ф. Р-622, он. 1, д. 9, л. 68).

Трудящиеся корейцы приветствовали образование Советов. Так, общее собрание корейцев города Красноярска 29 марта 1917 г. приветствовало Красноярский Совет рабочих и солдатских депутатов телеграммой следующего содержания; «Глубоко сочувствуя перевороту, несущему России эру свободы, корейцы, живущие в городе Красноярске, приветствуют плодотворную деятельность исполнительного комитета Красноярского Совета рабочих и солдатских депутатов и горячо желают ему успеха в упрочении свободы и создании новой жизни»3.

Корейские трудящиеся Иманского уезда требовали защиты «прав и свободы всех национальностей обширной России». Корейские трудящиеся Никольск-Уссурийского уезда на одном из митингов приняли резолюцию, выражающую готовность бороться за торжество «принципов братства и единения населяющих область народностей».

Корейские крестьяне русского Дальнего Востока сразу же приступили к разрешению своих земельных нужд. Они решительно настаивали на отобрании земель у духовенства и на отводе крестьянам земель, принадлежавших царской семье, а корейская беднота шла еще дальше, требуя и передела земель стодесятинников-кулаков.

Корейские буржуазные националисты, выражавшие интересы зажиточной верхушки корейцев, выступали против передачи власти Советам, стремились сохранить господство буржуазии, систему беспощадной эксплуатации трудящихся масс.

В мае 1917 г. по инициативе корейской буржуазии в Никольск-Уссурийском был созван Всероссийский корейский съезд. Его состав был неоднороден. В нем участвовали представители различных социальных слоев и течений, включая буржуазно-демократическое и конституционно-монархическое («10-летие Октябрьской революции и советские корейцы» на корейском языке, 1928 г. Хабаровск ). Естественно, что на съезде возникли глубокие разногласия. Представители революционных организаций высказались за Советскую власть, за союз с русским пролетариатом, представители же конституционно-монархического течения, выразители интересов зажиточной верхушки корейцев, – за Временное правительство.

Поскольку буржуазные элементы оказались на съезде в большинстве, революционно настроенные делегаты ушли со съезда.

Буржуазно-кулацкий по своему составу съезд создал Всероссийский центральный исполнительный комитет корейских национальных обществ с резиденцией в Никольск-Уссурийском. Комитет опубликовал «Декларацию независимости Кореи» ( ЦГАДВ, ф. Р-534, оп. 4, д. 212, л. 98) Декларация не содержала призыва к решительной борьбе против японских империалистов, поэтому она не смогла сыграть революционизирующей роли.

После Февральской революции классовые противоречия между различными группами корейского населения резко обострились. Если корейские революционеры-эмигранты и большая часть бедноты сразу же приняли участие в борьбе за установление власти Советов вместе с русскими трудящимися, то корейское кулачество открыто встало на путь контрреволюции. Большевикам Приморья потребовалось несколько месяцев упорной работы, чтобы убедить массы в антинародной политике Временного правительства, в предательстве соглашателей, эсеров и меньшевиков, и в необходимости ликвидации комитета общественной безопасности.

1 мая 1917 г. во Владивостоке начал свою работу Первый дальневосточный съезд Советов. Среди 103 делегатов было только 12 большевиков. Преобладание меньшевиков и эсеров, естественно, сказалось на ходеработы съезда и его решениях. Съезд высказался за поддержку буржуазного Временного правительства, за продолжение империалистической войны. Избранный на съезде Дальневосточный краевой комитет Советов также состоял из эсеров и меньшевиков.

21 мая 1917 г. в Никольск-Уссурийском открылся Приморский областной крестьянский съезд, который обсудил земельный вопрос, так как Временное правительство не изменило положения трудящихся и в Приморской области: промышленные предприятия и промыслы оставались в руках старых владельцев, восьмичасовой рабочий день не был осуществлен даже на государственных предприятиях, привилегированное казачество и кулаки-стодесятинники по-прежнему владели лучшими, удобными для обработки землями.

Под влиянием большевиков съезд принял следующую резолюцию: «Частная собственность на землю в России должна быть уничтожена раз и навсегда. Вся земля со всеми угодьями и водами должна быть достоянием всего народа. Все должны иметь равное право на пользование землей при условии разработки ее личным трудом» ( «Далекая окраина», 1917, 12 июня).

Чтобы не потерять доверия крестьян, эсеры согласились с большевистской резолюцией, но им удалось протащить в нее следующее дополнение: «Окончательно земельный вопрос должно решить Учредительное собрание. До созыва Учредительного собрания какие бы то ни были захваты земель не допускаются » («Известия Владивостокского Совета», 1917, 27 июля).

Упорно и последовательно разоблачали дальневосточные большевики буржуазное Временное правительство.

Под влиянием большевистской агитации все более повышалась политическая сознательность и активность трудящихся Приморья, росла их (солидарность с пролетариатом столицы. Особенно заметно было влияние большевиков во Владивостоке.

Когда после июльских событий лозунг «Вся власть Советам» был временно снят с повестки дня и большевики приняли решение о подготовке вооруженного восстания против Временного правительства, этот курс целиком поддержали и большевики Дальнего Востока.

29 августа Владивостокским Советом была получена из Петрограда телеграмма о мятеже генерала – Корнилова. Большевики немедленно мобилизовали все свои силы и бросили их в полки гарнизона. Солдаты приняли решение: «Готовы поддержать все решения Владивостокского Совета против генеральского мятежа с оружием в руках»(«Известия Владивостокского Совета», 1917, 14 сентября)

В тот же день был опубликован приказ № 1 «Ко всем гражданам, правительственным учреждениям и организациям города». В нем говорилось: «Согласно постановлению объединенного исполнительного комитета Совета рабочих и солдатских депутатов и бюро крестьянских депутатов объявляем во всеобщее сведение, что военная и гражданская власть в «крепости Владивостока и прилегающих районах переходит в руки объединенного исполнительного Комитета Совета рабочих, солдатских и крестьянских депутатов… Исполнительный комитет требует от всех граждан и учреждений безусловного подчинения и исполнения его распоряжений…» («Известия Владивостокского Совета», 1917, 29 августа).

К сентябрю крупнейшие предприятия Владивостока и Приморья находились под фактическим контролем рабочих.

26 октября (8 ноября) 1917 г. во Владивостоке было получено известие о восстании рабочих и солдат в Петрограде; в этот же день телеграф принес весть о низложении Временного правительства. Поздно ночью был созван пленум краевого комитета большевиков. На нем было принято решение: всем членам комитета и активистам разойтись по матросским, солдатским частям и пролетарским организациям, чтобы сообщить массам о победе в Центре Советской власти.

Солдаты, матросы и трудящиеся города встретили образование новой власти с огромным воодушевлением. Владивостокский гарнизон принял резолюцию: «Мы, солдаты владивостокского гарнизона, шлем привет петроградскому революционному пролетариату, и если нужна будет поддержка, то полки по первому зову выступят с оружием в руках» (Известия Владивостокского Совета», 1917, , № 172).

Рабочие заводов, фабрик и вагоносборочных мастерских послали свои телеграммы о поддержке Петрограда: «Мы приветствуем революционный решительный шаг петроградского пролетариата и революционных солдат, считаем справедливым их требования перехода власти к Советам рабочих, солдатских и крестьянских депутатов и готовы поддержать всеми имеющимися у нас средствами; предлагаем Владивостокскому Совету срочно организовать солдат и рабочих, вплоть до вооружения последних» («Красное знамя», 1917, № 96).

19 ноября большевики поставили на пленуме Владивостокского Совета вопрос о переизбрании исполнительного комитета. Пленум избрал новый исполнительный комитет из 40 человек, в который вошли 24 большевика. Председателем исполкома был избран большевик К. Суханов, пользовавшийся огромной любовью и доверием рабочих и солдатских масс Владивостока.

В течение ноября вооруженные демонстрации рабочих, солдат и матросов под руководством большевиков были проведены по всему краю – во Владивостоке, Хабаровске, Никольск-Уссурийском и других городах. Трудящиеся Дальнего Востока требовали передачи всей власти в крае Советам рабочих, крестьянских и солдатских депутатов и признания единственной центральной властью созданный Вторым съездом Советов в Петрограде Совет Народных Комиссаров во главе с В. И. Лениным. В декабре 1917 г. собрался II Дальневосточный краевой съезд Советов. Съезд проходил при жестоком сопротивлении контрреволюционных элементов-. меньшевиков и эсеров и представителей Временного правительства на местах. Однако съезд провозгласил единственным представителем центральной власти Дальневосточный краевой Совет рабочих, солдатских и крестьянских депутатов.

На съезде было принято решение о роспуске контрреволюционных организаций и учреждений на Дальнем Востоке, установлен рабочий контроль над предприятиями. Съезд избрал краевой исполнительный комитет из 23 человек. Председателем исполкома был избран А. Краснощеков, секретарем – М. Губельман.

Таким образом, победоносная Великая Октябрьская социалистическая революция, триумфально шествовавшая в конце 1917 – начале 1918 г. из конца в конец громадной России, победила и на берегах Тихого океана. На Дальнем Востоке, как и во всей России, установилась власть Советов – диктатура пролетариата.

2. Образование корейских партизанских отрядов и их боевое содружество с русскими трудящимися в борьбе с интервентами и контрреволюцией

Победа социалистической революции в России открыла широкие возможности для освободительной борьбы угнетенных народов Запада и Востока от гнета империализма. Она вызвала сочувствие угнетенных всего мира. Именно поэтому мировой империализм сплотился для нападения на молодую Советскую республику. Уже в декабре 1917 г. представители империалистических правительств США, Англии, Франции и Японии на специальном собрании в Париже приняли решение об организации военной интервенции против Советской России.

Решение об интервенции полностью совпадало с планами японских империалистов, которые отдавали себе отчет в том, какую опасность таит для них растущее влияние идей Октябрьской социалистической революции. Генерал-губернатор Кореи Тераути, выступая в верхней палате японского парламента, заявил: «К сожалению, я весьма встревожен последними сведениями, гласящими, что внутренний’ беспорядок в России постепенно распространяется на ее владения в Восточной Азии» ( Цит. по кн.: Ф . И , III а б ш и н а . Народное восстание 1919 го да в Корее. М, 1958, стр. 78.)

Японских империалистов пугала близость Кореи к Советской республике. В одной из своих речей в феврале 1918 г’. В. И. Ленин говорил о капиталистах всего мира: «У них одна мысль: как бы искры нашего пожара не перепали на их крыши. Но китайской стеной не отгородишься от России. Нет ни одной рабочей организации в мире, где не встречали бы с энтузиазмом наши декреты о земле, о национализации банков и т. д.»( В. И. Ленин. Полное собрание сочинений, т. 35, стр. 324).

Японские империалисты опередили своих западных партнеров в осуществлении интервенционистских планов. 12 января 1918 г. во владивостокский порт вошел японский крейсер «Иваши». 14 января сюда прибыл также английский крейсер, а 17 января – еще один японский крейсер, «Асахи». А вскоре к ним присоединился и американский крейсер «Бруклин».

Японский консул лицемерно заявил, что целью прибытия японских военных судов во Владивосток является охрана порядка в городе и защита японских подданных. 4 апреля 1918 г. на Владивостокское отделение японской экспортно-импортной конторы «Исидо» было произведено «таинственное нападение неизвестными злоумышленниками», во время которого был убит одиняпонец и двое ранено. Обстановка, при которой было совершено убийство, указывала, что это сделано с провокационной целью и являлось делом рук японских империалистов.

В ночь с 4 на 5 апреля во Владивостоке был высажен японский десант. В этот же день на берег сошли и английские войска. Высадка этих десантов была началом вооруженной интервенции империалистов на Дальнем Востоке.

На третий день после высадки десанта В. И. Ленин телеграфировал Владивостокскому Совету: «Мы считаем положение весьма серьезным и самым категорическим образом предупреждаем товарищей. Не делайте себе иллюзий: японцы наверное будут наступать. Это неизбежно. Им помогут, вероятно, все без изъятия союзники. Поэтому надо начинать готовиться без малейшего промедления и готовиться серьезно, готовиться изо всех сил. Больше всего внимания надо уделить правильному оходу, отступлению, увозу запасов и железнодорожных материалов. Не задавайтесь неосуществимыми целями. Готовьте подрыв и взрыв рельсов, увод вагонов и локомотивов, готовьте минные заграждения около Иркутска или в Забайкалье. Извещайте нас два раза в неделю точно, сколько именно локомотивов и вагонов вывезено, сколько осталось» (В. И. Лени н. Полное собрание сочинений, т. 36, стр. 216).

Указание Ленина стало боевой программой для всех партийных и советских организаций Дальнего Востока. В результате энергичной работы портовых рабочих и железнодорожников из Владивостока было вывезено много ценнейших грузов.

В этой сложной обстановке собрался Четвертый краевой съезд Советов. Все решения съезда были направлены на мобилизацию сил трудящихся для отпора интервенции. «4-й Дальневосточный краевой съезд Советов рабочих, крестьянских и казачьих депутатов, представляющий собой все трудящееся население Дальнего Востока, – говорилось в решении съезда, – протестует против предпринятых шагов Японии и Англии, выразившихся в высадке десанта войск на территории Российской Советской Федеративной Социалистической Республики в г. Владивостоке» («Отчет Дальревкома». Хабаровск, 1926, стр. 8).

Съезд требовал немедленного вывода иностранных войск. В тот же день Дальневосточный краевой исполнительный комитет Советов вручил протест иностранным консулам во Владивостоке.

Находившийся в сговоре с японской военщиной белый атаман Семенов занял в начале апреля всю южную часть Забайкалья. Одновременно в Южном Приморье выступили ставленники японских интервентов – атаман Уссурийского казачьего войска Калмыков и подполковник Орлов. В конце мая белогвардейцы заняли район Гродеково.

В своих планах на Дальнем Востоке интервенты рассчитывали на местные силы контрреволюции. Японские империалисты стали организовывать и поддерживать всякие белобандитские и контрреволюционные объединения. Все кровавые дела и преступные авантюры Семенова, Калмыкова, Розанова и других белобандитов, захватывавших власть в крае, получали полное одобрение и поддержку в штабе японских интервенционистских войск.

Японская военщина явилась одним из организаторов чехословацкого антисоветского мятежа.

В ночь на 29 июня белочехи арестовали почти весь состав исполкома Владивостокского Совета и произвели в городе контрреволюционный переворот.

Коммунисты Дальнего Востока стали готовиться к отпору империалистам. Партийные организации объявили себя мобилизованными в Красную гвардию. Дальсовнарком обратился к трудящимся края со следующим воззванием: «Вставайте все, как один, в отряды Красной гвардии и спешите на фронт. Сотрем с лица земли заклятых врагов революции. Никто не должен оставаться дома, когда товарищи защищают свои пасеки, жен, детей и право на свободный труд. Все за оружие!» ( ЦГАДВ, ф. 341, оп. 1, д. 1, л. 33).

В феврале 1918 г. в Хабаровске состоялась конференция корейских революционеров. Состав этой конференции был крайне неоднороден. Многие ее участники еще не освободились от буржуазно-националистических взглядов. Так, например, представители «Кван Ыдан», занимали позицию обособления корейского освободительного движения от общерусского. Представители же левого крыла считали, что единственный путь к обеспечению независимости Кореи – это победа социалистической революции и братская дружба с Советской Россией («10-летие Октябрьской революции и советские корейцы» на корейском языке, 1928 г. Хабаровск ).

Участвовавшие в работе конференции большевики создали из представителей левого течения этой конференции (Ким Дон Хи, Ким Иб, Пак Ай, Степан Ю, Пак Бон, Ли Хан Ен, Василий Огай) «Союз корейских социалистов» («Ханин сахведан»).

Здесь должна быть особо отмечена роль замечательной революционерки Александры Петровны Ким. А. П. Ким родилась 22 февраля 1885 г. в одном из корейских сел Приморской области, недалеко от Никольск-Уссурийского. Образование получила в женской гимназии во Владивостоке. Уже в этот период она впервые знакомится с трудами Чернышевского, Добролюбова, Герцена, Белинского, а также с нелегальной революционной литературой.

Александра Петровна Ким.

Ее мировоззрение сложилось под влиянием русских социал-демократовбольшевиков Урала, где она в 1914-1917 гг. работала переводчицей, так как на предприятиях Урала находились тогда тысячи корейских рабочих. Здесь она под руководством Екатеринбургского комитета

РСДРП основала «Союз уральских рабочих», объединявший корейцев.

В эти годы А. П. Ким устанавливает теснейшие связи с Екатеринбургским комитетом РСДРП и вступает в партию большевиков. Летом 1917 г. Екатеринбургский комитет РСДРП направляет Александру Петровну на Дальний Восток для работы среди корейцев. Имя замечательной революционерки приобретает огромную популярность как среди русских, так и среди корейскихтрудящихся Дальнего Востока. Она принимает деятельное участие в работе Второй краевой конференции большевиков (октябрь 1917 г., Владивосток) и Третьего Дальневосточного краевого съезда Советов (декабрь 1917 г., Хабаровск), на котором ее избирают членом краевого исполкома Советов.

Вскоре А. П. Ким становится секретарем Хабаровской большевистской организации, а затем комиссаром Дальсовнаркома по иностранным делам.

А. П. Ким являлась одним из организаторов «Союза корейских социалистов», основанного в марте 1918 г., и членом ЦК этого Союза.

«Союз корейских социалистов» развернул большую работу по мобилизации революционных сил среди корейского и китайского населения края. В одном из воззваний Союза говорилось: «Корейцы должны помнить, что судьба революции в Корее тесно связана с судьбой русской революции. Только в тесном единении с русским рабочим классом возможна победа в угнетенной Корее» («10-летие Октябрьской революции и советские корейцы» на корейском языке, 1928 г. Хабаровск ).

Союз объединял корейцев, находившихся в разных районах края, проводил съезды, стремился довести до своих соотечественников правду о Советской России. 28 марта 1918 г. состоялся расширенный пленум Центрального Комитета «Союза корейских социалистов», принявший программу Союза. «Корейские социалисты, – указывалось в этой программе, – не только на словах, но и на деле стараются доказать свою приверженность к Красному знамени социалистической революции и солидарность с Советской Россией, принимая все возможные меры для ее поддержки и борьбы с ее явными и скрытыми врагами, с империалистическими хищниками – Японией, Антантой и пр.» («Жизнь национальностей», 1920, № 8.)

Хотя социальный состав Союза был крайне неоднородным, сам факт создания Союза и его программа отражали рост влияния идей Октябрьской революции на корейские трудовые массы и на передовых представителей корейской интеллигенции.

Пленум избрал членов ЦК Союза социалистов и создал в нем три отдела: организационный, пропагандистский и военный20.

При поддержке Хабаровской организации РСДРП (б) Союз стал распространять свое влияние среди корейцев по всему Дальнему Востоку. Но Союз все же не имел достаточной связи с крестьянством. Пополнялись ряды его членов главным образом за счет политических эмигрантов. Тем не менее Союз сыграл значительную роль в борьбе против врагов Советской власти.

Деятельность Союза постепенно расширялась. Большое значение имело создание собственной типографии, а также издание журнала «Тэн ден» («Колокол») на корейском языке. Многие видные деятели Союза проявили себя как испытанные революционеры, активные участники освободительного движения корейского народа.

В мае 1918 г. Всероссийский ЦК корейских национальных обществ созвал в Никольск-Уссурийском второй съезд корейцев. В работе этого съезда участвовало более 130 делегатов, в том числе и представители «Союза корейских социалистов». Делегация добивалась переизбрания Центрального комитета, большинство членов которого отражало интересы зажиточных групп корейцев. Но это предложение встретило сильную оппозицию со стороны большинства делегатов, находящихся под влиянием эсеров и меньшевиков.

Группа социалистов выступила с резолюцией, в которой говорилось, что только Советская власть может разрешить земельный вопрос и улучшить правовое положение трудящихся корейцев, поэтому она требовала поддержки и признания Советского правительства во главе с Лениным. Буржуазные националисты, стоявшие на антисоветских позициях, оказались в большинстве, и группа социалистов покинула съезд.

«Союз корейских социалистов» активно занимался формированием красногвардейских отрядов. Уже в конце июля 1918 г. был сформирован 1-й корейский красногвардейский отряд, насчитывавший 100 штыков (ЦГАДВ, ф. Р-919, оп. 1, д. 18, л. 10.21).

4 сентября 1918 г. калмыковцы при помощи японских войск захватили Хабаровск. Они чинили расправу над коммунистами и советскими работниками. В числе расстрелянных была и Александра Петровна Ким.

В кают-компании парохода «Барон Корф» заседал «суд» во главе с атаманом Калмыковым. Из багажных трюмов по одному приводили арестованных революционеров и уже через несколько минут объявляли им смертные приговоры. Приговоренных сразу выводили на берег и расстреливали…

На допросе А. П. Ким проявила замечательную стойкость. Ее последними словами были: «Я коммунистка, а не националистка. Боролась и борюсь за Советскую власть – родину пролетариата. Я глубоко убеждена, что корейский народ может добиться свободы и независимости страны только в том случае, если он достигнет победы социалистической революции вместе с русским народом». И уже перед самой казнью: «Пусть в каждой провинции взойдут семена коммунизма и дадут чудесные цветы, которые, преодолев все преграды, ветры и бури, принесут Корее свободу и независимость. Умираю за свободу трудящихся всей земли» (См.: С. X ан. Корейские партизаны в борьбе за власть Советов на Дальнем Востоке. «Военно-исторический журнал», 1963, № 5, стр. 100). К Александре Петровне Ким с полным правом могут быть отнесены слова М. И. Калинина: «…Жизнь измеряется не только в длину. Есть люди, которые жили 24 года, и были старики, которые живали по сто лет, и проходило время, этих стариков все забыли. А 24-летние люди, которые горели огнем со своим народом, они долго жили в народных сердцах. И я не сомневаюсь, что человек, который жил 20 лет и за эти 20 лет жил полною жизнью, страдал со своим народом, шел туда, куда шел весь народ, – если народ шел с оружием против врага, то и он шел против этого врага, если народ радовался, то и он радовался вместе с ним и пел песни – жизнь этого человека в десятки раз счастливее, чем жизнь иного столетнего старика…»( М. И. Калинин. Статьи и речи. М., 1949, стр, 70)

25 августа 1918 г. созванный в Хабаровске V Чрезвычайный краевой съезд Советов Дальнего Востока признал необходимым готовиться к «партизанской системе ведения войны» ( «Дальневосточные известия», 1918, № 160).

28 августа 1918 г. партийные и советские работники и командиры красногвардейских отрядов Забайкалъя, собравшиеся на ст. Урульга, приняли решение о переходе к партизанским действиям ( См. «Сборник материалов по истории революционного движения на Дальнем Востоке», кн. 2. Владивосток, 1924, стр. 115-116). Тогда же красногвардейские отряды были распущены. Все советские и партийные органы, в том числе и ЦК «Союза корейских социалистов», должны были переехать из Хабаровска в Амурскую область.

После временного падения Советской власти на Дальнем Востоке среди корейцев осталась единственная организация: Всероссийский ЦК корейских национальных обществ, возглавляемый подрядчиком Мун Чан Бомом, священником Цхаем и несколькими эсерами. Этот ЦК ориентировался на белогвардейскую Сибирскую областную думу, посылая в нее своих представителей и приветствуя ее «доблестную» армию (ЦГАДВ, ф. Р-919, оп. 1, д. 18, лл. 13-14).

К этому времени во Владивосток съехались все члены ЦК «Союза корейских социалистов». В мае 1918 г. в одном из пригородов Владивостока состоялся объединенный съезд представителей «Союза корейских социалистов», партий «Син мин дан» и «Сахве хек мен дан». На этом съезде было принято единодушное решение о создании единой партии «Союз корейских социалистов».

Съезд заявил, что Советская Россия является единственной страной, где установлены истинные формы пролетарской власти. Она служит главным фактором всемирной социалистической революции. Поэтому необходимо действовать в полном контакте с ней, всеми силами помогать ей вести борьбу с классовым врагом.

Съезд создал краевой комитет корейских социалистических организаций в г. Владивостоке. Он принял решение об установлении связи с корейскими партизанскими отрядами в Маньчжурии и Корее, о концентрации всех корейских партизанских отрядов, оперировавших на русском Дальнем Востоке, в районах Сучана, Табана, Имана, Славянки, Раздольного, и объединении их вокруг единого командования.

Съезд также решил усилить агитационно-пропагандистскую работу среди корейских трудящихся, приступить к изданию газет, журналов и прокламаций на корейском языке.

Съезд дал решительный отпор буржуазным националистам и принял решение о бойкоте так называемого «Корейского национального совета». Съезд принял решение об отправке делегации в Москву для установления контакта с Советским правительством и Исполкомом Коммунистического Интернационала. Корейская делегация присутствовала на заседании VII Всероссийского съезда Советов в декабре 1919 г. В своем приветствии съезду делегация писала: «Представители мусульманского мира говорили, что Советская Россия и советская Москва для них является чуть ли не новой Меккой. Для пролетариата и крестьян Кореи Советская Россия является тем оазисом, из которого жаждущий путник берет живительную влагу» ( «7-й Всероссийский съезд Советов рабочих, крестьянских, красноармейских и казачьих депутатов. Стенографический отчет». М., 1920, стр. 274).

Правда о Великой Октябрьской социалистической революции и политике Советского государства становилась достоянием все более широких масс трудящихся корейцев. Все активнее включалось в гражданскую войну корейское население Советского Приморья.

В первое время корейское партизанское движение охватило лишь некоторые районы. Разрозненные отряды не имели единого боевого руководства. Но формирование отрядов проходило довольно быстро. Этому способствовало то, что большинство корейцев на протяжении десятилетий подвергалось эксплуатации и только в результате победы Великой Октябрьской революции получило землю.

IV съезд Советов рабочих, солдатских, крестьянских и казачьих депутатов Дальнего Востока, проходивший в апреле 1918 г., принял следующее решение о землепользовании: «…Все иностранное население имеет право на землю и получает наделы в сельских и волостных земельных комитетах… Размещение иностранного… населения по местам возлагается на областные, уездные и сельские земельные комитеты» (ЦГАОР СССР, ф. 3449, д. 8, лл. 16-17).

Руководствуясь Декретом о земле, Временный военно-революционный штаб Ольгинского уезда счел необходимым принять специальное решение по земельному вопросу в целях удовлетворения насущных потребностей корейских трудящихся. Военно-революционный штаб, являвшийся высшим органом революционной власти в уезде, 10 июня 1919 г. принял решение, в котором отмечалось, что «сдача земли в аренду кому бы то нибыло безусловно воспрещается». Сельские общества обязаны были бесплатно обеспечить землей проживавших в них арендаторов корейцев. Нарушители этого постановления подлежали строгому наказанию («Сборник материалов по истории революционного движения на Дальнем Востоке», кн. 3. Владивосток, 1925, стр. 45.)

Все это вызывало у корейцев и китайцев чувство глубокой братской благодарности к русским трудящимся. Обращаясь к крестьянскому съезду Пермской волости Приморской области, корейский рабоче-крестьянский союз Ольгинского уезда писал: «Вы, русские граждане, должны помнить, что корейцы так свыклись, так сроднились с вами, что они не видят в вас и вообще в русских свободных гражданах никаких врагов и хотят жить мирно, добывая себе кусок хлеба честным трудом… Мы не можем не поделиться с вами своей радостью в связи с получением благородного решения. Мы выражаем сердечную благодарность правительству и любовь русскому народу» («Сборник материалов по истории революционного движения на Дальнем Востоке», кн. 3. Владивосток, 1925, стр. 45.)

Корейцы убедились, что в результате этой революции все нерусские национальности России, ранее угнетенные, стали равноправными и свободными. Они убедились в том, что русские трудящиеся, освобожденные от эксплуатации, относятся к ним как к равноправным гражданам и братьям, принадлежащим к единой трудовой семье, и защищают их интересы с такой же энергией и твердостью, как и свои собственные.

Традиционные дружественные производственные и культурные связи между русским и корейским населением Дальнего Востока большевики обогатили революционным содружеством трудящихся.

Первые Советы Дальневосточного края, несмотря на непродолжительное существование, сыграли огромную роль. Советы привлекли к активной политической жизни широкие слои трудящихся корейцев, пробудив в них сознание классовых интересов. Первые Советы указали ясный путь, по которому должны идти трудящиеся массы в борьбе против иностранной интервенции и внутренней контрреволюции. Поэтому, когда на русском Дальнем Востоке разгорелось пламя гражданской войны, лучшие представители корейских переселенцев в России с оружием в руках встали на защиту молодой Советской республики.

Именно поэтому интервенты и белогвардейцы с такой ненавистью расправлялись с корейскими трудящимися, подозревая каждого из них в сочувствии к Советской власти. Так, японские захватчики разгромили корейскую слободу во Владивостоке. Они убили там несколько десятков человек, .сожгли школу, разрушили здание редакции корейской газеты, произвели массовые аресты. Всего было схвачено около 500 корейцев31.

Вырвавшийся из японского застенка командир Народно-революционной армии И. В. Ким рассказал: «Меня под конвоем отправили в японское управление, где мне было заявлено, что я подозреваюсь в участии в большевистском движении и в корейских революционных организациях. После моего отрицательного ответа на поставленные вопросы на меня напали японские жандармы и в присутствии офицера начали избивать. Один бил меня прикладом, а другой начал топтать меня ногами… Они привязали меня за правую ногу, головой вниз и повесили на крюк, вбитый в стену. В таком положении избивали кулаками и вливали какую-то грязную жидкость из чайника в рот и нос,… я задыхался, так как дышать было крайне трудно. Затем жандармы принесли заостренную с одного конца проволоку и заявили, что если я не повинуюсь, то они покалечат меня этой проволокой, и начали мне колоть правую руку в локте, но в это время я потерял сознание» (ЦГАДВ, ф. Р-50, оп. 3, д. 68, л. 87).

Корейцам во Владивостоке грозило полное истребление. Вот что рассказывал о зверствах интервентов очевидец: «Корейская слободка… переживала потрясающие разбои и насилия. Озверелые банды японских солдат гнали несчастных корейцев из слободки, избивая их

прикладами; оглашая стонами и воплями улицы Владивостока, избитые до полусмерти, путаясь в своих длинных халатах, разодранных и залитых кровью, они шли, еле поспевая за японскими конвоирами. Подвалы, погреба, тюрьмы были заполнены арестованными. Трудно сказать, сколько корейских товарищей погибло в эти дни от рук палачей» (ЦГАДВ, ф. 2621, on. J, д. 7, л. 85).

Неопровержимых фактов, свидетельствующих о кровавых расправах, диких зверствах над корейскими людьми, совершенных интервентами, можно было бы привести бесчисленное множество. Все они говорят о том, что политика колонизаторов на русском Дальнем Востоке в годы интервенции мало чем отличалась от их политики в оккупированной ими же Корее.

Большое революционизирующее воздействие на трудящихся корейцев оказало обращение Советского правительства к корейскому народу от 26 июля 1919 г. В нем говорилось: «Победоносные войска Рабоче-Крестьянского правительства в России после двухлетней борьбы разбили русских генералов в Сибири и вступили на сибирскую равнину, неся помощь и свободу крестьянам и рабочим Сибири – корейцам».

В этот момент Советское правительство обращается ко всем тем корейским революционерам, которые борются против угнетателей японцев, со следующими словами: «Корейский народ уже 15 лет борется с японскими разбойниками, которые отняли у него землю, лишили его независимости, казнили и бросили в тюрьмы лучших его сынов. Корейские революционеры должны былиуезжать за границу: в Россию, Америку, Австралию, Китай.

Но Япония с 1914 г. заключила союз с этими странами, во главе которых стояли такие же, как в Японии, правительства царей, королей, богачей и других хищников, и все эти правительства, по соглашению с Японией, лишили приюта корейских революционеров, а царское правительство и его холопье, Колчак и Хорват, стали даже выдавать корейских революционеров японцам для издевательства и казни…

Теперь единственным безопасным для корейцев местом стала Москва… Корейские революционеры вступили в ряды нашей Красной Армии… В то время как Красная Армия и корейские солдаты будут бороться с японцами со стороны Урала, корейский народ должен восстать в своей стране и сделать все усилия, чтобы войти в сношения с Рабоче-Крестьянским правительством в России. Тогда только соединенными усилиями мы сможем прогнать японцев из Владивостока и из страны Утреннего Спокойствия » («Известия», 1919, 15 августа).

Выступая против интервентов и белогвардейцев за власть Советов, корейские партизаны добровольно вступали в русские отряды для совместной борьбы против захватчиков и угнетателей. Корейские патриоты хорошо понимали, что чем скорее будут разгромлены японские интервенты, тем скорее упрочится Советская власть, тем скорее станет свободной Корея.

Вскоре между корейскими партизанскими отрядами Северной Кореи, Кандо (Маньчжурия) и СоветскогоПриморья была установлена связь. Корейские партизанские отряды переходили границу и помогали русским братьям бить японских оккупантов в Приморье и других областях Дальнего Востока (Партархив Дальневосточного крайкома КПСС. Дело об участии корейских тоудящихся в партизанском движении, ед. хр. 9, л. 117). В числе этих отрядов были «Ый гун пу кундан» (отряд «Армии справедливости»), «Кун мин хве кундан», «Кунбитан», «Херсендан» и другие; они сливались с русскими отрядами и объединенными силами действовали против врага в Советском Приморье.

Партизанская борьба корейских трудящихся на Дальнем Востоке явилась составной частью борьбы всего советского народа. То обстоятельство, что борьба на Дальнем Востоке велась против общего врага Советской России и корейского народа – империалистической Японии, способствовало активизации корейского населения, широкому привлечению его к партизанской борьбе.

Организатором партизанского движения была Дальневосточная большевистская организация; наиболее сознательные корейцы вступали в ряды РКП (б). Под влиянием и при помощи русских большевиков в период гражданской войны на русском Дальнем Востоке создавались коммунистические организации среди корейских трудящихся. В 1920 г. при ЦК РКП (б) начала работать Корейская секция (ЦИА ИМЛ при ЦК КПСС, ф. 17, оп. 2, д. 29, лл. 1-32; д. 673, л. 89). В учебных заведениях ЦК РКП (б) обучались десятки корейских коммунистов. В апреле 1920 г. была оформлена корейская коммунистическая организация Амурской области, а в июне 1921 г. – в Приамурской области. Всего на Дальнем Востоке действовало более 50 корейских коммунистических ячеек. В них состояло 578 членов партии и свыше 1000 кандидатов. Более 800 корейских юношей и девушек стали членами комсомола.

Вскоре корейские секции были созданы при Дальневосточном бюро ЦК РКП (б), в составе Забайкальского, Амурского, Приамурского и Приморского обкомов партии.

Такая же секция имелась в интернациональном подотделе политотдела Народно-революционной армии Дальневосточной республики (ДВР). Секция занималась вовлечением корейских и китайских трудящихся в партизанские отряды и в части Народно-революционной армии ДВР, она издавала прокламации, газеты, журналы для корейского и китайского населения.

Корейская секция Дальневосточного бюро ЦК РКП (б) издавала газеты «Рабочий путь» – на китайском языке и «Рабочий» – на корейском языке. Корейская секция Амурского обкома РКП (б) издавала газеты «Новый мир» (на корейском языке) и «Коммунистическая звезда» (на китайском языке). Корейская секция Приамурского обкома выпускала китайскую газету «Наш голос» и корейскую «Голос массы». Кроме того, корейские секции печатали листовки, воззвания и разные брошюры на китайском и корейских языках. Эта литература распространялась не только среди корейцев русского Дальнего Востока, но и среди населения Кореи («Сборник статей, посвященных 40-летию Великой Октябрьскойсоциалистической революции». Пхеньян, 1957, стр. 26).

Выдающийся организатор партизанского движения на Дальнем Востоке легендарный Сергей Лазо считал одной из важнейших задач коммунистов «вести агитацию среди корейского и китайского населения и поддерживать партизанскую борьбу» («Коммунист», 1920, 25 января).

Коммунисты проводили среди корейского населения большую агитационную работу. Они ходили по деревням, призывали крестьян дать вооруженный отпор интервентам и белогвардейским палачам. Боевой друг и помощник Сергея Лазо-Ольга Лазо – писала: «… В таежной записной книжке С. Лазо были записаны наиболее употребительные китайские и корейские фразы. При встрече с людьми, знавшими эти языки, Сергей аккуратно выписывал нужные фразы, заучивая их, и вскоре при посещении фанз корейцев и китайцев стал объясняться на их родном языке»(«История гражданской войны», т. 3. М., 1938, стр. 92).

В захваченных городах и районах Дальнего Востока белогвардейцы и интервенты установили режим жестокого произвола и насилия. Но несмотря ни на какие зверства сопротивление народных масс захватчикам, активность трудящихся края в борьбе против врагов Советской власти с каждым днем усиливались. Корейские трудовые крестьяне по образцу русских революционеров уходили в тайгу. Дальневосточная тайга грозно ощетинилась штыками партизан.

После занятия Хабаровска белыми остатки красногвардейских отрядов, партийные и советские организации сосредоточились на Амуре, в Благовещенске и Свободном. В этих пунктах еще удерживалась Советская власть. Эти районы и служили базой для партизанского движения.

В октябре 1918 г. в Благовещенске коммунист Иван Данилович Пак организовал партизанский отряд. В то же время в Табане из красногвардейцев и приисковых рабочих был сформирован еще один корейский партизанский отряд. Его организаторами были Николай Цой, Экхвар Ким, Ли Дуир, Андрей Ким, Федор Ли, Те Ен Ни, Ким Кым Дор, Ан Су Дор, Ла Сен Чен и др.40 Вскоре отряд Николая Цоя установил связь с отрядом, руководимым И. Шевчуком. Они действовали теперь совместно, совершая смелые налеты на гарнизоны интервентов и белогвардейцев на станции Ин Амурской железной дороги. В октябре 1919 г. был сформирован корейский партизанский отряд из приисковых рабочих и беднейших крестьян в районе Николаевска-на-Амуре. В создании отряда большую роль сыграла нелегальная коммунистическая организация Амурской области, проводившая среди корейского населения большую агитационную работу.

На территории Советского Дальнего Востока сражались десятки корейских партизанских отрядов. Так, в сводке регистрационного отдела Амурского фронта Военному совету ДВР сообщалось, что корейцами в целях борьбы от японского засилья организовано до 36 партизанских отрядов, насчитывающих до 3700 человек, а 250 человек действовали в русских партизанских отрядах41.

Особо следует остановиться на деятельности партизанских отрядов Сучанской долины, сформированных в феврале 1919 г. Организаторами отрядов были Хан Чан Гер, Ким Кен Чен и другие.

Хан Чан Гер (он же Григорий Елисеевич) родился в 1892 г. в селе Нижняя Янчихэ. В 1915 г. он был мобилизован в царскую армию. Был вначале солдатом, а затем, по окончании Киевской школы прапорщиков, – офицером. В декабре 1917 г. был начальником пулеметной команды.

Уже в армии под влиянием революционного подполья, с которым он общался, у Хана стали складываться большевистские взгляды. Вернувшись в Приморье, он сразу же стал вести агитацию за Советскую власть. Был председателем Николаевского сельского Совета рабочих и крестьянских депутатов. После оккупации Приморья японскими интервентами он со своими товарищами – Ким Кен Ченом и Тен Дзя Кваном организовал партизанские отряды, принимавшие активное участие в борьбе против японо-американских интервентов.

В мае корейские партизаны совместно с русским партизанским отрядом шахтеров-сучанцев устроили засаду возле деревни Казанки и нанесли значительный урон попавшим под обстрел засады американским частям. В этом бою американцы ютеряли 150 человек, партизаны же без потерь отошли в тайгу 42. После отхода партизан американцы заняли Казанку, сожгли здесь школу и расстреляли несколько ни в чем не повинных корейцев.

В мае 1919 г в Анучино состоялся Первый повстанческий съезд Приморской области, на который прибыли представители и корейских партизанских отрядов. Обсуждались вопросы о текущем моменте, о тактике борьбы, об организации отрядов и др. Съезд прошел под знаком сплочения вокруг большевистской партии. В его решениях четко определялись дальнейшие пути развития партизанской борьбы в Приморье. На этом съезде начальник революционного штаба Ольгинского уезда докладывал: «Корейцы принимают активное участие в восстании… Около 1200 корейцев готовятся к выступлению».

Съезд избрал Врeмeнный военно-революционный комитет Приморской области, ставший центральным, органом руководства революционной борьбой и органом власти в освобожденных городах и селах области.

В военно-революционный комитет вошли по два представителя от Ольгинского, Никольск-Уссурииского и Иманского уездов и по одному из городов Владивостока, Никольск-Уссурииского и от корейского населения («Борьба за власть Советов Bf Приморье (1917-1922 гг.). Сборник документов. Владивосток, 1955, стр. 220-221).

Корейские партизанские отряды после съезда росли численно и крепли в боевом отношении; активизировались и их действия против белогвардейцев и интервентов.

Корейцы вступали не только в национальные, но и в русские партизанские отряды, оперировавшие в различных районах Дальнего Востока в 1919-1922 гг. Так, корейцы партизаны были в Сучанском партизанском отряде, которым командовал Г.М.Шевченко, в Приханкайском партизанском отряде Лебедева, в 6-м Сучанском партизанском отряде Анисимова, в отрядах Волкова (Сучанский paйон), П. И. Ярошенко, Назаренко (район Ольга-Тетюхе), С.Ф.Глазкова, Сержанта (Ольгинский район), Каунова, А.П.Савицкого (Сучанский paйон), Н.К.Ильюхова, Петрова, Тетерина, Лихоткина Борисова (Спасский район), в партизанской группе Морковкина, в партизанском отряде Н.А.Каландарашвили в Амурско-Забайкальском партизанском отряде А. Н.Бутрина («Старик»), в Зейском партизанском отряде Елисея Кузина, в Тунгусском партизанском отряде И. Шевчука (Приамурье), в отрядах Д. И. Бойко-Павлова (Приамурье), Павличенко (Николаевск-на-Амуре), И.Ф. Федотенко (Хабаровский район), В. А. Бородавкина, Юшкевича, Генриха Драгошевского, Петрова, Зимина и многих других.

В одной из разведсводок читаем: «…дер. Екатериновка, Голубовка занимаются партизанским отрядом, состоящим из русских, корейцев и китайцев и насчитывающим до 150 человек, под командой Глазкова» («Труды Центрального государственного архива РСФСР Дальнего Востока», т. 1. Томск, 1960, стр. 311).

В разведывательной сводке штаба Восточного фронта сообщалось: «…пос. Корейский, 10 верст юго-западнее Шень-Шаньфу, корейский партизанский отряд 300 человек. Указанный отряд пока ведет организационную работу среди корейцев, объединяя мелкие корейские партизанские отряды в более крупные с целью борьбы с японцами по освобождению Кореи»45.

В июне 1919 г. под руководством С. Лазо и М. Губельмана был проведен съезд трудящихся Ольгинского уезда (в селе Сергеевке). В резолюции съезда указывалось, что корейцы Приморья – равноправные граждане России, и поэтому они получают землю наравне с русскими и другими национальностями. На съезде был утвержден Временный революционный штаб партизанских отрядов уезда с отделом по делам национальностей.

Съезд избрал товарища С. Лазо командующим всеми партизанскими отрядами.

Многие партизанские отряды имели свои типографии или множительные аппараты (мимеографы, стеклографы) и выпускали газеты и листовки. Так, Сорбакванский Коммунистический партизанский отряд выпускал газету «Голос масс» и журналы «Общественная жизнь», «Вопросы коммунизма». Была типография и у корейских партизан Сучана. Издаваемые ими газеты и листовки широко распространялись среди корейских крестьян.

Дальневосточный комитет партии вынес постановление, в котором требовал от партизан, чтобы они лишили интервентов и белогвардейцев возможности использовать сучанскии уголь для работы предприятий и снабжения судов флота. Выполнение этого решения поручалось командующему партизанскими отрядами Приморья С. Г. Лазо. По плану боевых действий горняки Сучана начали забастовку, в Сучанской долине развернулись партизанские бои. Интервенты и колчаковское командование бросили против партизан свыше 3,5 тысячи солдат («Борьба за власть Советов в Приморье (1917-1922 гг.). Сборник документов», стр. 239). Кроме того, на стороне интервентов действовало свыше двух тысяч хунхузов, а отряды партизан насчитывали около 1,5 тысячи человек.

Согласно плану, разработанному С. Лазо совместно с командирами отрядов, партизанские силы были разделены на пять групп, которые одновременно приступили к активным боевым действиям на рассвете 22 июня.

Группе отрядов под командованием Сосиковича и Кравченко надлежало наступать на станцию Кангауз и изолировать расположенный там вражеский гарнизон. В составе этой группы действовали корейские партизанские отряды Ким Кен Чена и Хан Чан Гера, сведенные в одну кавалерийскую и две пехотные роты. Партизаны выбили американцев со станции Кангауз, обратили их в бегство и захватили много оружия, боеприпасов и продовольствия (ЦГАДВ, ф. Р-562, оп. 1, д. 1418, л. 1).

Наиболее сильное сопротивление противник оказал под ст. Романовкой, где партизанскими войсками командовал С. Лазо. Подразделения американских империалистических войск имели здесь хорошо оборудованные окопы с пулеметными гнездами. Но партизаны, умело применяясь к знакомой местности, обошли фланги интервентов и стремительной атакой выбили американцев из окопов. Понеся значительные потери, американцы поспешно отступили к Романовке.

В это время группа партизанских отрядов охраняла бухту Тетюхе, предупреждая возможную высадку морского десанта интервентов и белогвардейцев. Кроме того, задача группы состояла в том, чтобы вынудить противника задержаться там в районе Тетюхе и не дать ему отойти к Сучану – своей основной базе. В этих боях принимали участие 77 корейских партизан, которыми командовал Лим Хан Дюн. Бой продолжался в течение двух часов. Погибло 28 партизан, в том числе 25 корейцев. Противник потерял 90 человек убитыми и 120 – ранеными (ЦГАДВ, ф. Р-919, оп. 1, д. 18, л. 20).

В течение 1919-1920 гг. корейские партизанские отряды в Сучанской долине уничтожили 700 хунхузов и захватили много оружия, патронов и продовольствия ранеными (ЦГАДВ, ф. Р-919, оп. 1, д. 18, л. 19).

Как уже упоминалось, японские империалисты в борьбе против Советской власти широко использовали банды так называемых хунхузов. Их задачей .было разорять крестьянство и этим у крестьян вызывать недовольство Советской властью. Китайская газета «И Шибао» сообщала, что «японцы организовали 27 рот хунхузов, снабдив их 2 тыс. винтовок, 300 револьверами и 8 пулеметами. Лидер хунхузов Чин Шан, произведенный японцами в майоры, согласился действовать под руководством японского командования против большевиков и корейцев» (ЦГАДВ, ф. Р-77, оп. 1, д. 45, л. 78). Хунхузские отряды грабили крестьян и накладывали на их селения большую контрибуцию, требуя внести ее к определенному сроку, угрожая в противном случае уничтожить дома и убить всех жителей. Разгром хунхузов корейским партизанским отрядом нормализовал положение в Сучане.

Корейские партизанские отряды вели активную борьбу с японскими интервентами. Так, Дальневосточное телеграфное агентство (Дальта) 17 июня 1920 г. Сообщало о бое в районе деревень Пермская-Серафимовская: «…В числе партизан были и корейцы, около 250 человек, одетые в белую национальную одежду. Завязавшийся бой продолжался до 9 часов утра». Начальник 5-го участка Ольгинской уездной милиции сообщал: «… Наступавший на г. Ольга отряд состоял из двух рот корейцев силой 230 человек, красноармейцев 3-го Читинского полка, прибывших из Анучино для подкрепления партизанского отряда, 120 человек, из отряда Василия Силина около 40 человек…, а всего 460-500 человек» (ЦГАДВ. ф. Р-727, оп. 2, д. 95, лл 316-317). Эти документы свидетельствуют о братской солидарности и боевом содружестве русских и корейских трудящихся.

Одновременно с боевыми действиями на Сучане и в других местах Приморья корейцы с русскими формировали новые партизанские отряды.

В январе 1920 г. приморские партизанские отряды повели решительное наступление на войска колчаковского ставленника – генерала Розанова, имея целью их окончательный разгром и изгнание из Владивостока.

25 января 1920 г. силами 1-го Дальневосточного Советского полка были разбиты войска генерала Смирнова и занято Шкотово. Командиром полка был Ильюхов. В боях за взятие Шкотова участвовало корейское подразделение из 70 человек (ЦГАДВ, ф. Р-919, оп. 1, д. 18, л. 25). Им активно помогали корейские крестьяне, собиравшие для партизан разведывательные данные.

В эти дни партизанские отряды заняли все города Приморья. Методы партизанской борьбы и задачи партизанского движения были определены в специальном решении III Всероссийской конференции большевиков-подпольщиков (состоялась в Омске в 1919 г.). На этой конференции присутствовали представители дальневосточных партийных организаций. В ее решениях указывалось, что центр тяжести работы подпольных организаций следует перенести на руководство цартизанским движением. Были разработаны инструкции об организации деревенских комитетов, партизанских отрядов, намечены меры по усилению агитации среди рабочих, крестьян и солдат ( См. «Большевики Сибири в период гражданской войны (1918-1919 гг.)», стр. 99-103).

В «Инструкции для революционно-партизанских и повстанческих отрядов», также принятой на конференции, указывались боевые задачи отрядов. Они должны были: «а) захватывать склады оружия и снаряжения на линии ж. д. в слабо охраняемых городах; б) захватывать денежные средства в местах хранения крупных сумм; в) разрушать средства и пути сообщения противника – подрывать мосты, разрушать линию ж. д., уничтожать пароходы, баржи, разрушать станции, мастерские со всеми их техническими приспособлениями, уничтожать телеграфы, взрывать шахты и т. д., уничтожать предметы продовольствия противника; г) готовить крестьян к революционной мобилизации и в случае надобности их мобилизовать; уничтожать отдельные отряды белых; ж) помогать другим ближайшим партизанским отрядам, причем мелкие отряды должны стремиться к объединению для выполнения более серьезных операций» («Омские большевики в борьбе за власть Советов (1917-1920 гг.). Сборник документальных материалов». Омск, 1952, стр. 162)

Руководствуясь этими решениями и применяя их в соответствии с конкретной обстановкой районов Дальнего Востока, корейские партизанские отряды широко развернули боевые действия против интервентов и их белогвардейских пособников.

Партизаны уделяли большое внимание подрыву и разложению тыла колчаковцев, они пускали под откос поезда, жгли склады, рвали мосты, портили дороги, переправы, вели политико-массовую работу среди населения, в отдельных случаях добивались установления связи с японскими и чехословацкими солдатами, получая от них большое количество винтовок, патронов и бомб ( См.: С. Ц ы п к и н. Участие корейских трудящихся в борьбе против интервентов на Дальнем Востоке. «Вопросы истории», 1917, № 11).

С первых же дней оккупации Дальневосточного края корейские трудящиеся вместе с русским революционным народом повсюду поднимались на борьбу против японских и американских интервентов и их белогвардейских прислужников. В начале 1919 г. почти по всему Советскому Дальнему Востоку прокатилась волна партизанских выступлений.

В этой исторической обстановке под влиянием событий в России развертывалось национально-освободительное движение и в самой Корее. Корейские революционеры, вернувшиеся на родину с русского Дальнего Востока, стали непосредственными проводниками идей Великого Октября в Корее. В марте 1919 г. Народные восстания прокатились по всей стране. Ими было охвачено 211 из 218 уездов («Очерки по истории освободительной борьбы корейского народа». М., 1953, стр. 224).

Необходимо отметить, что если в народных массах Кореи зрели силы для борьбы за национальное и социальное освобождение, если их опорой и знаменем стала Советская Россия, то часть корейской буржуазии связывала свои надежды с Парижской мирной конференцией, ориентируясь на лицемерные принципы Вильсона, являвшиеся на деле программой удушения Республики Советов, удушения национально-освободительного движения колониальных и зависимых народов.

Корейские буржуазные националисты боялись вооружения народных масс. Отсутствие революционной партии у борющегося народа пагубно отразилось на развитии всеобщего вооруженного восстания. Весть о подъеме национально-освободительного движения в Корее и его жестоком подавлении японскими властями быстро распространилась среди корейцев Приморья. Они устраивали многолюдные митинги и демонстрации в знак солидарности со своими братьями, поднявшимися на борьбу против японских угнетателей. Демонстрацию солидарности провели и корейцы Владивостока 18 марта 1919 г. Такие же демонстрации прошли и в других городах и селениях Приморья: в Никольск-Уссурийском, Хабаровске, Шкотовской волости и других (ЦГАДВ, ф.37, оп.1, д.960, л.5).

Хон Бом До.

Движение за независимость активизировалось в дни народного восстания 1919 г. среди корейского населения в Маньчжурии. Там в марте 1919 г. ТакжЕ происходили многочисленные демонстрации и митинги, в которых, по официальным японским данным, участвовало около 60 тысяч человек. Корейские революционеры-эмигранты создавали партизанские отряды. Героически боролись против японской военщины отряды, возглавляемые Хон Бом До, Те Мян Сеном и другими корейскими патриотами (ЦГАДВ, ф.87, оп.1, д.853, л.30; «Японская интервенция в 1918-1922 гг. в документах». М., 1934, стр. 54).

Вскоре между корейскими партизанскими отрядами Северной Кореи, Маньчжурии и Советского Приморья была установлена связь.

Новый подъем партизанского движения в Приморье начался в 1920 г. Мощным толчком для него послужило победоносное продвижение Красной Армии в Сибири. Японское командование бесновалось и злобствовало. Оно искало возможность разделаться с корейскими патриотами и при всяком удобном случае жестоко расправлялось с ними.

Оккупанты применяли не только насилие, но и подкуп. Под предлогом «дружбы» между корейской и японской нациями организовали общество «Ган хо хве», которое фактически являлось японской агентурой. Для поддержки этого общества в Приморье усиленно и в большом количестве перебрасывались из Кореи тайные агенты японской полиции.

Интервенты образовали и другое общество – «Ханин кеюкхве» («Корейское общество просвещения»), во главе которого стояли Ким Ен Хак, Кван Тен По и О Чан Хван. Целью общества «Ханин кеюкхве» было отвлечение народных масс от революционной борьбы против интервентов. В 1920 г. это общество получило от генерал-губернатора Кореи 20 тысяч иен.

С помощью общества «Ханин кеюкхве» оккупанты ввели на оккупированной территории насильственное преподавание в школах японского языка. По заявлению самих японских деятелей общества, школа должна была «не столько давать знания корейским детям, сколько воспитывать в них любовь и уважение к японской нации » («Сивур хекмен сипдюен ква Совет Кореминдек», стр. 102, 109).

Однако корейские крестьяне не верили японским агентам. По всему Приморью развернулась борьба за изгнание японских захватчиков и уничтожение прояпонских элементов. Антияпонское движение приняло такой размах, что школьники бойкотировали уроки японского языка.

Интервенты создавали в корейских деревнях «дружины самоохраны», являвшиеся японскими местными карательными отрядами. Задачей «дружин самоохраны» была помощь японским интервентам в их военных действиях. Партизанские отряды уничтожали дружины самоохраны и арестовывали реакционную верхушку. Поэтому «дружины» не могли действовать легально, но реакционная верхушка продолжала подрывную деятельность против Советской власти.

Партизаны пользовались любовью и уважением населения. Их поддерживало все трудовое корейское крестьянство. «Корейцы в Сучанском районе, – писал бывший командующий партизанскими отрядами Ольгинского уезда Н. Ильюхов, – считали своим долгом помогать нам, и всякий раз, когда партизанский отряд останавливался в фанзах, там устраивали целый праздник» ( Н. Ильюхов и М. Титов. Партизанское движение в При-

морье в 1913 – 1920 гг. Владивосток, 1926, стр. 57.)

К началу 1920 г. революционные рабочие и крестьяне Дальнего Востока имели значительные вооруженные силы в лице партизанских отрядов и вступили в решительную борьбу с целью изгнания интервентов, свержения колчаковской диктатуры и оказания еще большей помощи наступающей Красной Армии. Борьба за власть Советов и среди корейского населения проходила в острой классовой борьбе. Если трудящиеся корейцы шли в партизанские отряды и активно боролись против интервентов и белогвардейцев, всеми силами поддерживали партизан, то зажиточные корейцы всячески препятствовали организации партизанских отрядов. И все же корейские партизанские отряды Приморской, Приамурской и Амурской областей почти целиком, на протяжении всего периода гражданской войны, содержались за счет средств, собираемых с корейского населения Советского Дальнего Востока. Почти в каждом корейском селении был комитет содействия партизанским отрядам. Эти комитеты занимались сбором продуктов питания, оружия и обмундирования для партизан. Так, например, отряд Хан Чан Гера снабжало продуктами корейское население Сучанского и Шкотовского районов. В конце 1922 г. здесь было собрано 300 пудов чумизы для партизан ( См.: И. Бабичев. Участие китайских и корейских трудящихся в гражданской войне на Дальнем Востоке. Ташкент, 1959, стр. 52-53). Отряд Ли Дюн Дива и Лим Пен Гыка снабжали корейцы Суйфунского района.

В справке командира партизанского отряда Лим Пен Гыка говорилось о председателе комитета содействия партизанским отрядам в селе Эртугоу Лим Хен Яке: «…От него (т. е. Лим Хен Яка. – Авт.) имели помощь материально, так как он доставил мне в отряд… 18 штук винтовок, 3 штуки револьверов и 2 седла, 3 штуки шашек. Благодаря его столовой я с отрядом имел много раз помощь, но эта столовая была как постоялый двор нашего отряда…» (ЦГАДВ, ф. Р-562, оп. 1, д. 1534, л. 4).

Партизанские отряды Ли Ена и Николая Цоя снабжали оружием, обмундированием и продовольствием корейцы Приамурской области.

Интересно отметить, что в борьбе с японскими интервентами принимали участие и женщины кореянки. В архиве хранится личное дело Шуры Ли (Александры Ивановны Сепетой), которая принимала активное участие в нелегальной партизанской работе во Владивостоке. В ее квартире происходили конспиративные совещания корейских партизан. Через нее устанавливались связи с русскими партизанами. С мая 1919 г. по декабрь 1920 г. она непосредственно участвовала в тайной закупке, хранении и переправке оружия в корейские партизанские отряды Сучана. Кореянка Мария Ким доставляла продукты в отряд, шила обмундирование. Кореянке Анне Хван отступавшие партизаны передали на хранение оружие, гранаты, медикаменты. Интервенты арестовали ее мужа П. Хвана, который умер под пытками. И все же стойкая женщина не выдала местонахождения оружия и партизан. Ей удалось бежать из японского плена («Труды Центрального Государственного архива РСФСР Дальнего Востока», т. 1. Томск, 1960, стр. 72).

В конце 1922 г. комитет содействия партизанским отрядам села Сыдугоу Суйфунского района собрал 50 пудов рисовой муки, 700 предметрв зимней одежды, 200 винтовок, много медикаментов. Об этом говорят архивные документы, воспоминания участников гражданской войны.

Наибольшее количество оружия поступило от корейского населения в 1919-1920 гг., то есть в период наиболее напряженной борьбы с интервентами. В то время корейцы Суйфунского, Сучанского и Посьетского районов дали партизанам 2200 винтовок, 1078 копий, свыше трех тысяч различных предметов одежды. Конечно, приведен-

ные цифры не могут претендовать на полноту. Однако и они показывают степень участия корейских трудящихся в гражданской войне. Были случаи, когда в партизанские отряды уходили все мужчины. Оставшиеся члены семьи шили партизанам одежду, готовили для них пищу, лечили раненых.

В конце 1919 г. Красная Армия окончательно разбила армию Колчака. 14 ноября она освободила Омск. Разгром колчаковщины и бурный размах народной войны, в которой проявилась несгибаемая воля русского народа, вынудили правительства США, Англии, Франции и Италии убрать свои войска с Советского Дальнего Востока.

Но японские империалисты еще надеялись силой оружия задушить революцию и добиться захвата русского Дальнего Востока. В 1920 г. на Дальнем Востоке находилось 11 из 21 пехотных дивизий, которыми располагала Япония. Численность оккупационных войск составляла

175 тысяч человек («Известия», 1951, 11 сентября.)

В апреле 1920 г., когда панская Польша и Врангель пытались задушить Советскую республику, на Дальнем Востоке началось новое наступление японских интервентов. С японских островов в Приморье прибывали свежие воинские части. Интервенты рассчитывали на то, что Советская республика, занятая войной на западе, не сможет сопротивляться им на Дальнем Востоке.

Сохранить за Советской Россией области Дальнего Востока и одновременно избежать войны с Японией Коммунистическая партия и Советское правительство рассматривали как одну из своих важнейших задач. Вот почему партия и правительство пошли на создание так называемой Дальневосточной республики. Это было необходимым тактическим шагом в сложившейся тогда международной обстановке.

В состав ДВР входила вся территория бывшей российской империи к востоку от реки Селенга и озера Байкал до Тихого океана, включая Северный Сахалин и Камчатку. Высшим органом власти Дальневосточной республики было объявлено Народное собрание, исполнительным – Совет Министров. Ставка делалась на то, что признание крупнейшими державами нового суверенного государства ДВР вынудило бы японских империалистов уйти с Дальнего Востока. Однако в ночь с 4 на 5 апреля 1920 г. расположенные в Приморье и Приамурье японские гарнизоны неожиданно напали на войска ДВР. В течение суток во Владивостоке, Никольск-Уссурийском, Спасске, Хабаровске, Шкотово, Посьете и других районах Приморья японцы начали открытые военные действия, которые совершались по заранее разработанному плану.

Интервенты рассчитывали внезапным ударом покончить с большевиками и с освободительным движением советского народа на Дальнем Востоке. В эти дни японцы и белогвардейцы убили и замучили тысячи солдат революционных войск, советских и партийных работников и много мирного населения. В топке паровоза были сожжены виднейшие руководители революционной борьбы трудящихся Дальнего Востока товарищи Сергей Лазо, Сибирцев и Слуцкий. Интервенты проявляли особую жестокость по отношению к корейцам.

Газета «Красное знамя» сообщала, что улицы Хабаровска 6 апреля представляли собой нечто ужасное. Всюду валялись убитые и раненые. Подбирать и оказывать помощь стонавшим и истекавшим кровью раненым, валявшимся на мостовых, тротуарах и среди разрушенных к сожженных зданий, было совершенно некому. Никто не решался выйти на улицу, где японские пули косили всех без разбора ( «Красное знамя», 1920, 22 мая).

В Хабаровске за одну ночь было убито и ранено свыше 2500 человек, в том числе убито более 20 корейских партизан(П. П. Постышев. Гражданская война на востоке Сибири” (1917-1922 гг.). Хабаровск, 1927Гстр 25.)

В Никольск-Уссурийском в это время проходил съезд трудящихся Приморья и Приамурья. При захвате города многие делегаты съезда были убиты интервентами, многие арестованы. В числе арестованных были корейские партизанские делегаты: П. С. Цой, Ким Ли Тик, Эм Дю Фир, Капитон Хван, Ли Кен Су и другие. На второй день их всех расстреляли японские интервенты (ЦГАДВ, ф. Р-919, он. 1, д. 18, л. 16).

5 апреля 1920 г. японские войска во Владивостоке окружили корейскую слободку и открыли огонь по мирному населению. Многие были убиты. Свыше 300 человек интервенты арестовали. Арестованных заперли в школе и подожгли здание. Японские жандармы производили обыски в домах революционно настроенных корейцев.

Интервенты занимались сплошным грабежом. Они рассматривали оккупированный край как свою колонию. Ежегодно вывозили они отсюда 75 проц. всего улова рыбы. Лесные богатства края хищнически истреблялись. В 1919-1920 гг. было вывезено свыше 8 миллионов куб. футов леса68. Во Владивостоке оккупантами было захвачено 18 вагонов с государственными ценностями и серебром.

Дальневосточный краевой комитет партии призывал население края дать отпор интервентам. В дни японской провокации бюро профсоюзов Дальнего Востока выступило с протестом против насилия. Вот его текст: «Разгром города в ночь на 5 апреля является только дальнейшим логическим развитием интервенции, которая прежде выражалась со стороны японского командования в насильственном вмешательстве во внутренние русские дела, в оказании помощи реакционерам и предателям страны» («Голос Родины», 1920, №162; ЦГАДВ, ф.Р-2621,оп.1,д.25, лл. 46-48.69).

Выражая свой решительный протест по поводу провокационных действий японского командования, бюро обращалось к рабочим всего мира с призывом оказать братскую поддержку трудящимся Дальнего Востока. Профсоюзы организовали в крае забастовку рабочих

транспорта.

В это время военная мощь ДВР быстро росла. Уже в апреле 1920 г. части Народно-революционной армии республики и партизаны повели наступление на семеновцев и с боями дошли до Читы.

В начале мая 1920 г. в Суйфунском районе активно действовали корейские партизанские отряды под командованием Цхай Ена и Син У№ Они организовали партизанский отряд «Херсендан» («Кровное объединение») из корейских эмигрантов и партизан, действовавших ранее в Маньчжурии. Корейские партизанские отряды формировались в Раздольном. Сюда шли корейские крестьяне деревень Сыдугоу, Сандугоу, Эртугоу и Амбамби. Организаторами отряда были стойкие коммунисты Ким Хи Чен и Цой Хо Рим (ЦГАДВ, ф. Р-56?, оп. 1, д. 2928, л 1.) Вначале в этом отряде было всего 60 человек с 40 винтовками. В марте 1920 г. отряд насчитывалуже 500 бойцов. При отряде имелась коммунистическая ячейка.

В Посьетском районе действовал партизанский отряд в составе 500 человек под командованием Лим Пен Гыка. Отряд отличался в 1920-1922 гг. большой боевой активностью. В 1920 г. в Сорбакване был создан корейский партизанский отряд, объединивший 100 человек. К осени в нем былоуже 450 человек. Организаторами его были коммунисты Ли Дюн Див, Ли Ен Хо, Цой Сен Се, Хван Вон Гу, Цой Рюн, Цой Чун Се, Ким Пен My и др. Он назывался Сорбакванский корейский коммунистический партизанский отряд (ЦГАДВ, ф. 562, оп. 1, д. 849, лл. 1-4; д. 1428, лл. 1-2).

С усилением партизанского движения на всей территории Дальнего Востока корейские партизаны, естественно, тоже активизировались в борьбе с интервентами. Они дезорганизовали тыл врага. Практически власть в районе принадлежала партизанам. Начальник никольск уссурийской белогвардейской милиции доносил своему начальству, что «в районе Борисовской волости, в долинах рек Шуфана, Вангоу, Янжагоу и Сибечан, проживает много корейцев, занимающихся хлебопашеством. В каждом из названных поселков находятся базы корейских партизан, в количестве 300 человек, прекрасно вооруженных винтовками и револьверами.

Кроме указанных мест расположения корейских партизан, есть еще одна база, самая сильная, расположенная в местности Сорбакван в районе Полтавского станичного округа» (ЦГАДВ, ф. 727, сп. 1, д. 108, л. 124).

В другом донесении, 10 июля 1922 г., тот же чиновник сообщал: «,..В Борисовской волости по настоящее время в местностях Шуфан, Вангоу, Дяфигоу, Сибечан и Янжагоу находятся корейские партизаны численностью до 600 человек, вооруженные винтовками и двумя пулеметами. В местности Шуфан расположена застава в 60 человек. По наведенным мною точным сведениям, среди корейцев появились русские партизаны, которые несут службу совместно. Местонахождение, где расположены партизаны, гористое и покрыто лесом» (ЦГАДВ, ф. 727, сп. 1, д. 108, л. 310).

Японские интервенты бросили против партизан многочисленные карательные отряды. Один из таких отрядов, насчитывавший 200 человек, в июне 1922 г. направился через деревушку Сибечан к деревне Дяфигоу. В глухом лесу, в узкой, как ущелье, долине, партизаны устроили засаду. На склоне одной из сопок, возвышающихся над долиной, расположился отряд Цхай Ена, на склонах другой – отряд Те Мян Сена. Третий отряд занял позицию вдоль дороги на Сибечан, по которой только и могли отступать каратели. Свернуть с нее они не могли, так как на протяжении двух километров дорога шла по заболоченным лугам.

Когда каратели приблизились, партизаны спустились по склонам сопок, укрываясь в густой растительности. Разведку карателей партизаны спокойно пропускали вперед, но как только подошли основные силы, партизаны открыли по ним огонь с обеих сторон. Японцы в панике смешались и бросились назад, но партизаны, занявшие позицию у дороги, ударили по бегущим. Завязалась ожесточенная перестрелка. Только под прикрытием пулеметного огня японцам удалось отступить. При этом они потеряли двух офицеров и свыше 40 солдат убитыми и десять ранеными (ЦГАДВ, ф. Р-562, оп. 1, д. 1396, л. 2; д. 2922, л. 1)

17 июня 1922 г. Дальта сообщало, что «в Борисовской волости между корейскими партизанами и японцами идут бои. Со стороны японцев имеются убитые, раненые»76. Японская газета «Владиво-Ниппо» 31 августа писала о бое в районе деревень Сибечан-Дяфигоу: «…Вместе с русскими партизанами действуют корейские коммунистические отряды».

Хван Ха Ир.

В августе 1921 г в районе села Покровского партизаны окружили около трехсот хунхузов. Командир партизанского отряда Цхай Ен пришел к ним и сказал: «Я командир корейского партизанского отряда. Вот я к вам пришел один, безоружный, вы меня можете убить… Но вас около трехсот человек, и вам некуда отступить… Я не намерен убивать китайцев: когда я учился в Китае, китайцы мне помогали, мы стали с ними друзьями. Но вы убиваете мирных людей, грабите… Решение может быть одно: или воевать с нами или сдать оружие. Если принимаете второе предложение, мы вас отпустим». Хунхузы сложили оружие (ЦГАДВ, ф.Р-919, оп.1, д.18, л.19). Отряды хунхузов в этом районе больше не показывались.

Другим центром боевых действий корейских партизан был район Имана, где они сражались вместе с армией Дальневосточной республики и русскими партизанскими отрядами.

В конце 1919 г. в Имано-Вакской долине (Приморский край) был организован партизанский отряд под командованием Хван Ха Ира из корейцев-батраков в количестве 400 человек (Воспоминания Хван Ха Ира (хранятся в ЦГАДВ). В феврале 1920 г. отряд Хвана внезапно атаковал гарнизоны интервентов, расположенные на Иманской ветке железной дороги, и нанес им тяжелое поражение. Одновременно партизаны взорвали мосты, по которым отступали белогвардейские части атамана Калмыкова.

На конференции подпольных большевистских организаций Сибири и Дальнего Востока, состоявшейся в марте 1919 г., было принято решение об укреплении связи с коммунистами Китая и других «прилежащих к Сибири стран» («Вторая подпольная всесибирская конференция РКП (б), 20-21 марта 1919 г.», стр. 10, 20.), обязывающее местные подпольные организации помогать им в борьбе против интервентов и белогвардейцев.

В начале 1920 г. на съезде Корейской социалистической партии было принято решение об установлении связей с корейскими партизанскими частями в Маньчжурии. В сентябре 1920 г. из Кандо (Маньчжурия) в Приморье стали прибывать группы патриотов. Среди них были подразделения «Ыгун пу кундай» («Армия справедливости») под командованием Ли Бом Юна, Хе Гына и Син Ир Хена; «Кунбитан» («Общество по военной подготовке») под командованием Ли Ена80, «Тонлип дан кундай» («Армия независимости») под командованием Те Мян Сена и др. Они объединились с ранее созданными партизанскими отрядами Приморья.

В район Мазановска Амурской области перешли отряды «Ток кунбу» (по названию китайской местности Токкун); «Кук мин хве кундай» («Армия национального общества») иод руководством Хон Бом До и Ан My, «Кун ден со кундай» («Отряд военного управления») под командованием Ким Сын Бина, Ким Дзя Дина и Се Ира («Сивур хекмен сипдюен ква Совет Кореминдек», стр. 60.)

Бюро Приамурского областного комитета РКП (б) неоднократно обсуждало вопросы организации и деятельности новых корейских партизанских отрядов. 17 декабря 1920 г. оно разбирало вопрос о перешедшем китайскую границу недалеко от Имана корейском отряде, который изъявил желание бороться против японцев Бюоорешило запросить Приморский обком о надежности отряда, следующего из Хунчуна. План переброски отряда поручили выработать тов. Флегонтову(Архив Хабаровского крайкома КПСС, ф. 361, д. 1 л 103)

О Ха Мук.

6 января 1921 г. Бюро Приамурского обкома РКП (б) обсудило вопрос о корейском,отряде в 300 человек, который следовал в Амурскую область. В районе Свободного сосредоточивался отряд Ильи Пака из города Крабе, Григория Пака из Анучина. Хван Ха Ира из долины Имана, Н. С. Цоя из долины р. Хор, отряд Хон Бом До и Ан My из Китая и др. Всего к лету 1921 г. в Свободном было сосредоточено свыше 5 тысяч корейских бойцов. С большим трудом удалось преодолеть неизбежные разногласия и добиться объединения всех этих отрядов под командой О Ха Мука (Христофор Николаевич Огай) родился в 1895 г в селе Фаташи Посьетского района Приморской области В 1914 г был мобилизован в царскую армию. В Конце 1917 г- по состоянию здоровья уволен. По возвращении на Дальний Восток стал принимать активное участие в революционном движении. В начале 1920 г был членом революционного штаба Хабаровского фронта Летом 1члеГн РКпГбГге? ^ар°ВСК0Й Советской бРига^. С 1920 г. член ™цо) В 1920-1922 гг. – командир корейских интернациональных войск. В 1922-1923 гг. учился на высших технических и стрелковых курсах старшего комсостава в Петрограде В 1923- л» гг. – начальник корейского отделения Ленинградской интернациональной школы среднего комсостава В 1925-1937 гг – командир полка РККА В конце 1937 г. был оклеветан и незаконно репрессирован. ЦПА НМЛ, ф. 372, оп. 1, д 619 л 319) Часть этих войск была направлена на Восточный фронт а часть -на Западный, в Забайкалье, где была сформирована корейская бригада, входившая в V армию.

Действия партизанских отрядов продолжали оставаться без централизованного военного руководства. Они не были обеспечены полностью вооружением и бои вели разрозненно.

Многие архивные документы свидетельствуют об огромном энтузиазме, с которым корейские и китайские патриоты защищали дело Октябрьской революции. Так, например, весной 1919 г. у реки Зеи, в деревне Петровской, организовался небольшой интернациональный партизанский отряд под командованием П. Цоя. В нем было 20 русских, 6 корейцев, 4 китайца и 2 венгра (Сб. «Тяежные походы», М., 1935, стр. 351-356)

Осенью 1919 г. сформировался партизанский отряд в г. Охотске. В нем было 317 русских, 57 корейских и 27 китайских партизан. До марта 1920 г. отряд успешно сражался с превосходящими по численности и вооружению силами белогвардейцев, действовавших в этом районе (ЦГАДВ, ф. 562, оп. 1, д. 1524, лл. 4-5). В марте 1920 г. в районе станции Могочи был сформирован интернациональный партизанский отряд, насчитывавший более ста китайцев и 180 корейцев.

Для объединения руководства был организован штаб партизанских отрядов, в состав которого вошли Лю Сичак, Ван Чи-цзюн, Гун Шэн-у – от китайских, Ким Бяк Чу, Ким Хагу и Тян Ги Ен – от корейских отрядов. Эти отряды вместе с русскими партизанскими отрядами участвовали во многих боях против интервентов и белогвардейцев. В начале 1920 г. часть этих отрядов была направлена в Иркутск, где в V армии формировалась корейская бригада, другая часть входила в состав войск, которыми командовал Нестор Александрович Каландарашвили (ЦГАДВ, ф. 562, д. 1394, л. 1).

3. Образование военного совета корейских партизанских отрядов и дальнейшее развертывание боевых действий

Дальневосточное бюро ЦК РКП (б) (Дальбюро ЦК РКП (б), созданное в начале 1920 г., являлось единственным полномочным органом ЦК партии на Дальнем Востоке) уделяло большое внимание объединению и сплочению трудящихся всех национальностей Дальнего Востока для борьбы против интервентов и белогвардейцев. В 1920 г. Под председательством уполномоченного Дальбюро П. П. Постышева в Хабаровске состоялось совещание руководителей партизанских отрядов. Здесь было принято решение подчинить корейские партизанские отряды командованию Народно-революционной армии ДВР.

В июле 1921 г. в Имане состоялось совещание командиров корейских партизанских отрядов. В нем участвовали: из Амурской области – Н. Цой, из Суйфунского военного района – Цхай Ен, из Сучанского военного района – Хан Чан Гер, Ким Кен Чен и Тен Дзя Кван. Совещание единодушно приняло решение о создании военного совета корейских партизанских отрядов («Коре ый кунса ывон хве»), подчиненного военному совету партизанских отрядов Приморья. Совещание избрало председателем военного совета корейских отрядов Ким Бяк Чу, членами: Ма Лен Хва, Ким Дек Ина, Илью Па- ка, Пак Чун Ира, Пак Ена (ЦГАДВ, ф. Р-562, оп. 1, д. 1306, л. 1).

Ким Бяк Чу.

Корейские партизанские отряды выполняли определенные оперативные задачи по плану Командования партизанскими отрядами Приморья. Это видно из многих документов. Например, командующий партизанскими отрядами Приморья Вольский в одном из приказов писал: «Корревотряду, тов. Хану: а) завтра, 20 сентября, на рассвете выслать на Орловский боеучасток в распоряжение начальника боеучастка Сидорова всю конную разведку вверенного коротряда; б) конразведку выслать на боеучасток с переводчиком, хорошо знающим русский язык; в) конная разведка по прибытии на боеучасток подчиняется в оперативном отношении начальнику боеучастка тов. Сидорову» (ЦГАДВ, ф. Р-725, оп. 1, д. 5, л. 164).

В это время в Иркутске был создан революционный военный совет корейских частей. Корейские группы и партизанские отряды после освобождения Забайкалья от интервентов и белогвардейцев переформировывались в регулярные части Народно-революционной армии. Командиром 3-го корейского полка V армии был назначен Хван Ха Ир (ныне персональный пенсионер, проживает в Караганде).

В ноябре 1920 г. советские войска завершили разгром войск Антанты. Таким образом, трехлетняя борьба с интервентами и внутренней контрреволюцией закончилась полной победой Советской республики. Основные силы врагов были разгромлены. Только на Дальнем Востоке, в Приморье, положение было иным. Южное Приморье все еще оставалось под японской оккупацией.

Японские империалисты не отказались от своих захватнических планов. Они готовились к новому походу против ДВР. В январе 1921 г. в Приморье инспирированные японским командованием так называемые правые партии начали подготовку к контрреволюционному перевороту. В Приморье собрались белогвардейские офицеры и генералы, крупные чиновники со всей Сибири и Маньчжурии. 8 июня 1921 г. во Владивостоке между японским командованием и представителями контрреволюционного лагеря генералами Савельевым и Соболевым было заключено соглашение, по которому японское командование обязалось снабжать семеновские банды вооружением и боеприпасами. А семеновцы в свою очередь должны были начать своими силами наступление на ДВР (ЦГАДВ, ф. Р-П5, оп. 1, д. 25, лл. 215-218).

Еще 26 мая 1921 г. белогвардейцы свергли Приморское земское правительство и установили власть представителей так называемого «бюро несоциалистических организаций» во главе с монархистами братьями Меркуловыми. При этом японское правительство повело двойную игру: с одной стороны, оно начало переговоры с ДВР, с другой – организовало выступление белогвардейцев против ДВР.

Дальбюро ЦК РКП (б) и правительство ДВР согласились на ведение переговоров с Японией. Переговоры начались 26 августа 1921 г. в Дайрене. Делегация ДВР настаивала на эвакуации японских войск с Дальнего Востока и приглашении на конференцию представителей РСФСР («Вестник ДВР», 1921, № 11922, стр. 63). Эти требования были отвергнуты японцами, которые все еще надеялись, что им удастся укрепиться на Дальнем Востоке.

К концу переговоров японские империалисты предъявили к ДВР такие грабительские требования, выполнение которых ставило бы Дальневосточную республику в положение японской колонии. Япония потребовала от ДВР разоружения на суше и на море (ст. 14)92, отказа от «коммунистического режима» (ст. 10), сдачи северной части Сахалина в аренду сроком на 80 лет (ст. 16). Делегация ДВР решительно отвергла эти наглые притязания. В ответ на это японская сторона заявила, что если представители ДВР не примут указанных требований, то Япония «найдет другое правительство», которое этот договор подпишет93. (Подразумевалось меркуловское белогвардейское правительство. – Авт.). Представители ДВР уехали из Дайрена.

Вскоре японцы вступили в переговоры с меркуловцами. Центральный Комитет Коммунистической партии писал в это время правительству ДВР: «Дальнейшее распространение на территории ДВР белогвардейщины может превратиться в серьезную опасность для РСФСР, стать угрозой возобновления международным капиталом частичной или полной блокады РСФСР»94. Центральный Комитет предлагал принять все меры к укреплению армии на территории ДВР, подчинив этой задаче все остальные.

Партийные организации Дальнего Востока произвели мобилизацию коммунистов. Амурский обком РКП (б) отправил на фронт двести коммунистов95, партийная организация Читы – пятьсот96. Все это укрепляло Народно-революционную армию ДВР.

Между тем интервенты тоже наращивали силы. В октябре 1921 г, в Приморье было сконцентрировано около 20 тысяч солдат и офицеров японской армии. Белогвардейские отряды в Приморье насчитывали 26 тысяч штыков и сабель(ЦГАДВ, ф. Р-109, оп. 1, д. 15, л. 30). Уже в октябре 1921 г. Белогвардейцы предприняли наступление на центры партизанского движения: Сучан, Анучино и Яковлевку.

Высадив 5 ноября десант в заливах Восток и Америка, белые, поддержанные с моря, оттеснили партизан вверх по реке Сучан. В середине октября белогвардейцы морским путем отправили из Владивостока в город Ольгу десантный отряд в 800 человек 98. В это время в Ольге находилась рота корейских партизан Лим Хан Дюна (78 человек)(Партар.чив Хабаровского крайкома КПСС, ф. 44, оп. 1, д. 284,. л. 80). и русский конный отряд под командованием Овчаренко. Оба отряда приняли неравный бой и нанесли противнику крупные потери (ЦГАДВ, ф. 919, оп. 1, д. 18, лл. 29, 286).

В этих боях отряды Лим Хан Дюна и Овчаренко также понесли крупные потери. На следующий день, перегруппировав свои силы и получив подкрепление, партизаны перешли в наступление. 16 октября после двухчасового боя город был освобожден.

Тем временем белогвардейские войска при поддержке японских интервентов начали наступление вдоль Уссурийской железной дороги. Захватив города Никольск-Уссурийский, Спасск и станцию Уссури, белогвардейцы стремительно двигались по направлению к Хабаровску. 30 ноября 1921 г. каппелевские войска, сосредоточив в районе Шмакова, на станции Уссури, 2500 штыков (С. Н. Шишки н. Гражданская война на Дальнем Востоке. М., 1957, стр. 125). и сабель при одном бронепоезде «Волжанин», перешли в наступление, на Иман.

В районе Имана находились только один 6-й стрелковый полк НРА общей численностью до 550 штыков, бронепоезд и три роты корейских партизанских отрядов. В боях на магистрали Иман – Ин вместе с частями Народной армии сражались корейские партизанские отряды, входившие в состав шестого стрелкового полка и занимавшие передовые позиции (ЦГАДВ, ф. Р-562, д. 1396, лл. 2-3). Здесь оборонялся корейский партизанский отряд под командованием стойкого революционера Ли Ена (Ли Ен (сын Ли Чжуна) – один из организаторов движения«Ый бен» в Маньчжурии. В 1920-1922 гг. командовал Иманским корейским партизанским отрядом. Под командованием Ли Ена отряд участвовал в Вяземской, Хабаровской, Инской, Ольгахтской и Волочаевской операциях. После гражданской войны продолжал борьбу с японскими колонизаторами в Маньчжурии и Корее. Был министром юстиции КНДР. Умер в 1952 г.)

Ли Ен.

4 декабря 1921 г. каппелевцы в районе южнее ст. Иман перешли в наступление, но были отброшены метким пулеметным огнем партизан. В ночь на 5 декабря белогвардейские войска оттеснили корейский партизанский отряд, и другие части НРА к Бикину. Командир 1 роты Хан У Лен только к вечеру получил приказ об отступлении, но ему не было известно, что ст. Иман занята белыми, поэтому партизаны подошли к Иманскому вокзалу. Когда партизаны узнали, что перед ними белые, отступать было некуда. По команде Хан У Лена партизаны открыли огонь по белогвардейцам, не ожидавшим этого. Среди них началась паника. Они подняли белый флаг и сдались без боя.

Не успели партизаны разоружить пленных, как подошло свыше 1500 белогвардейцев. Рота Хан У Лена оказалась в окружении. Положение роты усложнялось недостатком боеприпасов. Однако оставшиеся бойцы не сдавались и продолжали мужественно сражаться.

Партизан 2-го Иманского корейского отряда Ма Чун Гер, участник боев за станцию Иман и единственный из этого отряда оставшийся в живых, в своих воспоминаниях писал: «Когда иссякли патроны и гранаты, они бросились в рукопашный бой, произошла короткая схватка. Корейские партизаны понесли большие потери в своем составе: погиб мужественный командир роты Хан У Лен, командир взвода Кан Син; погибла вся рота. Вместе с корейскими партизанами погибли 20 русских бойцов НРА, примкнувших к роте тов. Хан У Лена» («Сивур хекмен сипдюен ква Совет Кореминдек», стр. 75).

В бою за ст. Иман первая рота корейских партизан почти полностью погибла, во второй (командир Ли Кю Шен, военком Кан Дзю Куан) осталось 98 человек, в третьей роте (командир Лим Фе) – 128 человек. Еще две роты (командиры Ким Хан Гы и Хан My Хак, военкомы – Федор Кан и Михаил Кан) обороняли тыл станции Ин (ЦГАДВ, ф. Р-562, оп. 1, д. 1396, лл. 4-5).

Вяземской операцией командовал помощник Главкома НРА С. М. Серышев. 14 декабря 1921 г. в бою против каппелевцев также участвовали корейские партизаны. Успешно выполнив боевую задачу, они восстановили железнодорожный мост и телефонную линию, благодаря чему военные эшелоны могли пройти на Хабаровск (ЦГАДВ, ф. 117, оп. 1, д. 4, л. 50),

Бой в селе Владимирском носил ожесточенный характер. Рота Ким Хо Иля и Цой Ке Риба отбила атаку превосходившего по численности противника. Окружить Владимирское белым не удалось (ЦГАДВ, ф. Р-919, оп. 1, д. 18, л. 18).

Тем временем боевые действия проходили уже вблизи Хабаровска. 21 декабря противник, подтянув главные силы, перешел в наступление. Корейская рота (командир Ли Кю Шен) 6-го стрелкового полка вместе регулярными частями НРА встретила превосходившие силы врага. Но без приказа не отступила. После упорных боев части НРА в ночь на 22 декабря оставили Хабаровск и отошли на левый берег Амура, к Покровскому мосту. О стойкости корейских партизан высоко отзывался помощник Главкома НРА С. М. Серышев: «Теперешнее наше благополучное отступление из Хабаровска без потерь с нашей стороны обусловлено тем, что мы сумели временно задержать наступление противника в районе Владимировки и Хабаровска, а этим мы обязаны корейской роте, проявившей беспримерную храбрость и боеспособность» (ЦГАДВ, ф. Р-562, оп. 1, д. 1390, л. 2).

Бывший командир корейского партизанского отряда Ли Ен рассказал автору этих строк: ( Автор имел возможность получить ценные сведения лично от Ли Ена, с которым вместе работал в КНДР в 1946-1951 гг). «Трудно представить себе всю сложившуюся в то время обстановку! Стояли лютые морозы, доходившие до 40 градусов. Плохо одетые, недоедавшие бойцы терпели невероятные лишения, ночуя под открытым небом. В таких условиях велись бои… У нас не было ни одного случая, чтобы кто-нибудь сдался белым в плен. В бою за станцию Ольгахты погибли Тян Вон Дюн и Те Бон Ок. Белогвардейцы долго издевались над убитыми, отрубили им уши, ноги, руки».

Ли Ен высоко отзывается о своих товарищах Ким Ир Су (Ким Ир Су – начальник отряда Ли Ена, участник многочисленных боев. Продолжал революционную деятельность в Маньчжурии, Корее. После освобождения Кореи работает в Министерстве юстиции КНДР), Цой Дон Уке и Тян Чере110, которые проявили исключительный героизм в этих боях. Под непрерывным пулеметным и ружейным огнем противника они прорыли снеговую траншею в снегу, чтобы обеспечивать через нее свой отряд всем необходимым. Начальник японской жандармерии во Владивостоке телеграфировал генералгубернатору Кореи: «В районе Имана-Ольгахты корейская армия совместно с частями Красной Армии храбро сражается с белой армией. В этих боях корейская армия понесла большие потери убитыми и ранеными. Несмотря на это корейские партизанские отряды успешно совершают набеги на белогвардейцев» ( Газета «Тон а Ильбо», 1922, 28 января).

В начале января 1922 г. корейские партизанские отряды под командованием Ли Ена сконцентрировались в районе Ин. По решению Приамурского реввоенсовета из партизанских отрядов Ушумуна, Свободного и Благовещенска были сформированы корейские полки (ЦГАСА, ф. 366, оп. 1, д. 9, л. 3; ф. 117, оп. 1, д. 4, лл. 46-48).

После реорганизации корейских партизанских отрядов отряд Ли Ена совместно с подразделениями НРА участвовал в боевых операциях у ст. Ольгахты. На подступах к станции Ин наступление врага было остановлено. Не давая врагу закрепиться, бойцы НРА постоянно тревожили его своими вылазками, пока накапливались силы для контрнаступления, которое готовил один из выдающихся командиров главнокомандующий НРА В. Блюхер. Восточным фронтом командовал С. Серышев, комиссаром фронта был П. Постышев («Боец и пахарь», 1922, № 36).

На станции Волочаевка белые создали систему обороны, которую называли дальневосточным Перекопом. Высокая сопка Июнькарань была оплетена колючей проволокой в шесть рядов. Склоны сопки были изрыты окопами, блиндажами, волчьими ямами. У белых были орудия, бронепоезда, танки. «В Волочаевке создан Верден»,-с восторгом писали белые газеты.

Решающие бои начались здесь 10 февраля 1922 г. Части НРА начали героический штурм вражеских укреплений. В течение трех суток штурмовали бойцы НРА волочаевские укрепления. Корейская рота 6-го полка НРА под командованием Цой Ке Риба и Лим Фе достигла проволочных заграждений и бросилась на штурм. «Главный удар по волочаевским укреплениям наносил 6-й стрелковый полк. Корейская рота этого полка первой достигла проволоки, но огнем с вражеских бронепоездов была вся перебита» («История гражданской войны», т. 5, стр. 357).

Бывший командир сводной бригады, под руководством которого сражались корейские бойцы, В. А. Попов писал: «… Десятого февраля при 40-градусном морозе части двинулись в наступление. Корейская рота 6-го полка первая подошла к проволочным ограждениям и бросилась на штурм. Большинство бойцов не имело ножниц для резки проволоки, поэтому приходилось рвать ее штыками, прикладами и даже собственными телами. Противник открыл с броневиков ураганный пулеметный огонь. Рота почти вся погибла…» (Цит. по кн. «Из истории организации КПСС на Дальнем Восток»”. Хабаровск,1926,стр85-86).

Ма Чун Гер (слева), Николай Ким, Ким Дюн

Участники штурма Волочаевки особо отмечают храбрость и мастерство пулеметчика Кима. «Никогда мне не забыть, – вспоминает Т.Жеребцов, – самоотверженный героический поступок пулеметчика корейца Н.Кима. Вражеской пулей был убит наповал пулеметчик Ефимов, его место за пулеметом занял Николай Ким. Сбросив рукавицы, он заложил ленты и повел ураганный огонь по наступающим белым. Пулемет «Максим» работал безотказно в твердых руках Н. Кима… Враг был разбит и в панике отступил» («Таежные походы», М., 1936, стр.271).

Бойцы и командиры всех частей НРА проявили исключительный героизм и беззаветную отвагу. Враг был разбит. 12 февраля волочаевские укрепления были взяты штурмом. 14 февраля войска НРА вступили в Хабаровск.

В конце января 1922 г. был сформирован штаб партизанских отрядов Приморья. Его возглавили А. Флегонтов и Б. Рубцов. Все Приморье было разделено на восемь партизанских районов: Амурский, Спасский, Анучинский, Никольск-Уссурийский, Сучанский, Ольгинский, Приханкайский и Вяземско-Розенгартовский (ЦГАДВ, Ф- Р-203, оп. 1, д. 2, л. 13).

Кроме того, на линии железной дороги между Владивостоком и Иманом действовали две подпольные группы, подчинявшиеся непосредственно штабу партизанских отрядов. Ему же подчинялся корейский партизанский отряд 1(М. Губельман. Борьба за Советский Дальний Восток. М., 1958, стр. 266). Кроме того, еще был организован Посьетско-Хучунский военный район (ЦГАДВ ф. Р-Ю9, оп. 1, Д. 17, л. 108).

В постановлении Дальбюро ЦК РКП (б) от 29 апреля 1922 г. указывалось, что «работу в массах надлежит вести под лозунгом широкой общественной борьбы против японской оккупации, в соответствии с чем особенно подчеркивать сущность меркуловской власти как подставного лица японских милитаристов, подготовляющего аннексию Приморья»(ЦГАДВ’ ф. Р-725, оп. 1, д. 10, л. 22).

По призыву партии против японских захватчиков восстало буквально все трудовое корейское население Дальнего Востока. 8 июня 1922 г. Сорбакванский корейский партизанский отряд Ли Дюн Дива (Никольск-Уссурийский партизанский район) совершил налет на японские карательные отряды в деревне Полтавке, а 16 июня – на Сибечан и Тяфигоу (ЦГАДВ’, ф. Р-562, оп. 1, д. 2922, л. 2).

В Ольгинском партизанском районе партизаны также громили японских наймитов-каппелевцев. Под городом Ольга корейский партизанский отряд Лим Хан Дюна напал на отряд каппелевцев. Бой продолжался около 10 часов. Белогвардейцы отошли в город, оставив убитых и раненых. В корейском отряде жертв не было.

Начальник 5-го участка Ольгинской уездной милиции 7 июля 1922 г. доносил: «… В числе партизан были и корейцы, около 250 человек, одетые в белую национальную одежду. Завязавшийся бой продолжался до 9 часов утра. Корейцы наступали на наш правый фланг, стараясь отрезать наступление нашего отряда…» (ЦГАДВ, ф. Р-727, оп. 2, д. 95, л. 316).

Японские интервенты, стремясь сохранить свой протекторат над Южным Приморьем, поспешили заменить обанкротившееся «правительство» Меркулова новым «кабинетом». «Правителем Приморья» стал прибывший во Владивосток из Харбина Дитерихс. Остатки разгромленной белогвардейской армии он переименовал в «земскую рать» и направил делегацию к японскому императору с просьбой не выводить японские войска из Приморья.

К сентябрю 1922 г. белогвардейские генералы составили новый план наступательных действий против ДВР и Советской России. Белогвардейцы из «земской рати» стали занимать очищаемые японцами районы, принимая от них укрепления, вооружение и технику.

Пришло время покончить с белогвардейцами. На 5 октября было назначено общее наступление НРА. В ударную группу были назначены 6-й Хабаровский стрелковый и Троицко-Савский кавалерийский полки.

Командующему партизанскими отрядами Южного Приморья Волкову было приказано: с прибытием полков ударной группы разбить противника, действующего в районах Анучино, Ивановки; после чего сосредоточить главные силы .в районе Чернышевки для удара в направлении ст. Мучиная и далее в тыл спасской группировки врага.

К началу наступления партизаны еще не успели сосредоточить свои силы в Анучинском районе. Казачья группа белогвардейского генерала Бородина начала боевые действия против партизанских отрядов Анучинского, Сучанского и Никольск-Уссурийского районов.

Между тем партизаны Приморья под общим командованием Вольского, продолжая сосредоточивать свои силы в Анучинском районе, готовились к последующему сокрушительному удару по врагу.

В этих боевых действиях участвовал корейский революционный отряд Хан Чан Гера. 20 сентября в распоряжение начальника боевого участка Сидорова прибыла конная разведка корейского отряда (Приказ командующего партизанскими отрядами Приморья Вольского за № 70. ЦГАДВ, ф. Р-725, оп. 1 д 5. л 164). Значительную помощь оказали НРА партизаны Приморья, выступившие из района Анучино на линию Уссурийской железной дороги и ударившие по тылам белых.

7 октября 1922 г. на подступах к Спасску, сильно укрепленному врагом опорному пункту на пути к Владивостоку, Народная революционная армия вела разведку боем. После двухдневного ожесточенного боя, прорвавшись через сильно укрепленную позицию у г. Спасска, части дивизии заняли город, энергично преследовали противника, дважды пытавшегося перейти в наступление.

15 октября НРА заняла Никольск-Уссурийский.

Разбитые войска Дитерихса пытались прорваться к границе. От Раздольного они разделились на две группы. Одна отходила на Владивосток, другая – на Посьет, надеясь уйти в Корею.

В Посьетском районе действовало около 700 корейских партизан под командованием коммуниста Ким Хи Чена. Командир Троицко-Савского кавалерийского полка С. С. Вострецов приказал Ким Хи Чену: «Предлагаю проявить максимум усилия и находчивости для нападения на обозы и обезоруживания белой банды, двигающейся по тракту, для чего делать кольцевые охваты по тылам противника. С приходом белой банды в Барабаш сделать охват справа, в тыл противнику, и помешать его дальнейшему продвижению… Выслать отряд в 100-200 человек непосредственно под мое командование в район села Занадворовка» (Партархив Хабаровского крайкома КПСС, ф. 44, оп. 1, д. гоо, лл. 25-26).

Таким образом, перед корейскими партизанами была поставлена задача не допускать перехода белогвардейцев через корейскую и китайскую границы, наносить удары по тылам противника, вести разведывательные действия и обеспечивать наступающие части НРА провизией. Отряд Ким Хи Чена создавал невыносимую обстановку для врага: нарушал коммуникации, уничтожал живую силу и боевую технику.

В это время в Монгугайской долине к наступающим частям присоединился корейский партизанский отряд под командованием Лим Пен Гыка в составе 150 штыков и 25 сабель. Они совместно с частями НРА продолжали преследовать врага по тракту Барабаш – Новокиевск.

В совместной борьбе против иностранных интервентов и белогвардейцев укреплялась боевая солидарность корейских и русских трудящихся, основанная на принципах пролетарского интернационализма.

Ярким свидетельством этой солидарности является ответное письмо корейского революционного штаба бе-логвардейскому генералу Ястребцову, который требовал от корейских партизан нейтралитета. Партизаны писали: «Мы отлично знаем, кто такие коммунисты… Знаем, что такое революция… И мы, корейцы, люди трезвого ума, не находимся под впечатлением дня, а смотрим шире и глубже, туда, в даль истории народов. Великая Советская республика-друг и могущественный союзник всех малых и порабощенных народов… Мы, корейцы, никогда не были и не будем врагами русского народа, а всегда друзьями… Мы знаем, что чем скорее мы вас выбьем, тем меньше надежд на успех у Японии, тем скорее станет Российская республика сильнее, тем скорее будет свободна Корея» (Партархив Хабаровского крайкома КПСС, ф. 44, оп. 1, д. гоо, лл. 25-26).

10 октября газета «Дальневосточный путь» сообщала: «Наступающая Народно-революционная армия бьет врага прямо в лоб, не дремлет и верный союзник ее – приморский партизан, бьющий «рать воеводы» в затылок».

О героическом подвиге Народно-революционной армии, освободившей Дальний Восток от иностранных оккупантов и белогвардейцев, в народной песне поется:

Разгромили атаманов,

Разогнали воевод,

И на Тихом океане

Свой закончили поход.

25 октября НРА, радостно приветствуемая всем населением, вступила во Владивосток. На другой день, 26 октября, В. И. Ленин телеграфировал Председателю Совета Министров ДВР: «К пятилетию победоносной Октябрьской революции Красная Армия сделала еще один решительный шаг к полному очищению территории РСФСР и союзных с ней республик от войск иностранцев-оккупантов. Занятие народно-революционной армией ДВР Владивостока объединяет с трудящимися массами России, русских граждан, перенесших тяжкое иго японского империализма. Приветствуя с этой новой победой всех трудящихся России и героическую Красную Армию, прошу правительство ДВР передать всем рабочим и крестьянам освобожденных областей и города Владивостока привет Совета Народных Комиссаров РСФСР»(В. И. Ленин. Полное собрание сочинений, т. 45, стр. 236).

Многие корейцы, сражавшиеся в годы гражданской войны вместе с русскими за Советский Дальний Восток (К этой главе в виде дополнения дается список корейских партизанских отрядов, помещенный в конце книги), после освобождения края от белогвардейцев перешли

на территорию Маньчжурии и Кореи и там продолжали борьбу против японского империализма. Многие из них были схвачены, замучены в тюрьмах, погибли в боях с японскими колонизаторами. Большинство же корейских переселенцев осталось жить на советской земле.

Так, общее собрание корейских трудящихся с. Фаташи Посьетского района 20 декабря 1922 г. постановило: «…Приветствуем долгожданные Советы рабочих, крестьянских и красноармейских депутатов и обещаем всемерную поддержку нашей пролетарской Советской России в ее тяжелой борьбе с мировым хищником – капиталом, угнетающим все человечество» (ЦГАДВ, ф. Р-557, оп. 1, д. 31, л. 1.)

5 января 1923 г. съезд делегатов от корейского населения Хабаровского уезда в своем приветствии губернскому ревкому писал: «Приступая к работам, съезд… выражает свою солидарность русским рабочим и беднейшему крестьянству и обещает всемерную поддержку в строительстве Советской власти на Дальнем Востоке» (ЦГАДВ, ф. Р-2223, оп. 7, д. 5, л. 19).