ГЛАВА ПЯТАЯ
ПОБЕДА СОЦИАЛИЗМА В КОРЕЙСКОЙ ДЕРЕВНЕ
1. Социально-экономические изменения в корейском селе
в результате Великой Октябрьской революции
Выражая единодушную волю трудящихся масс, Народное собрание ДВР 14 ноября 1922 г. постановило:
1) Народное собрание Дальневосточной республики объявить распущенным; 2) на всем русском Дальнем Востоке объявить власть Советов; 3) демократическую Конституцию Дальневосточной республики и ее законы объявить отмененными; 4) просить ВЦИК и съезд Советов России присоединить Дальний Восток к РСФСР, распространив на Дальний Восток действие Конституции и законов РСФСР (См. сб. «Три года советского строительства на Дальнем Востоке», Хабаровск, 1926, стр. 17).
16 ноября 1922 г. Президиум ВЦИК удовлетворил желание трудящихся Дальнего Востока и объявил Дальневосточную республику частью РСФСР. Был создан временный орган Советской власти на Дальнем Востоке – Дальневосточный революционный комитет («Собрание узаконений и распоряжений Рабочего и Крестьянского правительства», 1923, ст. 670) Ревкомы были созданы и на местах. Они нужны были для того, чтобы подготовить необходимые условия для перехода власти к Советам, избираемым на основе Конституции РСФСР. Так были организованы губернские, уездные, волостные и сельские революционные комитеты.
В отчете Дальбюро ЦК РКП (б) основные задачи в первый период советизации (ноябрь 1922 – июнь 1923 гг.) определены так: 1) ликвидировать буферную администрацию; 2) создать органы временной власти – ревкомы, а затем избрать Советы; 3) отменить законы ДВР и ввести законы РСФСР и СССР; 4) очистить область от контрреволюционных элементов; 5) оживить работу промышленности и сельского хозяйства; разработать бюджет и связать экономически ДВО с РСФСР.
Во второй период советизации (июнь-декабрь 1923 г.) намечалось избрать Советы в деревне, завершить административное районирование Дальнего Востока, ввести единый сельхозналог (Партархив Приморского крайкома КПСС, ф. 61, оп. 1, д. 67, лл.. 26-27).
Большое значение для деятельности партийной организации Приморской губернии имели решения губернской конференции РКП (б), состоявшейся во Владивостоке в конце января – начале февраля 1923 г. Конференция обсудила вопросы о политическом положении, о деятельности Дальбюро ЦК, о партийном, государственном и профсоюзном строительстве и др.
В резолюции о партийном строительстве были определены задачи по укреплению партийной организации. Основными задачами государственного строительства конференция определила переход от ревкома к Советам, создание единообразной структуры органов власти, осуществление экономических мероприятий в области промышленности и сельского хозяйства и т. д.
Для координирования и развертывания работы в деревне при Дальбюро ЦК РКП (б) и губкомах партии создаются «Совещания по работе в деревне» в качестве постоянно действующих органов. В то же время на Дальнем Востоке, учитывая специфическую обстановку, для сплочения бедноты и середняка, создания опорных пунктов в деревне при выборах в Советы были образованы группы содействия Советской власти, организация которых, как указывало Дальбюро ЦК РКП (б), являлась «одной из форм, до сих пор не практиковавшихся партией».
В разработанном Дальбюро ЦК РКП (б) «Положении о группах содействия Советской власти на Дальнем Востоке» определялось, что «группы содействия организуются в целях создания в деревнях опорных баз для популяризации и проведения в жизнь Советской Конституции и мероприятий Советской власти и вовлечения батрацкого и бедняцкого, не исключая середняков, населения деревни в процесс советизации области». (См.: В. С. Флеров. Группы содействия Советской власти и выборы в Советы на Дальнем Востоке. «Труды ЦГА РСФСР ДВ», т. I. Томск, 1960, сгр. 342).
Группы содействия Советской власти являлись, как указывается в документе Дальревкома, «подсобными организациями Советской власти, которые в первую очередь проявляли инициативу в проведении хозяйственных и культурно-просветительных мероприятий, направленных к улучшению быта трудового и в особенности беднейшего крестьянства» (Госархив Приморского края, ф. 373, оп. 1, д. 9, л. 25).
Состав групп содействия Советской власти (с марта 1923 г. – комитеты) утверждался уездными ревкомами. Они знакомили крестьян с декретами Советского правительства, проводили предвыборную кампанию. Ядро групп содействия составили бывшие партизаны.
Борьба за укрепление власти Советов в Приморье проходила в сложной обстановке. Враги Советской власти не были разгромлены до конца. По таежным селам скрывались белогвардейские элементы, опиравшиеся на довольно сильную кулацкую прослойку. В бухте Золотой Рог еще стояли военные корабли интервентов, на территории Приморья орудовали небольшие белогвардейские банды. Ревкомы не успели окрепнуть, деревенская беднота не была организована. Отсутствие опыта советской работы также сказывалось на советизации Приморья. Однако партийные организации энергично преодолевали эти трудности.
В результате большой работы, проведенной в массах трудящихся, выборы показали высокую по тому времени активность трудящихся – в них приняли участие 60 проц. избирателей («В годы Советской власти». Хабаровск, 1926, стр. 21).
В первой половине февраля 1923 г. Закончились выборы 458 сельсоветов, в том числе 122 корейских. В Советах были строго представлены бывшие партизаны, крестьяне-бедняки и середняки. Так, например, в корейской деревне Николаевке (Сучанский уезд) в сельский Совет были избраны бывшие партизаны Хан Чан Гер, Ким Ден Хе, Семен Ким, Пак Мун Хо, Лаврентий Ни и другие. В корейской деревне Сыдугоу (Раздольненская волость) в сельсовет вошли бывшие руководители партизанских отрядов Ким Хи Чен, Те Ге Хван, Лим Хе Як и др.
Выборы 1923 г. проходили в корейской деревне Приморья под знаком полного доверия широких масс к Советской власти. Об этом говорят многочисленные документы. Приведем наказ, принятый крестьянами села Покровки своему сельскому Совету:
«1) наши избранники должны неуклонно проводить в жизнь все законы Центрального Рабоче-Крестьянского правительства;
2) внимательно следить за выполнением этих законов, не давая никакого попустительства врагам РабочеКрестьянского правительства;
3) напрячь все усилия для восстановления разрушенного войной хозяйства;
4) работать в тесном контакте с истинными защитниками Советской власти, показавшими свою преданность в гражданской войне, на полях битвы, на трудовом фронте, – партией коммунистов (большевиков)» (ЦГАДВ, ф. Р-1, оп. 5, д. 28, л. 79).
В феврале – марте 1923 г. прошли выборы в волостные, уездные и губернский Советы. Первая избирательная кампания в Приморской губернии Дальнего Востока завершилась. В ней широко и свободно участвовали трудовые массы корейцев.
В 1922 г. при Дальревкоме, а также при губкомах и уездных исполкомах были учреждены отделы уполномоченных по корейским делам. В их задачу входило: 1) наблюдение за проведением в жизнь национальной политики Советской власти на местах по отношению к корейскому населению; 2) изучение экономического и правового положения корейского населения на русском Дальнем Востоке; 3) содействие материальному и культурному развитию корейцев, населяющих территорию Советского Дальнего Востока, применительно к особенностям их быта (ЦГАДВ, ф. Р-400, оп. 2, д. 4, лл. 21-22).
Образование отделов по корейским делам при исполкомах способствовало установлению правильных взаимоотношений между русским и корейским населением края. Об этом говорит постановление отдела уполномоченных Дальневосточного ревкома от 8 декабря 1922 г. о введении в действие на территории бывшей ДВР декрета ВЦИК о приобретении прав российского гражданства (1918 г.) и декрета Совета Народных Комиссаров о принятии иностранцев в русское гражданство (1921 г.) («Собрание узаконений и распоряжений Рабочего и Крестьянского правительства», 1921, № 62, ст. 437).
Письмо корейских трудящихся Приморья М. И. Калинину по поводу принятия их в советское подданство в 1923 г. (Хранится в Доме-музее М. И. Калинина в Москве).
В соответствии с этим постановлением при отделах по корейским делам губревкомов были учреждены комиосии для рассмотрения заявлений корейцев о приеме в гражданство РСФСР. На обязанности этих комиссий лежало рассмотрение всех заявлений корейцев о приеме в гражданство РСФСР и направление их со своими заключениями в губревком на утверждение.
С первых же дней гражданской войны корейцы в массовом порядке подавали заявления о приеме в гражданство РСФСР. За 1923-1924 гг. таких заявлений поступило: по Никольск-Уссурийскому уезду – 3401, Спасскому – 481, Хабаровскому – 506, Николаевскому-на-Амуре- 28, Сучанскому-1015, Посьетскому-1688, Ольгинскому- 266, по городу Владивостоку-4208. Всего от корейцев поступило 11598 заявлений о вступлении в гражданство РСФСР (ЦГАДВ, ф. Р-170, оп. 2, д. 83, л. 20).
В августе 1923 г. Президиум Приморского губисполкома, заседавший под председательством М. И. Калинина, принял решение о порядке приема в подданство Советского Союза корейского населения. Активные борцы за власть Советов принимались в состав граждан РСФСР. Отдел уполномоченных по корейским делам при Приморском губисполкоме принял решение о выдаче бесплатно русских билетов на право жительства бывшим корейским партизанам на территории России, а в 1923-1924 гг. было принято в гражданство РСФСР 2629 человек. В 1925 г. гражданство РСФСР приобрели 2270 корейцев, в 1926 г.-7884 корейца (ЦГАДВ, ф. Р-170, оп. 2, д. 83, л. 20).
Так, после изгнания интервентов и восстановление Советской власти на Дальнем Востоке трудящиеся корейцы обрели свободу и равноправие.
Стремления, чаяния и надежды корейцев выражены в одной из популярнейших народных песен того времени -«Песне батраков».
Еще двадцать лет назад моя родина Корея
Была страной рабов и господ,
Отсюда, привлеченный надеждой
Найти обыкновенное человеческое счастье
Под чужим небом, я приехал в Китай.
Но и в этой стране все принадлежало богачам;
Стало быть, бедняку, вечному труженику,
И здесь не было пристанища.
Меня, бедняка, давно манили необъятные просторы России.
Но и здесь над рабом вздымался беспощадный бич,
Застывала в жилах кровь.
Увы, и ты такова печальная Россия!
Но вот в Авансене (столица России по кор. – Петербург) отгремели «Авроры» последние залпы
Освобожден мир от варварской нечисти;
Батрак – настоящий хозяин мира –
Получил землю и свободу.
Советская Россия – истинная моя Родина!
После реорганизации партийных органов и создания советского аппарата на повестку дня во весь рост встал вопрос восстановления народного хозяйства в крае. Большое влияние на экономику края продолжал оказывать иностранный капитал, в частности английский и американский. Значительное место в торговле занимали японские фирмы и рыбопромышленники.
V Дальневосточная партийная конференция, состоявшаяся в марте 1923 г., подвела первые итоги советизации края и наметила конкретные пути обеспечения экономического единства Дальнего Востока с Советской Россией в целом, «без чего Советская власть на Дальнем Востоке не может иметь прочной базы» (Протоколы и постановления V Дальневосточной конференции РКП (б). Чита, 1923). Для решения этой задачи в мае 1923 г. при СТО СССР было учреждено Совещание по делам Дальнего Востока.
2. Экономическое состояние корейского населения в восстановительный период
За 1917-1923 гг. население Приморской губернии увеличилось на 25 проц., а площадь посевов за это время уменьшилась на 58,2 тыс. десятины, или на 17,6 проц. Обеспеченность крестьян землей снизилась на 43 процента.
В период гражданской войны (расслоение крестьянства в Приморском крае усилилось как вследствие дальнейшего разорения беднейших слоев, так и вследствие углубления классовой борьбы. Это видно из следующих данных.
В 1917 г. 9,2 проц. крестьянских хозяйств в Приморьене имели посевов, у 15,9 проц. хозяйств посевы не превышали одной десятины. От 1 до 6 десятин засевало 44,9 проц. хозяйств. 14,1 проц. имели посевы в 6-10, а 15,9 проц. – свыше 10 десятин. К 1923 г. Значительно вырос процент хозяйств без посевов или с посевами до одной десятины-соответственно 12,6 и 17,1 проц. Середняцких хозяйств стало больше – 51,1 проц. Число зажиточных и кулацких хозяйств с посевом 6-10 десятин и свыше уменьшилось соответственно до 11,7 и 6,3 процента.
Примерно такие же изменения произошли в группировке хозяйств по количеству скота. Количество бесскотных хозяйств увеличилось с 17,7 проц. в 1917 г. До 32,4 проц. в 1923 г. Число хозяйств с одной головой рабочего скота тоже увеличилось (с 25,1 до 28,4 проц.). Зато заметно сократилось число хозяйств с тремя головами скота и больше: с 15,8 проц. до 8,6 в первой группировке и с 12,1 до 3,4 проц. – во второй («Дальний Восток за 40 лет Советской власти». Комсомольск-на-Амуре, 1958, стр. 349).
После изгнания интервентов и белогвардейцев с советской земли перед Коммунистической партией и советским народом встала задача восстановить народное хозяйство и определить путь дальнейшего движения к социализму. Этот вопрос решил X съезд партии.
Съезд рассмотрел вопрос о переходе от военного коммунизма к новой экономической политике (нэп), непосредственно связанный с вопросом о взаимоотношениях двух основных классов – рабочего класса и крестьянства.
Руководствуясь решениями X съезда партии, ВЦИК 20 марта 1921 г. принял декрет «О замене продовольственной сырьевой разверстки натуральным налогом». Замена продразверстки продовольственным налогом обеспечила прочный хозяйственный и политический союз рабочих и крестьян.
Вопрос о взаимоотношении рабочего класса и крестьянства был рассмотрен в политическом отчете ЦК и в докладе о замене разверстки натуральным налогом. В. И. Ленин указывал, что следует брать у крестьян в форме продналога не все излишки продовольствия, а только часть, остальные же излишки оставлять в распоряжении крестьянства, чтобы он мог свободно продавать их на рынке. Личная заинтересованность в получении как можно большего количества продуктов будет толкать крестьянина к развитию своего хозяйства, что поведет к быстрому подъему сельского хозяйства страны в целом.
Новая экономическая политика обеспечивала прочный экономический и политический союз рабочего класса и крестьянства в строительстве социализма. Так учил В. И. Ленин. Трудовому крестьянству следовало помочь сначала восстановить свое хозяйство, а затем постепенно перейти от раздробленного, мелкого индивидуального хозяйства к крупному, обобществленному машинному земледелию, несущему изобилие продуктов.
Каково было место корейских крестьян в сельском хозяйстве Дальнего Востока?
Ответ на этот вопрос мы находим в материалах сельскохозяйственной переписи 1923 г. Всего в ДВО в 1923 г. насчитывалось 17226 дворов корейцев-крестьян- 90561 душа, что составляло 8 проц. сельского населения области. Главная масса корейского населения приходилась на Приморскую губернию, где оно составляло 21 процент. Здесь корейцы концентрировались почти исключительно в южных волостях, примыкающих к корейской и китайской границе. Тут было сосредоточено 85 проц. земледельческого корейского населения («Экономическая жизнь Дальнего Востока» (Хабаровск), 1925, № 6, стр. 75).
Это видно из данных таблицы 8.
Таблица 8
| Волости | Количество хозяйств | Число жителей | Число корейских дворов, % |
| Владивостокский уезд | |||
| Посьетская | 2528 | 15156 | 99 |
| Владимиро-Александровская | 2622 | 13768 | 58 |
| Барабашевская | 2276 | 12297 | 83 |
| Шкотовская | 1279 | 6231 | 24 |
| Сучанская | 446 | 2447 | 32 |
| Киевскаая | 376 | 2269 | 37 |
| Никольск-Уссурийский уезд | |||
| Суйфунская | 2242 | 11823 | 43 |
| Покровская | 1467 | 7831 | 42 |
| Гродековская | 1312 | 5880 | 38 |
| 14578 | 77702 | 49 | |
Основным районом проживания корейцев следует считать приведенные в таблице девять волостей. В сельском хозяйстве простейшего типа основным фактором производства принято считать наличие рабочей силы. Для корейского хозяйства, как мы уже указывали, это особенно характерно. Обеспеченность рабочей силой русского и корейского хозяйств («Экономическая жизнь Дальнего Востока» (Хабаровск), 1925, № 6, стр. 760 показана в таблице 9.
Таблица 9
| Районы | Всего населения | Трудоспособных мужчин | Трудоспособных женщин | % трудоспобных | ||||
| русских | корейцев | русских | корейцев | русских | корейцев | русских | корейцев | |
| Суйфунская воллость | 16 116 | 11 823 | 3 854 | 3 055 | 3 456 | 2 709 | 41 | 41 |
| Никольск-Уссурийский уезд | 117859 | 32 319 | 26 448 | 8 503 | 24 149 | 7 243 | 38 | 44 |
| Владивосток уезд | 54 074 | 52 663 | 13 182 | 12 712 | 10 669 | 11 329 | 40 | 41.5 |
С 1923 г. землеустройство стало первейшей задачей партийных и советских органов края. Провести в жизнь Земельный Кодекс РСФСР было делом большой политической важности. Разрешение земельного вопроса в условиях Приморья сводилось к следующим основным
мероприятиям: 1) необходимо было разобраться с землепользованием в 129 поселках, в которых находилось 9270 корейских хозяйств; 2) лишить казачество привилегий и переделить его земли; 3) упорядочить арендные отношения между старожилами-стодесятинниками и беднотой; 4) наделить землей безземельных и малоземельных крестьян.
Особенно остро стоял вопрос с корейской беднотой. Как уже указывалось выше, более 80 проц. корейцев составляли батраки и арендаторы. Уровень сельскохозяйственного производства у корейцев был чрезвычайно низок. Об этом свидетельствует и отсталый, рутинный характер техники, и огромное количество безлошадных, безынвентарных, безземельных корейских крестьянских хозяйств, и низкая урожайность в этих хозяйствах.
По переписи 1923 г. в крае насчитывалось 17226 крестьянских хозяйств, из них 11831 хозяйство-на арендованной земле. Причем обеспечение землей выглядело следующим образом ( Данные взяты нз книги С. Аносова «Корейцы в Уссурийском крае». (Владивосток, 1928):
| Без посева | 1 973 хозяйства |
| До 0.5 десятины | 2 476 хоз. |
| До 1 дес. | 3 721 хоз |
| До 2 дес. | 4 571 хоз. |
| До 3 дес. | 2 213 хоз. |
| До 4 дес. | 1 051 хоз. |
| До 5 дес. | 515 хоз. |
| До 6 дес. | 267 хоз. |
| До 7 дес. | 154 хоз |
| До 8 дес. | 114 хоз. |
| До 9 дес. | 73 хоз. |
| До 10 дес. | 27 хоз. |
| Свыше 10 дес. | 37 хоз. |
Из этих данных видно, что основная масса корейских крестьян по-прежнему оставалась объектом эксплуатации со стороны кулачества. Острота земельного вопроса еще более усилилась вследствие продолжавшейся массовой эмиграции корейцев из Кореи. За 1919-1923 гг. из Кореи переселилось в Приморье около 10 тысяч разорившихся крестьян.
Безземельные, арендовавшие земли у местных крестьян, в большинстве платили за аренду натурой: за десятину земли под суходольные культуры – от 15 до 40 пудов кукурузы или бобов, за десятину под рис на новых землях – от 15 до 22 пудов риса, за десятину для посева риса на старых плантациях – от 25 до 40 пудов риса и сверх того 40-50 пудов соломы с десятины. За водопользование отвечали арендаторы, которые за свой счет строили оросительные каналы или же платили дополнительно по 15-30 рублей за водопользование с одной десятины рисового поля.
Малоземелье, а часто и полное безземелье, кабальные условия аренды – все это замедляло капиталонакопление в хозяйстве корейцев, не принятых в российское подданство. Между тем, хозяйство русскоподданных корейских крестьян, получивших землю, развивалось много быстрее, и темпы накопления в них сходны с темпами этого процесса в русском селе. Таким было, например, корейское село Благословенное, которое, единственное в крае, было наделено стодесятинным наделом. По обследованию Меншикова в 1912 г., оно было зажиточным как по размеру посевов, так и по обеспеченности средствами производства.
Данные переписи 1923 г. показывают, что в корейской деревне Дальневосточного края из 10643 обследованных дворов 74 проц. составляет группа бедняков, 20 проц. – середняки, 6 проц. – кулаки. В селе же Благословенном только 19,3 проц. дворов были бедняцкие, 72 проц. отнесено к середняцким и 8,7 проц. – к кулацким.
Безземельное корейское хозяйство зачастую не обеспечивало не только внутреннего накопления, но и простого воспроизводств-а. В этих условиях значительная часть трудового крестьянства была вынуждена прибегать к кредитам кулаков, предоставляемым на кабальных условиях. Так, из 888 обследованных корейских хозяйств к ростовщическому кредиту прибегали 599, или 67,5 проц.18
Аналогичную картину дает сельскохозяйственная перепись 1923 г. и по скоту. Из 17226 корейских хозяйств скотом располагали 11870, или 68,9 проц., а рабочим скотом – 5709, или 33,1 проц. Всего в корейских хозяйствах было 36352 головы скота, в том числе лошадей _ 8259, крупного рогатого скота – 13233, свиней 13925, овец и коз – 363, ослов и муллов -534 головы. В приведенных единицах (Перевод в единицы крупного скота производится по следующим нормам: лошади взрослые – 1; волы, быки и коровы взрослые – 0,8; телята от 1,5 до 2 лет – 0,6; лошади от 1 года до рабочего возраста-0,5; ослы и мулы всех возрастов – 0,5; бычки от 1 до 1,5 лет-0,4; свиньи старше 1 года – 0,4; жеребята до 1 года-0,25; телята до 1 года – 0,2; овцы и козы всех возрастов – 0,5. Для перевода голов рабочего скота: рабочие лошади всех возрастов – 1,0; верблюды – 1,5; рабочие волы старше 3-х лет – 0,5; рабочие коровы -0,5.) в корейской деревне насчитывалось 13526 голов крупного рогатого скота и 9744 головы рабочего.
Корейские хозяйства Приморья по скоту группировались следующим образом21 (см. табл. 10).
Таблица 10
| Группы хозяйств | Обеспеченность скотом | Обеспеченность рабочим скотом | ||
| В абсолютных цифрах | % | В абсолютных цифрах | % | |
| Без скота | 5 356 | 31.2 | 11 517 | 67.3 |
| До 1 ед. крупного скота | 5 457 | 31.4 | 4 944 | 28.6 |
| До 2 ед. крупного скота | 3 629 | 20.9 | 611 | 3.5 |
| До 3 ед. крупного скота | 1 577 | 9.3 | 94 | 0.5 |
| До 4 ед. крупного скота | 610 | 3.6 | 23 | 0.1 |
| До 6 ед. крупного скота | 405 | 2.3 | 3 | – |
| До 8 ед. крупного скота | 121 | 0.7 | – | – |
| До 10 ед. крупного скота | 46 | 0.4 | – | – |
| Свыше 10 ед. крупного скота | 25 | 0.2 | – | – |
Из таблицы 10 видно, что около трети корейских хозяйств совершенно не имели скота, а из остальных групп наиболее многочисленной является та, что объединяла хозяйства, имеющие до одной единицы крупного скота, и только 10 проц. хозяйств корейцев имели от 2 до 3 голов. Рабочим же скотом две трети корейских хозяйств вовсе не были обеспечены.
Из данных переписи 1923 г. видно, что в корейских хозяйствах было 5445 сох, 292 сабана, 882 плуга, 401 борона, 100 катков; уборочных машин: жнеек – 24, сенокосилок – 8, конных граблей – 9; молотилок: ручных – 557, прочих-102. Кроме того, имелась – 4141 коса, 25522 серпа. В корейских хозяйствах было также 1598 саней, 2024 телеги на железном ходу, 6259 телег на деревянном ходу, 221 двухколесная телега. Перечень указывает 22 механических двигателя, 46 парусных лодок, 417 гребных лодок.
Перечень орудий многообразен. Но главный его показатель тот, что 82,1 проц. всех пропашных орудий у корейцев – это сабаны и сохи (См.: С. Аносов. Корейцы в Уссурийском крае. Владивосток, 1928.)
Советская власть прежде всего покончила с малоземельем и безземельем корейской деревни. Еще 24 августа 1923 г. Дальневосточный ревком постановил:
1)всех корейцев Дальневосточного края наделить землей за счет слишком больших казачьих и старожильческих наделов, а также колонизационного фонда;
2) всех наделенных землей корейцев оставить на месте без переселения в’ другие места;
3) корейских крестьян, переселившихся в край недавно, наделить землей в Хабаровском и Амурском округах;
4) дальнейшее переселение производить в зависимости от подготовки соответствующих земельных участков в северной части края.
Этим же постановлением создавалась Особая комиссия по землеустройству безземельного корейского населения по округам («Протоколы заседаний Президиума Дальревкома за 1933 г.» № 35).
В результате завершения в стране аграрной революции и активной работы советских органов в 1923 г. Была землеустроена 931 безземельная и малоземельная корейская крестьянская семья, в 1924 г. – 717, в 1925 г.- 2931, в 1926 г. – 1138, а всего после изгнания иностранных интервентов и белогвардейцев из Приморского края трудящиеся корейцы получили свыше 5717 десятин земли
Согласно решению Особой комиссии по землеустройству безземельного корейского населения в 1927 г. намечалось наделить землей еще 2000 корейских безземельных дворов, а остальные 8892 хозяйства, ввиду отсутствия свободного земельного фонда во Владивостокском округе, переселялись в другие округа Дальневосточного края, преимущественно в южные районы нынешнего Хабаровского края – Синдинский и Курдаргинский.
Расселявшимся крестьянам правительство предоставляло ряд льгот. При проезде по железной дороге они получали 75 проц. скидки на каждый платный билет. С такой же скидкой им продавались лесоматериалы для возведения на новом месте жилья и хозяйственных построек. В течение трех или пяти лет, в зависимости от трудности освоения земельного участка, они освобождались от уплаты сельхозналога. Юношам из расселенцев давалась отсрочка от призыва в Красную Армию до трех лет. И, наконец, важнейшим фактором укрепления расселенческого корейского хозяйства являлась денежная помощь со стороны государства. Оно давало долгосрочную ссуду до 300 руб. на семью. Все эти льготы в значительной степени облегчали возможность успешного развития хозяйства в новых условиях.
Таким образом, земельный вопрос для корейцев был разрешен двумя путями: во-первых, путем наделения безземельных корейцев за счет перераспределения кулацких земель; во-вторых, путем переселения на целинные земли. Эти мероприятия значительно сократили число беспосевных корейских хозяйств.
В это же время Дальревком принял решительные меры к обеспечению бедноты семенами. В целом по ДВО было выдано около 328 тысяч пудов семян, из них корейским крестьянам – 90 тысяч пудов (75 проц. потребности); кроме того, 8 тысяч пудов зерна получили голодающие корейские крестьяне (Партархив Приморского крайкома КПСС, ф. 61, д. 97, лл. 2-3).
В целях быстрейшего подъема сельского хозяйства Приморский губком в ноябре 1923 г., на основании постановления ВЦИК РСФСР от 24 августа 1923 г. и циркуляра Дальревкома от 5 октября 1923 г., принял решение «О льготах беднейшему крестьянству», по которому бесскотные хозяйства, имевшие не больше десятины земли, полностью освобождались от сельхозналога; имевшие по две головы скота и по 0,25 десятины земли на едока, а также хозяйства семей погибших воинов, которые имели от 0,5 до 1,5 десятины земли и до двух голов скота, освобождались от налога на 50 процентов (Партархив Приморского крайкома КПСС, ф. 61, д.716, лл. 20).
Эти мероприятия, несомненно, способствовали подъему сельскохозяйственного производства в крае, установлению правильных взаимоотношений между русским пролетариатом и угнетенным при царизме корейским крестьянством; и корейцы все больше втягивались в активное социалистическое строительство.
Таким образом, посевная площадь у корейцев увеличилась в 1924 г. по сравнению с 1917 г. на 31,3 проц. С ростом посевной площади, естественно, увеличился и валовой сбор зерна и других культур, что видно из таблицы 11, составленной по материалам обследования хозяйств в начале 1924 г. («Дальревком (сборник документов)». Хабаровск, 1957, стр. 267).
Таблица 11
| Культура | Собрано пудов всего | Цена за пуд, руб. | Стоимость всей продкции, руб. |
| Рожь | 2 022 | 1.10 | 2 225. 07 |
| Пшеница | 5 328 | 1.54 | 8 204. 51 |
| Гречиха | 4 618 | 0.85 | 3 925. 90 |
| Просо | 22 783 | 0.84 | 19 137. 94 |
| Овес | 43 046 | 0.46 | 20 031. 48 |
| Ячмень | 41 639 | 0.76 | 33 646. 14 |
| Кукуруза | 167 391 | 0.65 | 108 804. 25 |
| Картофель | 471 122 | 0.20 | 94 238. 59 |
| Рис | 540 008 | 1.35 | 729 004. 27 |
| Чумиза | 508 178 | 0.60 | 304 907. 15 |
| Бобы | 327 662 | 0.95 | 311 178. 93 |
| Всего | 1 635 304. 23 | ||
Если же сравнивать валовой сбор 1924 г. со сбором 1917 г. (в ценностном выражении, тыс. руб.), то увеличение его выявится еще более наглядно (табл. 12) ( ЦГАДВ, ф. Р-152, оп. 2, д. 87, л. 90).
И все же, несмотря на заметное увеличение производства продукции, сельское хозяйство в корейской деревне оставалось примитивным, использующим отсталую технику. Процесс дробления хозяйств продолжался.
Сохранение в деревне мелкотоварных и капиталистических отношений неизбежно вело к дальнейшему расслоению крестьянства. Следует, однако, подчеркнуть, что этот процесс в условиях советской деревни имел принципиально иное содержание, чем при царизме. Если в дореволюционной деревне разорялась и нищала основная масса, увеличивался сельский пролетариат и уменьшалась средняя прослойка, то уже в первые годы Советской власти наблюдается рост численности среднего крестьянства и уменьшение бедноты.
Таблица 12
| Годы | Валовый сбор | |||||||||||
| ржи | гречихи | пшеницы | проса | овса | ячменя | кукурузы | картофель | риса | Чумизы и пайзы | бобов | ВСЕГО | |
| 1917 | 1.2 | 4.0 | 4.3 | 9.6 | 10.4 | 12.5 | 87.5 | 28.2 | 301 | 251.5 | 89.1 | 998.5 |
| 1924 | 2.2 | 3.9 | 8.2 | 19.1 | 20.0 | 33.7 | 108.9 | 94.2 | 729 | 305 | 311.0 | 1635.3 |
Уборка урожая в единоличном хозяйстве.
Несмотря на целую систему мероприятий Советского государства по подъему сельского хозяйства и на постоянно происходивший в деревне процесс осереднячивания бедняка, значительная часть корейских хозяйств оставались до коллективизации маломощными, по существу не способными к самостоятельному хозяйствованию и часто попадали в экономическую зависимость от кулаков. Многие хозяйства принуждены были дополнительно заниматься разного рода промыслами, обслуживающими простейшие нужды крестьянского рынка. Особенно такие промыслы развивались в отдаленных от городских центров местностях.
Вопрос о внеземледельческих заработках корейского крестьянского населения края совершенно не изучен. Перепись в 1923 г. дает лишь итоговые цифры занятости населения промыслами, но не идет вглубь и не разрешает затронутой темы в целом.
При определении кустарных промыслов мы исходили из следующего: кустарь работает на неопределенного покупателя или на рынок в широком или узком смысле слова, сбывая свою продукцию’неопределенным покупателям или скупщикам, забирающим товар оптом.
Главнейшими видами кустарного промысла среди корейского населения Приморской губернии были:
Кузнечно-слесарный промысел, особенно распространенный во Владивостокском и Никольск-Уссурийском уездах, где им занималось до 300 кустарей. Они изготовляли, главным образом, несложные сельскохозяйственные орудия: веялки, молотилки, соломорезки, ручные льномялки и др.
Бондарный промысел культивировался в Николаевске-на-Амуре и уезде (до 200 кустарей). Здесь делались бочки для рыбы, бочата для икры и предметы домашнего обихода.
Мебельно-столярный промысел был рассчитан на городской рынок, поэтому наибольшего распространения он достиг во Владивостокском уезде (свыше 200 человек).
Гончарный промысел развивался во Владивостокском и Хабаровском уездах, поставлял продукцию для местного рынка (более 80 человек).
Тележный промысел – во Владивостокском уезде. Изготовлялись крестьянские телеги, ободья и колеса. Промыслом было занято 46 хозяйств с 68 работниками.
Щепной промысел (лопаты, дуги, корыта, ложки, деревянная посуда). Им занималось около 250 человек, проживающих главным образом в Хабаровском и Владивостокском уездах и их лесных районах 2 (Сведения составлены по данным переписи 1923 г. «Сельскохо-
зяйственная перепись 1923 г. на Дальнем Востоке». Владивосток.
3. Первые шаги колхозно-кооперативного движения в корейской деревне
В первые годы после революции Советская власть и Коммунистическая партия всячески способствовали подъему единоличного хозяйства батрака, бедняка и середняка. Однако этот путь не мог решить задачи резкого подъема производительных сил сельского хозяйства в целом, коренным образом улучшить положение миллионных масс крестьянства, раз и навсегда избавить батрака и бедняка от кулацкой эксплуатации.
Партия и правительство видели коренное разрешение проблемы сельского хозяйства в постепенном переводе мелкого индивидуального бедняцкого и середняцкого крестьянского хозяйства на рельсы крупного обобществленного хозяйства (коммуны, артели, совхозы и т. п.).
В связи с этим партийные и советские организации Приморской губернии усиливали ограничительные меры по отношению к кулачеству, увеличивая размеры налогов, ограничивая рост посевных площадей для кулацких хозяйств. Такая политика способствовала освобождению трудящегося крестьянства от кулацкой кабалы.
Но в основном крестьянские хозяйства губернии оставались мелкими, раздробленными и представляли собой источник, порождавший, по выражению В. И. Ленина, «капитализм и буржуазию постоянно, ежедневно, ежечасно, стихийно и в массовом масштабе» (В. И. Ленин. Полное собрание сочинений, т. 41, стр. 6.). На полях, разделенных межами единоличных владений, нельзя было применять сельскохозяйственные машины, использовать достижения передовой агрономической науки, вести правильные севообороты. Необходимо было объединить миллионы крестьян в крупные хозяйства на основе коллективной обработки земли, чтобы они могли использовать передовую машинную технику. Без этого невозможно было поднять производительные силы сельского хозяйства.
«Такой труд, когда крестьянин работал на своем участке земли, на своем дворе, со своим скотом, птицей, бороной, сохой и пр… мы видели много лет, много столетий, – говорил В. И. Ленин.-Мы прекрасно знаем, что в России и в других странах из этого получается только крестьянская темнота, нишета, господство богатых над беднотой, потому что вразброд одолеть те задачи, которые стоят перед сельскохозяйственным промыслом нельзя. Можно получить только опять старую нищету, при которой один из ста, или, быть может, пять из ста выбираются богатенькими, а остальные живут в нищете. Вот почему сейчас наша задача – переход к общественной обработке земли, переход к крупному, общему хозяйству» (В. И. Ленин. Полное собрание сочинений, т. 20, стр. 315-321).
Ленин показал, что переход от отсталого раздробленного непроизводительного сельского хозяйства к крупному социалистическому хозяйству может быть осуществлен только через кооперацию. Кооперирование миллионных масс крестьянства, – учил Владимир Ильич,-это столбовая дорога к социализму, оно является единственным средством подъема благосостояния деревни, избавления широких масс крестьянства от нищеты и отсталости.
Этот гениальный план был начертан Лениным в ряде его работ и, в частности, в статье «О кооперации». Ленинское учение о кооперации как единственной возможности перевода крестьянства на социалистический путь было творческим развитием марксизма в новых условиях, оно было одобрено партией. XIII съезд в своей резолюции подчеркнул необходимость усилить работу по кооперированию деревенского населения.
Кооперирование мелкокрестьянского производства было самой трудной задачей после завоевания пролетариатом власти. Ее можно было разрешить только при огромной помощи государства крестьянским массам и при активном их участии («История КПСС». М., 1962, стр. 364.)
В развитие решений партии на местах стали входить в жизнь различные формы кооперации: сельскохозяйственная, потребительская, кредитная, сбытовая, товарищества по совместной обработке земли и т. д.
Успешно шел процесс объединения корейских крестьянских хозяйств. По далеко не полным данным, в 1924 г. в Дальневосточном крае насчитывалось 33 корейских сельскохозяйственных артели, из них во Владивостокском уезде-15 артелей, в Никольск-Уссурийском – 14, в Хабаровском – 3, в Спасском – 1 артель. В 1925 г. их уже было 45, из них одна коммуна, а в 1926 г. – 58, из них коммуны – 3, мелиоративных товариществ – 12, сельхозартелей – 37, трудовых огороднических артелей- 1, пчеловодческих товариществ – 1, шелководческих артелей – 4, с общим числом членов свыше 1500 человек (Журнал «Се сенхвар»).
Непрерывный рост числа колхозов и количества членов в них в корейской деревне определялся, на наш взгляд, следующими причинами. Несомненно, основная из них – стремление к коллективному хозяйствованию более активного и сознательного слоя корейской деревни. Этот слой населения обычно был наименее материально обеспечен, сплошь и рядом только начинал вести свое хозяйство, и мысль об объединении средств производства и совместном труде была для него вполнеестественной.
Кроме того, как известно, большая часть корейцев занималась рисосеянием, а культура риса требует особенно большого труда. К объединению стремились также корейские крестьяне-расселенцы с тем, чтобы быстрее создать хозяйство на новом месте. Наконец, немалую роль сыграли льготы, которые предоставляло колхозникам государство.
В авангарде борьбы за социалистическое преобразование сельского хозяйства, за ведение земледелия на коллективных началах выступали бывшие участники партизанского движения, корейские батраки и бедняки. В архивах Дальнего Востока содержится много заявлений групп партизан и целых партизанских частей с просьбой помочь им в организации колхоза в связи с демобилизацией.
Так, 50 партизан из Сорбакванского партизанского отряда в своем заявлении в отдел уполномоченных по корейским делам при Приморском губернском комитете партии писали: «Мы, будучи в рядах корейских партизанских отрядов, несомненно, пропитались духом коллективизма, а, следовательно, единственным верным исходом для нас по выходе из отряда будет создание сельскохозяйственной коммуны. Среди нас есть хорошие земледельцы, рисоводы, садоводы, а также и по другим отраслям. Так как мы за годы войны сжились, сродни- лиев и хорошо друг друга знаем, кто к чему способен, а потому и хотим организовать образцовое хозяйство» (Воспоминания бывшего командира партизанского движения в Приморье Ким Бяк Чу. ЦГАДВ, ф. Р-919, оп. 1, д. 18).
В 1924 г. в селе Удугоу близ ст. Раздольной из сорбакванских партизан была создана сельскохозяйственная артель «Кон сан» («Коммунистическая жизнь»). Первым председателем был избран бывший командир партизанского отряда Хван Вон Хо, заместителем – Ше Сан Мук, 60 человек из Иманского корейского партизанского отряда Ли Ена поселились в корейской деревне Елесосновке Иманского уезда и организовали сельскохозяйственную артель. Весной 1923 г. члены артели посеяли 5 гектаров риса и 30 гектаров зерновых культур. В том же году в селе Песчанске Забайкальской области (около Читы) Приамурский партизанский отряд организовал сельскохозяйственную артель «Советская Корея». Первым председателем этой артели был Цай Им (ныне пенсионер, проживающий в Алма-Ате).
Подобные колхозы организовывались и в других местах. Так, в Посьетском районе из корейских партизан был создан колхоз «Ансан». В Приморский губком партии с просьбой помочь в организации коммуны обращались также, например, сучанские корейские партизаны. В 1924 г. в селе Шкотове организована первая коммуна из корейских партизан «Красная звезда».
Создавая коммуну, шкотовокие партизаны представили в Приморский губком выработанные ими «цели и задачи коммуны»: «1) организовать образцово-показательное хозяйство; 2) проводить в жизнь идеи коммунизма; 3) привлечь крестьян к коллективной обработке земли; 4) доказать выгоду равномерного пользования землей; 5) каждый вступивший в нашу трудовую коммуну должен твердо помнить, что кто работает, тот и ест, а потому должен образцово выполнять возложенную на него работу, зная, что если он работает на всех, то и все работают на него»(«Новый мир», 1924, 20 октября).
Они писали, что причина, побудившая их вступить в коммуну, – это «малоземелье, недостаток сельскохозяйственных орудий и стремление к образцовому ведению хозяйства на артельных началах»
Коммуна «Красная звезда» планировала создать многоотраслевое хозяйство: заниматься земледелием, огородничеством, садоводством, животноводством, иметь опытное рисовое поле, а также слесарно-кузнечные мастерские.
Эта коммуна в конце 1924 г. располагала 150 десятинами земли и объединяла 55 человек. Благодаря большой помощи государства коммуна уже в следующем году добилась некоторых производственных успехов, показавших преимущество коллективного труда над единоличным.
Однако коллективные хозяйства корейских деревень столкнулись и с большими трудностями. Сама по себеломка вековых устоев и привычек, замена индивидуального хозяйствования коллективным была невозможна без колебаний мелкого хозяина между колхозом и индивидуальным хозяйством. Не было никакого опыта в организации таких хозяйств, они создавались на низкой технической основе. Например, в корейские колхозы Владивостокского округа в момент их возникновения входили: безлошадных 79 проц., бескоровных – 96 проц., не имеющих посева – 84 проц., не имеющих какого-либо инвентаря – 90 проц. (Подсчет сделан по докладам уполномоченных по корейским делам Приморского губкома.)
Как уже говорилось, более 70 проц. колхозов состояло из бедноты, наименее обеспеченной средствами производства. Поэтому перед колхозниками сразу же со всей серьезностью встал вопрос, как обработать поля теми скудными средствами, которыми они располагали. Не лишним будет привести несколько примеров того, как молодые колхозы выходили из положения.
Возьмем артель «Кон сан» (с. Удугоу Суйфунского района Приморской области). Она была организована в феврале 1923 г. из бывших партизан и безлошадных крестьян. Тяжело пришлось колхозу вначале: нечем было обрабатывать землю, не было посевного материала и есть было нечего. Некоторые из вошедших в колхоз даже не имели своих фанз, жили по чужим дворам. Земельное общество выделило артели землю вдали от села – целину.
Но Советская власть помогла колхозу кредитом, снабдила посевным материалом. Первый весенний сев был проведен с помощью Красной Армии. Только бойцы Читинского полка, расположенного на ст. Раздольной, обработали в колхозе «Кон сан» свыше 250 десятин земли, и, таким образом, -в течение десяти дней целина была поднята. Колхозники продолжали дружно работать и в результате собрали с каждого гектара почти в два раза больше, чем окрестные крестьяне. Колхоз обеспечил себя семенами на будущий год и продовольствием, сумел вскоре рассчитаться с государством, уплатив 250 пудов зерна в счет налога и вернув 100 пудов семенной ссуды (Госархив Приморского края, ф. 25, оп. 1, д. 5, л. 13).
Такая же картина была при образовании артели «Красная звезда» Сучанского района, в которой вначале имелось 2 лошади, 2 быка, 2 плуга, 4 сохи, 3 бороны. Чтобы укрепить свое хозяйство, колхозники продали имевшиеся у членов артели 100 кубометров леса и на вырученные деньги приобрели три пары волов (Госархив Приморского края, ф. 25, оп. 1, д. 5, л. 25). А в течение двух-трех лет с помощью государства был приобретен необходимый инвентарь и рабочий скот в таком количестве, которое давало возможность полностью обработать отведенную колхозу землю. Окрепнув, артель не только улучшила материальные условия жизни своих членов, но и стала оказывать помощь крестьянам окрестных сел сельскохозяйственным инвентарем и посевным материалом улучшенных сортов.
Подобные примеры свидетельствуют об огромном упорстве трудящихся крестьян в достижении цели и о подлинном героизме инициаторов колхозного строительства в нашей стране.
Большую роль в выполнении ленинского кооперативного плана и освобождении крестьянства от кулацко-ростовщического кредита сыграла сельскохозяйственная кредитная кооперация. На нее были возложены задачи организации кооперативного кредита, переработки и сбыта сельскохозяйственных продуктов, развития всех возможных форм коллективного землевладения, снабжения широких крестьянских масс средствами производства.
Государственные органы, несмотря на тяжелое финансово-экономическое положение края, оказывали значительную материально-производственную и финансовую помощь первым коллективным хозяйствам. Для колхозов был установлен ряд льгот. «… Мы не были бы коммунистами и сторонниками введения социалистического хозяйства, – говорил В. И. Ленин, – если бы не осуществляли государственной помощи всякого рода коллективным земледельческим предприятиям» (В. И. Лени н. Полное собрание сочинений, т. 39, стр. 376). Коллективные хозяйства в первую очередь снабжались сельскохозяйственными машинами и инвентарем. В Суйфунскоми Посьетском районах Приморской области в 1925 г. 70 проц. машинного фонда было распределено по колхозам, 15 проц. пошло на организацию прокатных пунктов. Всего в ДВК в 1924 г. было 329 тракторов, из них 40 было передано корейским колхозам. Помимо тракторов корейские колхозы получили сеялок рядовых – 50, разбросных-38, борон «зиг-заг» -80, жнеек-сноповязалок – 5, простых – 400, молотилок тракторных – 5, конных -80, сенокосилок – 300 («Экономическая жизнь Дальнего Востока». Хабаровск, 1924, стр. 94).
В 1925 г. Советское правительство отпустило корейским колхозам, в целях дальнейшего укрепления их материально-технической базы, кредит в сумме 72845 руб. По обследованным 15 корейским сельскохозяйственным объединениям распределение кредита выглядело таким образом (табл. 13) (Таблица составлена по данным «Се сенхвар», 1927, № 3, стр. 13 н. 15).
Таблица 13
| Вид объединений | Общее число | Число хозяйств в них | Сумма полученная в кредит, руб. | Приходится кредита | Средняя сумма кредита, приходящаяся на 1 инд. Х-во | |
| На 1 объединение | На 1 хозяйство | |||||
| Коммунны | 3 | 50 | 9 000 | 3 000 | 180 | 50 |
| Артели | 11 | 110 | 13 200 | 1 200 | 120 | |
| Тозы | 1 | 10 | 970 | 970 | 97 | |
| Всего | 15 | 170 | 23 170 | 5 170 | 397 | |
Ярко выраженный классовый характер снабжения машинами, предоставления кредита способствовал вовлечению в колхозы бедноты и среднего крестьянства, а вступив, они постепенно убеждались в преимуществах коллективного труда.
Вместе с созданием сельскохозяйственных кооперативных коллективов, уже начиная с 1923 г. шел процесс организации рыбопромысловых кооперативных объединений среди корейского населения. Только в 1925 г. корейские рыбопромысловые артели получили 182908 руб. кредита. Количество их быстро увеличивалось. Если в 1925 г. было только 18 рыболовных артелей, то в 1926 г. – уже 41. Доля корейских товариществ в добыче рыбы росла. Так, в 1925 г. ими было выловлено 500000 пудов рыбы, а в 1928 г. -980700 пудов.
Таким образом, в 1923-1925 гг. в Дальневосточном крае шел быстрый процесс коллективизации крестьян и рыбаков, как среди русского, так и среди корейского населения. Кооперирование трудящихся масс способствовало восстановлению народного хозяйства, улучшению экономического положения трудящихся.
Несмотря, однако, на быстрые темпы роста колхозов, их удельный вес в сельском хозяйстве был еще низок. Это подтверждают следующие цифры (табл. 14) («Экономическая жизнь Дальнего ‘Востока», 1928, стр. 19).
Таблица 14
| Годы | Число колхозов | Число хозяйств, объединенных в колхозы | Число индивидуальных крестьянских хозяйств | Колхозы в % к числу индивидуальных хозяйств |
| 1925 | 231 | 2 085 | 216 048 | 1.0 |
| 1926 | 282 | 2 891 | 214 482 | 1.3 |
| 1927 | 353 | 4 529 | 236 803 | 1.9 |
Таким образом, даже по максимальным цифрам Дальсельсоюза выходило, что объединенные в колхозы хозяйства составляли только 1,9 проц. от всего количества крестьянских хозяйств, что было совершенно недостаточно, чтобы серьезно влиять на крестьянское хозяйство как фактор, преобразующий сельскохозяйственное производство на новых началах.
Данные о коллективизации корейских крестьян на Дальнем Востоке несколько отличаются от общекраевых данных. Так, к концу восстановительного периода в корейской деревне было создано более 110 колхозов, которые объединяли 45 проц. корейских крестьян, в то время как по всему Приморью в колхозы объединилось 23,6 проц. крестьянских хозяйств («Дальний Восток за 40 лет Советской власти». Комсомольск-на-Амуре, 1958, стр.399). Следовательно, темпы коллективизации среди корейского населения были выше, чем в целом по краю. Это объясняется преобладанием в корейском селе бедноты, которую не сдерживали колебания, свойственные в основном средним слоям крестьянства, и для нее самым верным путем избавления от кулацкой кабалы был путь объединения в коллективные хозяйства.
Колхозное строительство в Дальневосточном крае, как и в целом по стране, прошло несколько этапов своего развития. Каждый из них имел свои трудности, но самым трудным был первый период. Начинать строить колхозы без опыта, при недостатке сельскохозяйственого инвентаря, рабочего скота, слабой финансовой помощи со стороны государства, в обстановке недоверия, порой и враждебного отношения некоторой части крестьянства, подстрекаемого кулачеством, к почину организаторов первых колхозов было делом нелегким, требующим настоящего мужества. И если корейцы Дальнего Востока более или менее быстро преодолели трудности, связанные со становлением первых колхозов, и сумели показать на практике преимущества коллективного хозяйства перед единоличным, это следует отнести за счет осуществления коммунистами, русскими и корейцами, небывалой по своему размаху разъяснительной и организаторской работы среди крестьянских масс, материальной помощи Советской власти, русского рабочего класса, обеспечившего успешное восстановление промышленности.
Практика колхозного строительства в корейских деревнях выдвинула три основные формы объединений: коммуны, артели и товарищества по совместной обработке земли (тозы).
По данным Владивостокского окружного земельного управления, в корейских деревнях эти формы имели следующее соотношение (табл. 15) (Таблица составлена по материалам отчетного доклада председателя Дальневосточного ревкома и отчета отдела уполномочен- ных по корейским делам при губкоме. См. «Се сенхвар», 1928, № 2. Следует отметить, что при обследовании пришлось столкнуться с разнобоем в учете колхозов по четырем органам: крайстатуправлению, окрзу, Дальсельсоюзу и крайземуправлению. Указанные в таблице цифры, на наш взгляд, наиболее точные).
Таблица 15
Приведенные данные убедительно говорят о том, что из трех форм коллективных хозяйств преобладающей формой в течение всего восстановительного периода была артель.
Основным средством производства в артели является земля. В связи с этим важно рассмотреть вопрос о способах возникновения и создания общественной собственности на землю в первых коллективных хозяйствах.
В артели, прежде всего, обобществлялись земли, в большей части обобществлялись инвентарь и рабочий скот. Продуктивный скот почти не обобществлялся. Члены артели имели личное подсобное хозяйство – жилые и хозяйственные постройки, продуктивный скот, птицу, огороды.
По уставу все они были обязаны личным трудом принимать участие в общественном хозяйстве. Доход распределялся различно: по едокам, по труду, по паям, по количеству обобществленной земли, по участию инвентаря и рабочего скота членов артели. Чаще всего распределение было комбинированным.
Следует сказать, что первые коллективные хозяйства не укладывались в эти формы, указанные ранее, они выглядели многообразнее, и распределение доходов в них проводилось по-разному. Жизнь постепенно вносила свои коррективы, накапливающийся практический опыт самих колхозников позволял им все время совершенствовать каждую из форм.
Итоги первого этапа колхозного строительства на Дальнем Востоке были подведены на VIII краевой партийной конференции (март 1927 г.), которая, однако, отметила, что «кооперирование крестьянских хозяйств не получило еще надлежащего развития» («VIII Дальневосточная краевая партийная конференция». Хабаровск, 1927, стр. 190).
Поэтому конференция поставила перед партийной организацией края в качестве одной из важнейших задач дальнейшее всемерное кооперирование бедняцко-середняцких масс деревни.
За выполнение этих решений взялись все партийные организации края. Особое внимание было уделено росту партийных рядов на селе, созданию там новых партийных организаций. До 1927 г. одна партийная ячейка или кандидатская группа приходилась на десять корейских населенных пунктов. Обычно на территории одного сельсовета, объединявшего несколько сел, имелась одна ячейка из 5-6 членов партии, разбросанных по разным селам. Преобладали общесельские партийные ячейки, построенные по территориальному принципу. Политический уровень многих сельских коммунистов был невысоким.
Постепенно партийные организации в деревне росли и укреплялись. В партию принимались лучшие люди из батраков, бедняков, бывших красных партизан. С апреля 1927 г. по октябрь 1929 г. в партию было принято свыше 700 корейцев – сельских тружеников. Это позволило начать перестройку деревенских партийных организаций по производственному принципу. Вместо общесельских ячеек создавались парторганизации в колхозах. В корейских деревнях Приморского округа, например, до 1927 г. было 12 общесельских партийных ячеек, а в марте 1930 г. в корейских колхозах уже имелась 51 партийная организация.
В период массового вступления крестьянства в колхозы коммунисты села развернули огромную по своим масштабам агитационную работу. На конкретных жизненных примерах они убеждали крестьян в преимуществах крупного коллективного хозяйства. Для этого применялись всевозможные формы разъяснительной работы – индивидуальные беседы с единоличниками, массовые собрания, экскурсии в колхозы, выпуск стенгазет и агитлистков и т. д.
Партийные организации Дальнего Востока мобилизовали своих членов на выполнение новых хозяйственно-политических задач, вставших перед страной в связи с вступлением ее в период социалистической индустриализации и массовой коллективизации сельского хозяйства.
4. Закрепление первых успехов колхозного строительства
и победа сплошной коллективизации в корейской деревне
После завершения работы по восстановлению народного хозяйства перед страной встал вопрос о путях ее дальнейшего экономического развития. Коммунистическая партия, опираясь на творческую энергию масс, призвала советский народ на борьбу за построение социализма в СССР. XIV конференция ВКП(б) указала, что разворот строительства социалистического общества нужно начать с индустриализации, ибо она является основным звеном, важнейшим фактором в деле создания Материально-производственной базы социализма, единственно реальным путем технической реконструкции всего народного хозяйства.
XIV съезд ВКП(б), состоявшийся в декабре 1925 г., поставил перед партией важнейшую «задачу всемерного обеспечения победы социалистических хозяйственных форм над частным капиталом, укрепление монополии внешней торговли, рост социалистической госпромышленности и вовлечение под ее руководством и при помощи кооперации все большей массы крестьянских хозяйств в русло социалистического строительства» («КПСС в резолюциях…», ч. II, изд. 7, М., 1954, стр. 196)
Основным условием создания предпосылок для массовой коллективизации сельского хозяйства Дальнего Востока, как и всей страны, была машинизация сельского хозяйства, его техническая реконструкция. Социалистическая индустриализация являлась ключом к социалистическому преобразованию всего народного хозяйства страны, решающим условием перехода деревни на колхозный путь.
Коммунистическая партия и Советское правительство мобилизовали трудящихся нашей страны на осуществление социалистической индустриализации и в короткий срок добились значительных успехов. Валовая продукция социалистической промышленности возросла с 11 999 млн. руб. в 1926/1927 г. до 20 140 млн. руб. в 1929/1930 г. Уже к концу 1927 г. определились решающие успехи политики социалистической индустриализации нашей страны: удельный вес социалистического сектора в промышленности составил 84 проц., а удельный вес промышленности в народном хозяйстве СССР увеличился до 42 проц.
Значительные успехи были достигнуты в развитии промышленности и на Дальнем Востоке. Общая сумма капиталовложений в народное хозяйство края, особенно в промышленность, производящую средства ‘производства, непрерывно увеличивалась и к 1927/1928 г. Достигла 126,39 млн. руб. Рост капиталовложений по сравнению с предыдущим 1926/1927 г. составил: по промышленности края в целом -237,9 проц., по сельскому хозяйству- 182,5 проц., водному транспорту – 241,1 проц железнодорожному – 171 проц. и коммунальному хозяйству -202,9 проц. Эти цифры указывают на то, что капиталовложения на развитие промышленности, производящей средства производства, увеличивались более высокими темпами, чем на развитие всех отраслей народного хозяйства и промышленности в целом.
В то же время сельское хозяйство продолжало оставаться в массе своей мелким, индивидуально-крестьянским, не способным использовать современную технику и потому малопроизводительным и низкотоварным. Продукция сельского хозяйства составляла незначительную часть в экспорте, затруднялось создание государственных резервов. Отставание сельского хозяйства становилось тормозом развития всего социалистического строительства и укрепления обороны .страны. «XV съезд коммунистической партии в декабре 1927 г., всесторонне обсудив этот вопрос, принял решение о всемерном развертывании коллективизации сельского хозяйства, о переходе в земледелии к крупному социалистическому производству, основанному на новой технике. Была поставлена задача развернуть подготовку наступления социализма по всему фронту» («История КПСС». М., 1962, стр. 415).
Руководствуясь ленинским планом построения социализма в СССР, его гениальными мыслями о кооперации, XV съезд ВКП(б) записал в своих решениях: «В настоящий период задача объединения и преобразования мелких индивидуальных крестьянских хозяйств в крупные колллективы должна быть поставлена в качестве основной задачи партии в деревне» («КПСС в резолюциях…», ч. II, изд. 7. М., 1954, стр. 475). При этом съезд особо подчеркнул, что при организации колхозов нужно строго учитывать фактор добровольности, и признал необходимым широко развернуть пропаганду среди крестьянства о выгодности постепенного перехода к коллективным формам хозяйства.
В 1929 г. в Приморье, как и во всей стране, развернулось массовое колхозное движение. Сплошная коллективизация означала ликвидацию кулачества как класса, она явилась результатом всей предыдущей работы Коммунистической партии и Советского правительства по укреплению экономики страны, развитию сельскохозяйственного машиностроения, приучению крестьянина к коллективному труду.
Против кулаков были приняты решительные меры. Постановлением ЦИК и СНК СССР от 1 февраля 1930 г, отменялось право аренды земли и найма батраков в районах сплошной коллективизации, разрешалось проводить все необходимые меры по отношению к кулакам, вплоть до полной конфискации имущества и выселения их в другие районы. Коллективизация в корейских деревнях также проходила в ожесточенной классовой борьбе с кулачеством.
Кулаки развернули против колхозов злобную агитацию, распространяли разные провокационные слухи, поджигали хозяйственные постройки колхозов, травили скот, портили машины, убивали из-за угла сельских коммунистов, председателей колхозов, сельсоветов, деревенских активистов. Они делали все, что^бы сорвать коллективизацию. Классовые враги подстрекали крестьян к истреблению скота перед вступлением в колхозы. Поддаваясь кулацкой провокации, многие крестьяне, живущие в пограничной зоне, бежали за границу.
Все это не было неожиданностью для коммунистов. Кулак и нэпман, предупреждала XII конференция КП(б), не будет сдавать без боя своих позиций. «Кулаки оказывают сопротивление советской политике в деле хлебозаготовок, в деле строительства колхозов и совхозов и пытаются террором запугать строителей новой деревни» («История КПСС». М., 1962, 440). Поэтому преодоление сопротивления кулачества, разгром его были важнейшей составной частью плана создания условий сплошной коллективизации в крае.
Кулацкий террор против колхозных активистов, партийных и советских работников принял широкий размах. В сентябре 1927 г. была зверски убита Вера Ким, секретарь Янчихинского сельсовета Посьетского района, одна из лучших активистов района. В сентябре 1928 г. кулаками был убит секретарь Шкотовского райкома ВЛКСМ Алексей Ян, посланный на помощь сельсовету для выявления скрытых кулачеством пашни и скота.
Но запугать террором трудовое крестьянство, вставшее на социалистический путь, не удалось. Корейские крестьяне, участники митинга в связи с убийством Алексея Яна, писали райкому партии: «Мы еще смелее и решительнее будем разоблачать все кулацкие проделки и махинации, еще сильнее развернем работу по сплочению бедняков вокруг партии и Советов».
К декабрю 1929 г. в Приморской области было ликвидировано около 300 корейских кулацких хозяйств.
Ликвидация кулачества как класса означала экспроприацию у него средств производства, лишение источников эксплуатации. При раскулачивании применялся дифференцированный подход. Кулаков, которые вели активную контрреволюционную борьбу, сурово наказывали, а противодействовавших коллективизации выселяли с мест постоянного жительства. Некоторые кулацкие хозяйства были расселены в пределах своей области или оставались на прежних местах жительства, им отводились небольшие земельные участки, оставлялись необходимые орудия для ведения неэксплуататорского хозяйства.
Говоря о судьбе бывших кулаков в СССР, следует отметить, что Советская власть сделала все необходимое по их трудоустройству на новых местах жительства. Они были устроены на работу в лесной, строительной, горнорудной промышленности. Создавались специальные сельскохозяйственные артели. Советская власть принимала все меры по перевоспитанию кулаков, превращению их в честных тружеников социалистического общества. Им предоставлялись кредиты на жилищное строительство, оказывалась помощь инвентарем, семенами и т. п. Политика Советской власти по трудоустройству и перевоспитанию бывших кулаков дала свои результаты: большинство из них начали жить своим трудом, были восстановлены во всех гражданских правах и стали полноправными членами советского общества.
В 1928-1929 гг. большая часть кооперативных объединений корейцев на Дальнем Востоке преодолела основные организационные трудности и хозяйственно укрепилась. Их влияние на бедняцко-середняцкие массы заметно усилилось. Колхозы служили для крестьянства примером, наиболее понятным и доходчивым, убеждая их в том, что единственным путем к зажиточной и культурной жизни является путь коллективного ведения хозяйства на базе его механизации.
В 1929 г., в сравнении с 1928 г., общая посевная площадь в корейских колхозах увеличилась на 6,2 проц., а по сравнению с 1927 г.-на 10,1 проц. Поголовье продуктивного скота увеличилось соответственно на 10,2 и 15 проц. Это подтверждается следующей таблицей (табл. 16) (Таблица составлена по архивным материалам. ЦГАДВ,
Таблица 16
| Волости | Всего посевной площади, га | Количество скота | ||||||
| 1928 г. | 1929 г. | мелкого | крупного | всего | ||||
| 1928 г. | 1929 г. | 1928 г. | 1929 г. | 1928 г. | 1929 г. | |||
| Посьетская | 3628 | 3856,7 | 323 | 357 | 3067 | 3518 | 3489 | 3872 |
| Барабашевская | 4771 | 5071,7 | 836 | 928 | 2177 | 2307 | 3013 | 3235 |
| Тетюхинская | 4045 | 4307,1 | 1715 | 1905 | 2241 | 2723 | 3956 | 4628 |
| Ольгинская | 4005 | 4390,8 | 1057 | 1396 | 1466 | 1740 | 2523 | 3136 |
| Киевская | 2236 | 2380,6 | 1073 | 1193 | 1191 | 1436 | 2264 | 2629 |
| Шкотовская | 8916 | 9480,4 | 5392 | 5992 | 5618 | 6358 | 11010 | 19350 |
| Сучанская | 3620 | 3910,7 | 994 | 2224 | 1391 | 1761 | 2385 | 3385 |
| Владимиро-Алексеевская | 9250 | 9598,9 | 3700 | 4351 | 3820 | 4337 | 7520 | 8688 |
Итого404719598,9150891834321971245233646042523
Эти цифры, хотя и не являются абсолютно точными, наглядно показывают, что производственная мощь корейских колхозов постепенно возрастала. И хотя они были недостаточно крупными, объединяющими порой десяток-полтора крестьянских хозяйств, (располагавшими несколькими десятками десятин земли, небольшим количеством рабочего скота (2-3 головы) и незначительным сельскохозяйственным инвентарем, все же по сравнению с единоличными хозяйствами они были более эффективны. И если вспомнить, с чего начинали колхозы, что имели корейские крестьяне в своих хозяйствах до объединения, то надо признать, что многие из колхозов за 4-5 лет существования добились больших успехов, увеличив свои доходы в два-три раза. Следует также принять во внимание, что корейские колхозы с меньшим по сравнению с единоличными хозяйствами количеством сельскохозяйственного инвентаря и рабочего скота на десятину пахоты и посева, как правило, получали более высокие урожаи, и материально-культурный уровень корейских колхозников был выше, чем единоличных крестьян, даже крестьян-середняков.
Практика колхозного строительства показывала, что крупный колхоз имеет больше возможностей для развития своего хозяйства, чем мелкий. Располагая большой земельной площадью, крупный колхоз мог внедрять агротехнику, вводить правильный многопольный севооборот, приобретать сложные сельскохозяйственные машины – молотилки, тракторы и проч., мог организовать многоотраслевое, наиболее .доходное- хозяйство. В таком колхозе рабочий скот и инвентарь, как и рабочая сила, использовались более рационально. В крупном колхозе, имевшем большие доходы, материально-культурный уровень колхозников был выше.
Это сознавали передовые колхозники и стремились увеличить колхозы за счет вовлечения новых членов или объединения с другими колхозами.
Состоявшийся в январе 1930 г. Пленум ЦК ВКП(б) признал необходимым приступить к привлечению средств крестьянского населения на финансирование машинное тракторного строительства, в частности путем организации на тракторных заводах и на заводах сложных машин приема предварительных заказов и практики задатков объединений на тракторы, комбайны и сложные сельскохозяйственные машины. Каждый колхоз, внесший в данном году 40 проц. стоимости трактора, получал его на следующий год. Взносом авансов, покупкой тракторных обязательств колхозы помогали быстрейшему развертыванию тракторостроения.
Широкое движение по сбору средств и размещению тракторных обязательств развернулось в корейских колхозах. На 30 января 1930 г. в Посьетском районе было собрано 9 тысяч руб., в Спасском-13 тысяч, в Сучанском – 14 тысяч руб. и т. д. К концу февраля в крае было размещено тракторных обязательств на 94 тысячи руб. («Красное знамя», 1930, 1 февраля, 1 марта) а к 15 марта – на 166 тыс. руб. В результате тракторный парк в крае постепенно пополн ялся. В мае 1927 г. здесь имелось 77 тракторов, а весной 1930 г. уже 286 тракторов («Дальний Восток за 40 лет Советской власти», стр. 399). Это было наглядным подтверждением успехов в развитии индустрии. Социалистический сектор в крупной промышленности СССР давал 99,1 проц. всей валовой продукции промышленности. Сельское хозяйство страны, в том числе и Дальневосточного края, получило много новых сельскохозяйственных машин.
Большое значение в создании прочной производственно-технической базы для сплошной коллективизации имело создание государственных машинно-тракторных станций. Идея создания МТС выросла из практических форм государственной помощи тракторами и другими сельскохозяйственными машинами беднякам и середнякам. XVI конференция ВКП(б) (1929 г.) признала, что МТС являются одной из главных форм производственной смычки с крестьянством, ведущей к обобществлению производственных процессов в сельском хозяйстве.
Все успехи, достигнутые колхозами, неразрывно связаны с деятельностью машинно-тракторных станций. Жизнь показала, что на первом этапе колхозного движения, когда коллективные хозяйства организационно и экономически были недостаточно крепкими, когда они не имели квалифицированных кадров, нельзя было продавать им основную сельскохозяйственную технику. Кроме того, этой техники вообще было недостаточно.
Лучшей формой производственно-технического обслуживания колхозов и использования сельскохозяйственной техники явилось создание в стране широкой сети машинно-тракторных станций. «На первом этапе строительства колхозов, – говорится в решениях февральского Пленума ЦК КПСС 1958 г. – партиянашла наиболее целесообразную для того времени форму государственной помощи колхозам в укреплении их общественного хозяйства в виде машинно-тракторных станций» («Материалы февральского Пленума ЦК КПСС». М., 1958, стр. 6).
В нынешних же условиях, когда колхозы в большинстве своем укрепились, когда их экономика значительно поднялась, колхозные кадры накопили богатый опыт ведения крупного общественного хозяйства с применением техники и достижений науки, Коммунистическая партия, в целях дальнейшего укрепления колхозов нашла необходимым реорганизовать МТС в ремонтно-тракторные станции, разрешив колхозам покупать у государства все виды машин, необходимых для сельскохозяйственного производства.
Широкое строительство машинно-тракторных станций в нашей стране было начато по постановлению Совета Труда и Обороны от 5 июня 1929 г. – «Об организации машинно-тракторных станций». Был создан Всесоюзный центр машинно-тракторных станций «Трактороцентр».
При создании МТС Коммунистическая партия и Советское правительство, исходили из того, что машинно-тракторные станции должны быть не прокатными пунктами, а организаторами колхозного производства. «В лице МТС, – сказано в постановлении ЦК ВКП(б) от 29 декабря 1930 г., – выявлена и проверена на массовом опыте форма организации Советским государством крупного коллективного сельского хозяйства на высокой технической базе, в которой наиболее полно сочетается самодеятельность колхозных масс в строительстве своих коллективных хозяйств с организационной и технической помощью и руководством пролетарского государства» («Материалы февральского Пленума ЦК КПСС». М., 1958, стр.7).
В 1929 г. в стране было организовано 102 МТС, а в 1930 г. их уже насчитывалось 158, в том числе 5 в Приморском крае. Первая МТС Приморья – Астраханская (в Ханкайском районе) начала свою деятельность с марта 1930 г. Она имела 49 тракторов, из них 13 обслуживали корейские колхозы. В том же году были организованы Нестеровская, Ново-Качалинская, Спасская, Черниговская МТС, в 1931 г. – еще семь – Гродековская, Лефинская, Кировская, Вербовская, Суйфунская, Сучанская, Посьетская. Эти МТС обслуживали 89 корейских колхозов. В 1932 г. в крае были созданы еще Снегу ровская, Даубихинская, Верхне-Суйфунская, Пограничная, Хорольская, Свиягинская, Анучинская, Чернореченская, Корсаковская и Шкотовская МТС, в 1933 г. – Ипполитовская (См.: А. Д. Не стер ен ко. Из истории развития МТС Приморья. «Дальний Восток за 40 лет Советской власти», стр. 395-416.)
Благодаря помощи МТС колхозы значительно расширили посевные площади и намного повысили товарность сельскохозяйственной продукции. Так, в 1930 г. 12 колхозов, обслуживаемых Посьетской МТС, расширили посевную площадь в среднем до 17,5 гектара на одно хозяйство колхозников против 4,1 гектара на одно единоличное хозяйство, а товарность зерна в них увеличилась на 41,7 проц. по сравнению с индивидуальными крестьянскими хозяйствами. Благодаря МТС корейские крестьяне, объединившиеся в колхозы, впервые получили возможность использовать на своих полях мощную технику, которая облегчила условия сельскохозяйственного труда, значительно повысила его производительность.
В начале 1930 г. в результате проведения в жизнь мероприятий по переходу к сплошной коллективизации и ликвидации кулачества как класса, намеченных Коммунистической партией и Советским правительством, благодаря помощи, оказанной пролетарскими центрами деревне, по всему Дальневосточному краю развернулось мощное колхозное движение, в развитии которого на первых порах не обошлось без ошибок. Во многих районах края, как и по всей стране, не всегда учитывались условия и степень подготовленности к сплошной коллективизации крестьянских хозяйств того или иного конкретного района.
В ряде районов страны нарушался принцип добровольности при объединении крестьянских хозяйств в колхозы, допускалась чрезмерная торопливость при проведении производственного кооперирования крестьян, их объединения в колхозы.
В резолюции XVI съезда партии по отчету Центрального Комитета ВКП(б) отмечается, что «целый ряд областных и местных организаций грубо нарушил директиву ЦК-…, взяв курс на коллективизацию своих областей в течение весенней кампании 1930 г. (в то время как в постановлении ЦК говорилось о двух-трех годах и больше). Эта установка была особенно недопустимой и вредной по отношению к потребляющей полосе и отсталым национальным республикам» («КПСС в резолюциях…», ч. II, стр. 16)
Это вызывало недовольство у середняцко-бедняцких масс, чем не замедлили воспользоваться враги Советской власти. В отдельных случаях им удалось спровоцировать антисоветские выступления.
Большие ошибки были допущены и в корейских селениях, где социально-экономические и национально-бытовые условия имели свои особенности. Несмотря на это, темпы коллективизации здесь искусственно ускорялись. Так, в Суйфунском и Посьетском районах Владивостокского округа к началу 1930 г. было коллективизировано 90 проц. корейских хозяйств. Огульное форсирование коллективизации без учета местных особенностей и подготовленности трудового крестьянства имело место, кроме того, также и IB Спасском, Сучанском и других районах края.
Следует отметить, что этими перегибами воспользовалось кулачество, которое распускало различные клеветнические слухи о колхозах, пытаясь скомпрометировать их в глазах крестьян, вызвать у них недоверие к колхозам.
Под влиянием допущенных перегибов и кулацкой агитации в ряде корейских селений в марте – апреле 1930 г. начался массовый выход середняков и даже бедняков из колхозов. Многие при этом совершали убой скота, чем был нанесен серьезный ущерб народному хозяйству всей страны.
Коммунистическая партия вовремя вскрыла ошибки в колхозном строительстве. 14 марта 1930 г. ЦК ВКП(б) принял постановление «О борьбе с искривлениями партлиний в колхозном движении», в котором были подробно разобраны указанные ошибки, являвшиеся прямым нарушением директив партии по колхозному строительству. «ЦК считает, – указывалось в постановлении, – что дальнейший быстрый рост колхозного движения и ликвидация кулачества как класса невозможны без немедленной ликвидации этих искривлений» («КПСС в резолюциях…», ч. II, стр. 670)
Постановление Центрального Комитета разъяснило трудовому крестьянству, что генеральная линия Коммунистической партии по социалистическому преобразованию деревни не имеет ничего общего с «левыми» перегибами. Бюро Дальневосточного краевого комитета, руководствуясь указаниями ЦК ВКП(б), приняло 19 апреля 1930 г. постановление «О ходе коллективизации деревни и рыбацкого населения», в котором признавались ошибки, допущенные в вопросах коллективизации, и отмечалось, что партийные, советские, кооперативные организации не учли особенностей колхозного строительства в национальных районах, слабо работали с беднотой, игнорировали середняка.
В процессе исправления ошибок, допущенных в колхозном движении, были возвращены неправильно конфискованные имущество и сельскохозяйственные орудия 586 середняцким хозяйствам и одновременно принимались меры по роспуску созданных административным путем колхозов.
В короткий срок (в течение апреля – июня 1930 г.) в крае была проведена большая работа по ликвидации допущенных ошибок, оздоровлению молодых колхозов. Коллективные объединения, созданные административным путем и не имеющие экономической базы, были распущены.
Борьба с перегибами в колхозном строительстве способствовала восстановлению ленинского принципа в отношении к середнякам и укреплению союза рабочего класса с трудящимся крестьянством. Вместе с тем это привело к закреплению успехов колхозного движения, к его дальнейшему и неуклонному росту.
Уже во время весеннего сева 1930 г. в колхозы стали возвращаться покинувшие было их крестьяне (выходцы), вступали новые единоличники. Преимущества коллективного труда усиливали тягу крестьян в колхозы.
Чтобы наглядно разъяснить широким массам бедняков и середняков – единоличников достижения колхозов, ЦК ВКП(б) в постановлении от 6 октября 1930 г. «О Дне коллективизации и урожая» рекомендовал партийным организациям в период с 14 по 25 октября провести совместные собрания колхозников и единоличников, обсудив на них отчеты правлений о хозяйственной деятельности колхозов.
В ходе проведения «Дня коллективизации и урожая» многие корейские крестьяне-единоличники еще раз убеждались в преимуществе коллективных объединений перед единоличными хозяйствами. Колхозное движение в крае продолжало расти. Так, если в октябре 1930 г. Колхозы охватывали 12 тысяч крестьянских хозяйств, то в марте 1931 г.- 20 тысяч, или 75 проц. корейских хозяйств Приморья. Колхозное строительство в корейских деревнях развивалось как органическая составная часть колхозного строительства во всей стране.
С укреплением колхозного строя увеличились посевные площади. Если в 1928 г. они составляли в корейских колхозах всего 9598 гектаров, то в 1930 г. с помощью МТС корейские колхозы Приморья освоили 239490 гектаров, из них 40 тысяч гектаров целинных земель.
Большой интерес представляет сравнение динамики урожая за период 1928-1930 гг.
К осени 1930 г. колхозы имели заметные успехи, валовая и товарная продукция колхозного сектора выросла, урожайность в колхозах была на 25-30 проц. выше, чем у единоличников. Об этом свидетельствуют данные о средней урожайности в колхозах и единоличных хозяйствах Дальневосточного края за три года (в центнерах с 1 га ) (Таблица составлена по данным «Се сенхвар» за 1929-1930 гг.)
Таблица 17
| Культуры | 1928 | 1929 | 1930 | |||
| единоличные | ||||||
хозяйстваколхозыединоличные
хозяйстваколхозыединоличные
хозяйстваколхозыРожь5.56.58.78.97.58.9Пшеница4.86.97.48.26.48.5Овес6.39.49.09.18.09.5Ячмень4.57.98.37.86.88.1Кукуруза8.611.57.512.77.513.8Просо4.97.94.78.54.08.8Гречиха4.56.05.45.95.46.1Рис27.625.122.026.222.528.5Бобы12.411.5 12.911.613.0
В августе 1930 г. состоялся первый краевой слет корейских колхозников, на котором присутствовало свыше 300 делегатов. Они поделились опытом своей работы, подвергли критике недостатки в использовании техники и взяли повышенные обязательства.
Краевая партийная организация после слета еще более развернула политическую и агитационно-массовую работу в деревне. Сотни агитаторов помогали развертыванию социалистического соревнования. В результате повысилась трудовая активность масс, выросли ряды передовиков сельского хозяйства.
Важнейшим условием дальнейшего организационно-хозяйственного укрепления колхозов явилось их укрупнение, начавшееся в 1930 г. Крупное коллективное хозяйство, оснащенное новейшей техникой, позволяло расширять посевные площади, поднимать производительность труда и на этой основе обеспечивать повышение материального и культурного уровня жизни колхозников.
В 1930 г. произошло укрупнение колхозов четырех деревень Суйфунского района – Пуциловки, Корсаковки, Хвангоу, Дяфигоу в один колхоз «Тихоокеанский революционер», куда вошли 783 хозяйства с 3700 членами. Колхоз весной смог засеять 4138 гектаров земли и собрал солидный урожай -225410 пудов зерна общей стоимостью 337370 рублей(«Авангард», 1930, 22 ноября).
По примеру этого колхоза произошло укрупнение хозяйств и в другие местах края. Например, колхоз «Хиндухинец» Ханкайского района, организованный в 1926 г. из 42 бедняцких корейских хозяйств, в 1931 г. Объединился с колхозом соседней деревни и теперь в нем стало 293 хозяйства. Его посевная площадь была увеличена до 1515 гектаров, из них 870 гектаров заняли рисом. Этот колхоз стал одним из самых крупных рисоводческих колхозов края. В том же году собранный им урожай составил 590700 пудов зерна общей стоимостью 880575 рублей ( «Авангард», 1931, 26 апреля.)
В том же году произошло укрупнение колхоза «Посьет» в Посьетском районе. Он вобрал в себя колхозы пяти соседних деревень, каждый из которых имел не более 50 гектаров посевной площади. После объединения колхоз стал засевать более 3000 гектаров. Неделимый фонд колхоза, который расходовался на постройку школ, детских яслей, больниц, на приобретение сельскохозяйственного инвентаря, увеличивался из года в год: в 1930г. он составлял 85 тысяч руб., а в 1931 г. – 265 тысяч рублей.
Благодаря укрупнению колхозов, применению новейшей техники в сельском хозяйстве, самоотверженному труду колхозников в 1931 г. корейские колхозы края смогли предать государству 3002186 пудов зерна ( «Авангард», 1932, 20 февраля.63.)
Для определения уровня организационно-хозяйственного состояния колхозов важен не только рост посевных площадей или повышение урожайности сельскохозяйственных культур, но и укрепление социалистической собственности в колхозах, т. е. рост неделимых фондов. При этом произошли существенные изменения в источниках образования неделимых фондов. Если раньше они состояли из общественного имущества и вступительных взносов членов колхозов, то в рассматриваемый период рост неделимых фондов происходил в основном за счет собственных накоплений колхозов.
По мере организационно-хозяйственного укрепления колхозов увеличивалось число хозяйств, производивших отчисления в неделимые фонды. Если в 1930 г. Только 35 проц. корейских колхозов производили отчисления в неделимые фонды, то в 1934 г. их стало 90 проц. За это время увеличился также средний размер отчислений в неделимые фонды. Если в 1930 г. на один колхоз в среднем приходилось отчислений в неделимый фонд 5500 руб., то в 1933/34 г. – 105000 руб. Только один колхоз «Хиндухинец» Ханкайского района выделил в неделимый фонд в 1934, г. свыше 500000 рублей.
С ростом неделимых фондов неразрывно связано увеличение капитальных вложений в строительство, на приобретение продуктивного и рабочего скота, сельскохозяйственных орудий и машин.
Следующая задача состояла в том, чтобы укрепить колхозы организационно, подготовить для них квалифицированных работников, воспитать колхозный актив.
Исключительно важное значение для решения этой задачи имело создание политических отделов МТС. ЦК партии указал, что задача политических отделов -обеспечить превращение МТС в центры как хозяйственно-технического, так и политического и организационного руководства и влияния на широкие массы колхозников.
Политотделы проделали большую работу по политическому воспитанию и сплочению беспартийного колхозного актива. В каждом колхозе было создано крепкое ядро колхозников-активистов, возглавивших под руководством политотделов борьбу за налаживание общественного хозяйства и укрепление трудовой дисциплины. Политотделы развернули работу по подготовке новых кадров. Особенно большое внимание уделялось подготовке квалифицированных кадров корейцев. Во Владивостоке, Никольск-Уссурийском, Хабаровске, Посьете и Сучане были созданы краткосрочные курсы. Сотни председателей, полеводов, бригадиров, счетоводов и механизаторов прошли подготовку на курсах при МТС. В Хабаровской высшей коммунистической сельскохозяйственной школе, где готовились руководящие кадры для колхозов, обучались 258 корейцев («Се сенхвар», 1935, № 1, стр. 17.)
Большую роль играли газеты, издаваемые политотделами МТС, в воспитании трудящихся в духе сознательного отношения к труду и к общественной собственности, в распространении опыта передовых хозяйств, прогрессивных приемов агротехники. При политотделах Посьетской, Сучанской, Спасской и Суйфунской МТС издавались газеты на корейском языке.
К концу 1934 г. коллективизация среди корейского населения была полностью завершена. Таким образом, корейское крестьянство твердо встало на путь колхозного развития.
С утверждением колхозного строя в жизни корейцев Советского Дальнего Востока, в их общественных отношениях произошли коренные изменения. Старые общественные отношения – отношения зависимости и эксплуатации, были уничтожены, жизнь людей стала строиться на новых отношениях – отношениях товарищеской взаимопомощи. Колхозный строй открыл неограниченные возможности для быстрого развития всех отраслей сельского хозяйства, для неуклонного роста материального и культурного благосостояния колхозного крестьянства.
5. Развитие рисоводства, шелководства и рыболовства в корейских колхозах
Как мы говорили в предыдущей главе, небольшие посевы риса, который потом приобрел огромное значение в хозяйстве Приморья, отмечались на Дальнем Востоке еще в 1905 г. Первыми стали разводить рис корейцы на своих огородных участках по берегам таежных речек. В основном рис возделывался без орошения или, во всяком случае, без постоянного затопления.
Как известно, эта весьма доходная отрасль в прошлом не привлекла достаточно широкого внимания, и посевы риса ограничивались вплоть до революции небольшими участками. Лишь при Советской власти, особенно после коллективизации сельского хозяйства, в крае начали широко культивировать рис.
По данным губстатбюро, динамика посевов риса среди корейских крестьян Посьетского района определялась таким образом (табл. 18) («Экономическая жизнь Дальнего Востока», 1926, стр 76)
Таблица 18
| Годы | Засеяно десятин | Собрано пудов |
| 1918 | 250 | 25000 |
| 1919 | 150 | 15000 |
| 1920 | 500 | 25000 |
| 1921 | 1500 | 105000 |
| 1922 | 2500 | 240000 |
По рисовой переписи 1928 г. в том же Посьетском районе была 241 плантация общей площадью 953 гектара, на которых работал 1021 рисопосевщик-кореец. Таким образом, на плантацию в среднем приходилось только 3,95 га земли, а на одного рисопосевщика – 0,9 гектара. Такие карликовые плантации в Посьетском районе сохранялись до коллективизации единоличных хозяйств.
Перепись 1928 г. также показала, что русского рисосеяния в крае собственно нет; из 11378 рисопосевщиков только 1196 русских, 6 китайцев66, а остальные-исключительно корейцы. Да и те немногие русские, которые считались рисосевами, были зачастую только владельцами земли,сдавая ее в аренду.
Рост рисосеяния в широких производственных масштабах начался только с 1928 г., когда советские органы стали уделять этой отрасли серьезное внимание: в этом году приступили к обследованию пригодных под рис площадей, к постройке специальных ирригационных сис- тем для риса, к организации корейских рисовых артелей и специального рисового совхоза («Дальрис»), стала развиваться сеть опытных учреждений (Приморская областная сельскохозяйственная опытная станция и опытная станция ГДУ), изучающих культуру риса.
Рисосеяние на Дальнем Востоке сосредоточено в основном в двух зонах. Основная охватывает Приханкайскую низменность, где (расположены Ханкайский, Хорольский, Спасский, Гродековский и Шмаковский районы. В другую зону входят речные долины на западных и восточных склонах Сихотэ-Алиня, а также южная часть края. Эти зоны отличаются в основном равнинным рельефом, плодородными почвами и хорошим климатом, что позволяет выращивать рис. Однако рисоводство не ограничивается этими двумя зонами. Рисовые плантации, расположенные по Амуру, уже в 1930 г. доходят до г. Благовещенска и распространяются по р. Зее.
Завершение сплошной коллективизации обеспечило преодоление исторически сложившейся односторонности развития корейского сельского хозяйства. Корейские колхозы стали крупными, многоотраслевыми социалистическими хозяйствами. Наряду с рисом они развивают полеводство, луговодство, животноводство, овощеводство, бахчеводство, садоводство, а также необходимые подсобные предприятия. За время с 1926 по 1934 г. стоимость валовой продукции колхозов выросла более чем в пять раз. Структура стоимости валовой продукции корейских колхозов в 1934 г. имела следующий вид (табл. 19) (Таблица взята из журнала «Се сенхвар», 1934, № 5, стр. 18.)
Таблица 19
| Отрасли хозяйства | Стоимость продукции в % к валовой |
| Растениеводство | 78.3 |
| В том числе: | |
| рисоводство | 41.6 |
| прочие зерновые | 30.7 |
| Овощеводство и бахчеводство | 5.5 |
| садоводство | 0.5 |
| животноводство | 5.7 |
| ИТОГО: | 100 |
Как видно из таблицы, рис в корейских колхозах играет ведущую роль. На его долю приходится 41,6 проц. стоимости всей валовой продукции хозяйств, а на долю вообще зерна – свыше 72,3 проц. Таким образом, корейские колхозы с самого начала были хозяйствами зернового направления, специализирующимися в основном на производстве риса.
Советское государство помогло корейцам поставить рисоводство на правильную агротехническую основу, построить ирригационную систему. В 1928 г. на строительство канала для рисовых плантаций было отпущено 223500 руб., а в 1930 г. – свыше 500000 руб. В результате посевные площади под рисом увеличились. Если в 1923 г. они составляли 7978 гектаров, то в 1929 г. уже 17855 гектаров, в 1934 г.- 20664 гектара («Се сенхвар», 1934, № 5, стр. 21.)
В дореволюционное время возделывание риса было основано исключительно на ручном труде с применением примитивных орудий. Даже при обработке почвы и транспортировке урожая во многих случаях применялась мускульная сила человека.
Советское рисосеяние решительно отбрасывает такую полурабскую технику возделывания риса. Еще в начале советизации Приморья в рисовом производстве начинает применяться механическая обработка почвы и обмолот урожая. Устройство и ремонт валиков, посев и уборка производятся пока еще в основном вручную, и лишь кое-где используются простейшие машины на живой тяге. Но опытные учреждения в это время усиленно работают над тем, чтобы значительно поднять общий уровень механизации рисоводства. По мере развития промышленности в стране, с организацией МТС корейские рисовые колхозы получают такие мощные механизмы, как тракторы и другие машины. Применение тракторов позволило не только резко увеличить посевные площади и повысить качество обработки почвы, но также провести огромного масштаба |работы по ирригации и мелиорации. Использование современных машин значительно облегчило труд колхозников, подняло его производительность, дало возможность придерживаться научной агротехники в обработке полей. В течение нескольких лет рисоводы ввели правильный севооборот, стали применять чистосортные семена, в результате чего они добились значительного повышения урожайности. Так, если до революции средняя урожайность риса в Дальневосточном крае колебалась в пределах 9-14 центнеров с гектара, то в 1931 г. она составляла 17 центнеров с гектара, в 1932 г. 19 центнеров, в 1933 г. – 25, в 1934 г. – 30 центнеров (Подсчет сделан по материалам крайземуправления за 1930 г.) Отдельные колхозы собирали еще более высокие урожаи. Колхоз «Большевик» Владивостокского района получил в 1934 г. на площади ПО гектаров по 45 центнеров в среднем с каждого гектара; колхоз «Новый мир» Спасского района на площади 55 гектаров – по 50 центнеров. Такого урожая никогда не добивались мелкие крестьянские хозяйства.
Благодаря механизации производства риса значительно облегчился труд колхозников, поднялась его производительность. В 1930 г. на обработку каждого гектара риса в корейских колхозах затрачивалось 150 человеко-дней, а в 1934 г. – 94,5 человеко-дня.
Шелководство. Шелководство в ДВК возникло в 90-х годах прошлого века. Пионером в развитии шелководства как подсобной отрасли в сельском хозяйстве является корейское население, проживавшее в с. Синельниково Покровского района Владимирского округа.
Эта весьма интересная отрасль стала доходной, с промышленной стороны, только при Советской власти. После разгрома интервентов и белогвардейцев шелководство стало широко распространяться во многих районах Приморья. Были образованы специальные шелководческие артели, эта отрасль развивалась и в земледельческих артелях.
Характеристика состояния кооперативного шелководства во Владивостокском округе представлена в таблице 20(«Экономическая жизнь Дальнего Востока», 1928, № 1, стр. 45).
Таблица 20
| Районы | Число кооперативов |
Количество тутовых деревьевЗанимаемая ими земельная площадь, га
Покровский130 0005Суйфунский7137 00087Гор. Владивосток1800 00044Шкотовский12 5001Сучанский427 000110Посьетский218 00011
Таблица показывает, что наибольшее число шелководческих кооперативов было в Суйфунском районе, индивидуальных шелководческих хозяйств – в Покровском и Посьетском районах. Здесь в корейских селениях первое Синельниково, второе Синельниково, Янчихэ и Тизинхэ впервые начинает вырабатываться кустарным способом тонкая шелковая ткань для личного потребления, а также сбыта.
С целью дальнейшего расширения шелководства в 1925 г. в крае была организована шелководческая артель «Красный Восток». Артель состояла исключительно из корейцев, бывших рабочих (80 проц.) и служащих (20 проц.). В артели было 4 члена ВКЛ(б) и 5 комсомольцев.
Труд в артели был обобществлен. Оплата труда производилась натурой. За время своего существования (1925-1928 гг.) артель распространила среди коллективов и других организаций Приморья 260 тыс. тутовых деревьев в качестве плантационного материала. Из них 15 тыс. штук отправлено в г. Благовещенск садовой кооперации «Опыт». В 1928 г. артель дала 1,6 тонны сырых коконов. С помощью артели Никольск-Уссурийским окружкомом ВКП(б) были проведены полуторамесячные курсы по шелководству, издано руководство по шелководству для распространения среди корейского населения. Одним из главных препятствий к разностороннему хозяйственному развитию и укреплению артели была недостаточность земельной площади: краевое земельное управление смогло отвести ей всего ПО гектаров. И все же артель показала, что шелководство может стать одной из самых доходных отраслей сельского хозяйства края. В 1928 г. каждый гектар плантации с тутовыми деревьями четвертого года посадки давал 1000 – 1500 руб. прибыли.
На основе опыта артели «Красный Восток» Владивостокское окрзу провело ряд практических мероприятий по внедрению шелководства в гущу корейских крестьянских хозяйств и в особенности в коллективные хозяйства. Было принято решение «О внедрении шелководства в крестьянском хозяйстве в крае». Оно предусматривало широкую пропаганду выгодности шелководства, обязывало краевой центр сельскохозяйственной кооперации обеспечить инструктаж хозяйств, используя опыг артели «Красный Восток». Для стимулирования сбыта сырья (коконов) шелководческими хозяйствами намечалось организовать приемочные пункты в сельскохозяйственных кредитных товариществах или же стационарный приемочный пункт во Владивостоке.
Учитывая, говорилось в решении, что в настоящее время тормозящим фактором в развитии кооперативного шелководства является необеспеченность земельными участками, поставить перед земельными органами вопрос о предоставлении шелководческим кооперативам соответствующих земельных участков, вполне пригодных для разведения тутовых плантаций.
Одновременно с проведением этих мероприятий Дальсельбанк организовал кредитование шелковичных плантаций.
Эти мероприятия, несомненно, содействовали возникновению у корейского населения интереса к новому промыслу, послужили толчком для развития шелководства в крае. Об этом говорят дифры. В 1929 г. на Дальнем Востоке производили выкорм шелкопряда всего 100 хозяйств, получая со своих плантаций 3,9 тонны листа, а в 1933 г. число хозяйств выросло до 10200, а сбор ими листа до 1305,5 тонны7′. В результате только по Владивостокскому округу в 1930 г. получено до 820 тыс. тонн сырых коконов, или 280 тонн сухих коконов, т. е. свыше чем на миллион рублей.
Рыболовство. Помимо земледелия корейцы во все возрастающих масштабах занимались рыболовством. В 1906 г. число корейцев рыболовов составляло около трех тысяч. Но, как известно, царское правительство с 1905 г. закрыло для иностранцев места лова. Рыболовством разрешалось заниматься только русскоподданным корейцам. Это привело к сокращению числа рабочих- корейцев, на рыбных промыслах их осталось только 938 человек («Экономическая жизнь Дальнего Востока», 1934, № 1, стр 37)
Рыболовство в дореволюционной России было крайне отсталым, оно носило исключительно сезонный характер. Богатейшие русские воды дальневосточных морей интенсивно эксплуатировались японскими рыбопромышленниками.
В годы Советской власти на Дальнем Востоке по указанию В. И. Ленина начала развиваться отечественная рыбная промышленность. Советское правительство приняло важные решения о плановой организации всего рыбного хозяйства. В декрете от 16 марта 1921 г., подписанном В. И. Лениным, на Главное управление рыбной промышленности возлагалось регулирование рыбными промыслами, издание правил, устанавливающих заповедные для рыболовства места, запретные орудия и периоды лова, а также подчеркивалось большое значение освоения морского промысла.
Приморская партийная организация в период восстановления народного хозяйства провела большую работу по кооперированию крестьян-рыболовов. В 1924 г. В Приморье имелось 5 артелей, в 1926 г. – 7, а в 1929 г.- 18 артелей(«Э эп», 1930, № 5, стр. 31.) Одна из особенностей рыболовецкого колхозного движения этого времени состояла в том, что большинство колхозов было организовано на базе средств производства, отпущенных государством, а не за счет имущества самих крестьян-рыбаков. Государство вынуждено было оказывать помощь беднякам, вступающим в рыболовецкие колхозы.
В начале 1930 г. рыболовецкие колхозы из корейского населения объединяли около 2 тысяч хозяйств, насчитывающих до 5 тысяч рыбаков. Наиболее крупными колхозами были «Ленинский маяк», «Сучанский партизан», «Гигант», «Красный Суйфун», «Девятый вал», «Амур», «Северный маяк» и др.
Правительство оказывало большую помощь в укреплении материально-технической базы рыбной промышленности края, отпускало большие средства на жилищное строительство. Отвечая на заботу об улучшении их материального благосостояния, трудящиеся рыболовецких колхозов края широко развернули социалистическое соревнование, мобилизовали все резервы для увеличения добычи рыбы и выпуска рыбной продукции. Страна стала получать гораздо больше рыбы, чем раньше.
Успехи многих корейских колхозов в развитии этой перспективной и доходной отрасли хозяйства достаточно показательны. Так, например, колхоз «Ленинский маяк» Посьетского района Приморской области в 1930 г. получил от рыболовства 500 247 руб. прибыли («Авангард», 1931, 22 марта.). Колхоз «Сучанский партизан» Сучанского района в том же году продал государству 23535 центнеров рыбы («Авангард», 1931, 26 апреля.), а колхоз «Гигант» Владивостокского района в 1933 г. – 25 900 центнеров.
В 1932 г. для технического обслуживания рыболовецких артелей были созданы моторно-рыболовные станции. Они способствовали внедрению современных технических средств и методов лова рыбы и повышению производительности труда рыбаков. В результате улов рыбы в корейских колхозах Приморской области в 1933 году составлял: по Посьетскому району – 58 355 центнеров, по Шкотовскому – 35 355, по Сучанскому – 72541, по Ольгинскому – 30281, по Владивостокскому – 47 039 центнеров («Авангард», 1933, 15 октября.).
В марте 1933 г. состоялось совещание ударников-рыбаков, в котором участвовало 120 корейцев, Участники совещания внесли ценные предложения, направленные на улучшение организации труда и внедрение передовых методов работы. Осуществление этих предложений помогло повысить улов рыбы.
Приморские партийные органы систематически направляли коммунистов из городского и районного актива на постоянную работу в рыболовецкие колхозы. Многие из них, завоевав доверие рыбаков, были избраны председателями правлений рыболовецких колхозов и секретарями партийных ячеек. Так, выдвинутый на пост председателя правления колхоза «Девятый вал» Владивостокского района коммунист Цой Дя Ир(Цой Дя Ир – ныне директор МРС в г. Уш-Тобе Алма-Атинской области, Герой Социалистического Труда.) поднял трудовую дисциплину среди членов колхоза и обеспечил образцовое выполнение колхозом обязательств перед государством.
В результате разносторонней помощи краевой партийной организации рыболовецкие колхозы неуклонно крепли, из года в год увеличивали добычу рыбы.
6. Рост материального благосостояния корейских колхозов
Социалистическое преобразование сельского хозяйства, осуществленное Коммунистической партией на основе ленинского кооперативного плана, явилось решающим условием для обеспечения зажиточной и культурной жизни колхозной деревни.
Великая Октябрьская социалистическая революция дала трудящимся не только политические и экономические права, но и материальные блага, обеспечила свободу людям труда, рабочим и крестьянам, создала условия для неуклонного повышения жизненного уровня трудящихся города и деревни.
Победа колхозного строя принесла избавление корейскому крестьянству, влачившему нищенское существование. Более 90 тысяч бедняков и батраков, или 80 проц. всего населения корейской деревни, в результате победы колхозного строя было спасено от кулацкой кабалы. А самое главное – были раскрепощены духовные, творческие силы народа. И теперь уже для того, чтобы сделать второй шаг- к зажиточной и культурной жизни, многое зависело от самих людей, осознавших необходимость коллективного труда. Они должны были честно трудиться, правильно использовать орудия и средства производства, всесторонне развивать общественное хозяйство.
Опираясь на могучую технику МТС, корейцы колхозники, как и колхозники других национальностей, с энтузиазмом использовали огромные преимущества крупного коллективного хозяйства. В результате стала обрабатываться значительно большая земельная площадь, поднято много целины. Внедрение агротехники позволяло колхозам получать более высокий урожай. Об этом свидетельствуют как общие цифры, так и отдельные данные. Возьмем для примера колхоз им. Фрунзе Владивостокского района. Его посевная площадь в 1934 г. увеличилась по сравнению с 1932 г. на 10 проц., а по сравнению с 1929 г. – на 20 проц. Валовая продукция зерновых культур составляла в 1929 г. 15630 центнеров, а в 1934 г. – 223660 центнеров (Цифры взяты из годового отчета колхоза им. Фрунзе Владивостокского района за 1934 г.) Таким образом, за пять лет валовой сбор зерновых в колхозе им. Фрунзе вырос в 14 раз.
Непрерывный рост валовой продукции благоприятно отражался на материальном благосостоянии колхозников. В 1930-1932 гг. в колхозе им. Фрунзе приходилось в среднем на трудодень около 3,5 килограмма зерна и 75 копеек, а в 1933-1935 гг. – более 5 килограммов зерна и свыше 2 рублей. Семья колхозника КимБенУка, состоящая из пяти человек, в том числе трех трудоспособных, получила в 1934 г. на трудодни 4200 килограммов зерна, 1500 килограммов овощей. Другая семья – Кан Се Хва, состоящая из двух трудоспособных, получила около 4000 килограммов зерна, более 1000 килограммов овощей. Таких примеров можно было бы привести много.
В связи с увеличением доходов колхозников в деревне резко вырос товарооборот. Сельские жители больше стали приобретать промышленных и продовольственных товаров, предметов культурно-бытового обихода.
По мере роста богатства колхозов все большая часть доходов артелей отчислялась на строительство жилых домов, школ, больниц, общественных столовых, пекарен и бань, клубов и стадионов, на благоустройство сел. В корейских колхозах возникли неизвестные ранее учреждения – детские сады и ясли. Это облегчало воспитание детей, наблюдение за их здоровьем и создавало условия для вовлечения женщин в активную производственную и общественную работу.
С победой колхозного строя изменился культурный облик корейского села. Была в основном ликвидирована неграмотность, осуществлено обязательное начальное обучение. Колхозники получили доступ к богатствам культуры. В селах появились избы-читальни, библиотеки, клубы. В колхозе им. Фрунзе, на который мы уже ссылались, только в 1932-1934 гг. построено 58 хороших жилых домов. Телефон связал село с городом. Колхозники выписали на 1934 г. 300 экземпляров газет. В колхозе выросла армия квалифицированных работников – трактористов, комбайнеров, шоферов, механиков и других специалистов. Появилась своя интеллигенция – учителя, врачи, агрономы. Среди колхозников было уже 22,5 про-ц. с неполным средним образованием, 2,5 проц. – со средним, 0,5 проц.- с высшим.
Социалистическое преобразование деревни явилось основой перевоспитания индивидуалистической психологии крестьянства. Создание колхозной собственности привело к утверждению новых отношений между людьми, к коренному изменению духовного облика крестьянства. Колхозники, воспитанные Коммунистической партией на идеях социализма, – это люди с новым социалистическим сознанием, большой духовной красоты, с высокими идейными и нравственными качествами, проникнутые высоким социалистическим патриотизмом. Творческая и политическая активность колхозников, их трудовой энтузиазм способствовали дальнейшему развитию колхозного строя, экономическому подъему страны.
ГЛАВА ШЕСТАЯ
УЧАСТИЕ КОРЕЙСКИХ ТРУДЯЩИХСЯ В КУЛЬТУРНОМ СТРОИТЕЛЬСТВЕ
1. Состояние народного образования в корейской деревне накануне Октябрьской революции
Культурное строительство – составная часть борьбы советского народа за построение социализма и коммунизма. Отсюда понятно то исключительное внимание, которое уделяют партия и Советское государство вопросам развития социалистической культуры и науки.
В гениальных трудах В. И. Ленина, в решениях съездов КПСС и пленумов ЦК выдвинуты и обоснованы важнейшие положения марксистского учения о пролетарской культуре: об отношении к культурному наследству прошлого, о коренном отличии социалистической культуры от буржуазной, о ее партийности, народном характере и гуманизме и т. д., разработан конкретный план строительства социалистической культуры, план проведения культурной революции в нашей стране.
Вопросы культурного строительства неразрывно связаны с национальной политикой нашей партии. Решение этой задачи является наглядным примером творческого применения теории марксизма-ленинизма в национальном вопросе, а победа культурной революции – торжеством ленинской национальной политики.
В корейских школах Приморья, так же, как и во всех школах Российской империи, «…молодое поколение рабочих и крестьян не столько воспитывали, сколько натаскивали в интересах той же буржуазии. Воспитывали их так, чтобы создавать для нее пригодных слуг, которые были бы способны давать ей прибыль и вместе с тем не тревожили бы ее покоя и безделья», – писал В. И. Ленин ( В. И. Ленин. Полное собрание сочинений, т. 41, стр. 303.)
Вся система народного образования царской России служила общим целям хозяйственного, политического и духовного порабощения нерусских народностей, была тормозом их национального развития.
Православное духовенство усердно насаждало церковные и миссионерские идеи, видя в них одно из средств приобщения «инородцев» к православию, стремясь объединить их в одну «православную великодержавную семью».
Политика по линии просвещения среди корейских переселенцев составляла часть общей политики царского правительства по отношению к нерусским национальностям. Народное образование среди корейцев дореволюционной России, особенно крестьян, находилось в самом жалком состоянии.
Идеи насильственной христианизации и русификации начали насаждаться среди корейских крестьян после заключения договора с корейским правительством (1884 г.). Царское правительство решило принять корейских переселенцев в русское подданство и провести их скорейшее обрусение. Эта задача выполнялась череp миссионеров. В корейских селениях строились монастыри и церкви, производилось принудительное крещение русскоподданных корейцев, открывались миссионерские школы и пр. Царское правительство стремилось задушить всякое проявление национальной культуры. Генерал-губернатор Духовский говорил: «Нет никаких оснований давать какую-либо возможность укрепляться и самобытно проживать в наших пределах пришлому и чуждому для нас китайскому и корейскому люду» (ЦТАДВ, ф. 87, оп. 4, д. 1593, л. 60.)
Народные школы более или менее планомерно стали появляться на русском Дальнем Востоке с 70-х годов прошлого века. До этого времени учебные заведения открывались только в городах, сельское же население Дальнего Востока было лишено школ вовсе. Попытки организовывать для корейских переселенцев миссионерские школы были единичными и образовательное значение их ничтожно. Те немногие школы, которые создавались, открывались преимущественно с русификаторскими целями. В этих школах обучение проводилось на русском языке, родной язык запрещался и преследовался.
Царское правительство мало заботилось о развитии культуры не только среди инородцев, но и среди населения вообще. За пятнадцать лет (с 1892 по 1907 гг.) правительство израсходовало на содержание Дальневосточного края 750 миллионов рублей, из которых 78,4 проц. отпускалось на чисто военные мероприятия, а на народное просвещение за эти шестнадцать лет пошло 0,7 проц. общей суммы (В. Чернышева. Из истории революционного движения наДальнем Востоке за 1905-1907 гг. Хабаровск, 1955, стр. 6.). Поэтому неудивительно, что до революции в крае было среди городского населения 38,7 проц. грамотных, а среди сельского 19,1 проц. Еще меньше было грамотных корейцев – всего 10 проц. (в возрасте от 9 лет и старше) («Сибирские вопросы». СПб., 1907, № 17, стр. 19.)
Автор справочника «Дальний Восток» за 1910 г., анализируя состояние народного образования, приходит к мрачному выводу: «Грамотность ничтожна до безобразия. Черепашьим шагом идет прогрессивное развитие. Если оставить дело в таком положении, то всеобщей грамотности едва ли достигнуть и через сотни лет» (Цит. по кн. «Приморский край». Владивосток, 1947, стр. 293.)
Дореволюционная Сибирь не имела земских учреждений, и школьное дело находилось в руках общей администрации, генерал-губернаторов, поручавших это дело часто совершенно случайным лицам. Правда, с 1894 г. для наблкадения над правительственными школами была введена должность окружного инспектора. Руководство школами в казачьем войске официально находилось в руках войскового правления, фактически же наблюдение и контроль над ними осуществлялись начальниками участков. Церковно-приходские школы управлялись епархией.
В Дальневосточном крае среди корейских переселенцев существовало несколько типов школ. Основными из них были миссионерские, в которые принимали детей русскоподданных корейцев, корейские национальные и русско-корейские школы.
Несколько корейских школ было открыто за счет населения. В 1904 г. их было всего десять («Министерство народного просвещения». СПб., 1904, стр. 352.): шесть – в Посьетском участке и четыре – в Суйфунском. Сучанский участок, в котором жило довольно большое количество корейских переселенцев, не имел ни одной школы. Все корейские школы были очень малочисленны. Так, в школе села Янчихэ училось 25 мальчиков, в селе Тизинхэ – 18. Больше 39 учеников не было ни в одной из школ.
В каком положении находились школы, можно представить из доклада чиновника, командированного в Посьетский участок для изучения постановки школьного дела. «Бедное же корейское трудовое население, – писал он, – не могло только на свои средства открыть необходимое количество школ и оборудовать их соответствующим образом. Поэтому корейские школы в большинстве своем помещались в неприспособленных для учебных занятий зданиях и фанзах, были лишены самого необходимого учебного оборудования и учебных пособий. Самое же главное – они не имели хороших учителей» («Министерство народного просвещения». СПб., 1904, стр. 353.).
Учеба в основном сводилась к механическому усвоению молитв. Нерусских детей обучали церковнославянскому языку. Если и давались общеобразовательные знания, то это делали учителя по своей инициативе, на свой страх и риск.
При таких условиях неудивительно, что до революции во всех дальневосточных начальных школах обучалось не более 3 проц. детей инородцев (См. «Стенографический отчет Государственной думы». СПб., 1910, стр. 516-517.)8. По данным однодневной школьной переписи 1911 г., процент учащихся по отношению к населению был следующий(«Однодневная школьная перепись начальной школы», XVI. СПб., 1911, стр. 67-68.): среди русских – 3,04, среди корейцев – 2,43, среди китайцев-0,01.
Следует, конечно, учитывать, что учить своих детей могли более или менее состоятельные люди. Естественно, что дети кулаков составляли 50 проц. школьников, адети бедноты – лишь 25 проц. Дети зажиточных крестьян еще могли учиться в русских средних учебных заведениях в городе; получение же среднего образования для детей трудового населения было почти невозможным.
Однако и то, что было сделано для создания национальной сельской школы – большая заслуга корейских просветителей. Они организовали национальное общество «Кук мин хой», целью которого поставили «развитие народного образования и ремесел, регулирование вопросов свободы и равноправия народа и затем восстановление права самостоятельности корейского государства и народного блага» (ЦГАДВ, ф. 87, оп. 1, д. 853, лл. 30-31.)Отделения общества были открыты в Никольск-Уссурийском (август 1.909 г.), в деревнях Синфундон, Корика, Сындидон, Дюнхондон и др. (ЦГАДВ, ф. 87, оп. 2, д. 60, л. 1)
Для проведения в жизнь своей программы обновления просветители создавали школы в различных районах края. Так, в корейской слободе г. Владивостока общество организовало в 1911 г. корейскую школу «Хан мин хак ге»12. По их инициативе открывались вечерние школы для взрослых; кроме того, просветители организовывали различные диспуты («кон ен хой») и лекции на политические темы.
Корейские просветители крайне отрицательно относились к церковно-приходским школам и при всяком удобном случае старались открывать школы на корейском языке.
Необходимо отметить, что просветители не были революционерами. Им были чужды революционные методы борьбы, они боялись развития революционной активности народных масс. Начальник Никольск-Уссурийского уезда писал в своем донесении, что «Кук мин хой» в Посьетском участке «преследует исключительно просветительные цели; на средства этого общества в Посьетском стане содержится школа для начального обучения грамоте детей малосостоятельных корейцев» (ЦГАДВ, ф. 702, оп. 3, д. 376, л. 37.) Буржуазные просветители полагали, что путем распространения образования, культуры и науки можно реформировать и феодальное корейское общество. Но несмотря на все это историческая заслуга корейских просветителей состоит в том, что они способствовали пробуждению национального самосознания и усилению патриотических настроений корейского народа.
В результате их усилий перед революцией в крае уже работали 182 корейские школы, созданные на средства населения, где было 5750 учащихся и 257 учителей, в то время как правительственных корейских школ с преподаванием на русском языке было лишь 43 с 2599 учащимися и 88 учителями (ЦГАДВ, ф. 1, ок. 1, д. 199, л. 5.)
Корейские трудящиеся уже в то время были большими энтузиастами образования. Несмотря на то, что содержание школ тяжелым бременем ложилось именно на трудовое население, оно всячески поддерживало идею создания школ. В результате в крае не оставалось ни одной корейской деревни или сельской местности, где бы не было начальной школы.
И все же необходимо отметить, что сами по себе условия для учащихся (большинство школ помещалось в крестьянских фанзах, парт не было, дети сидели на скамейках или на полу), система преподавания, низкий уровень подготовки учительских кадров, отсутствие единой программы (каждая школа проводила занятия по своей программе), нужных учебников и наглядных пособий – все это вместе взятое не давало возможности наладить нормальное обучение.
В школах, построенных на средства населения, общеобразовательная программа была еще более узкой, чем в государственных. Значительная часть учебного времени отводилась на заучивание наизусть китайских иероглифов. Нравственное воспитание в корейской школе считалось ведущей дисциплиной, а сведения по природоведению, географии, истории давались скудные.
Учебного года, в том смысле, как мы его понимаем- с учебными четвертями, с каникулами – не было. Занятия в сельской местности начинались 1 октября, после окончания уборки урожая, и кончались 15 марта, когда наступала пора весенних полевых работ.
2. Советская система народного образования среди корейского населения
Народное образование было одним из важных, бое- вых участков социалистического строительства с первых же дней Советской власти. Борьба за школу – это часть общеполитической борьбы пролетариата против буржуазии, за победу социализма. В. И. Ленин на I Всероссийском съезде работников просвещения указывал: «…Наше дело в области школьной сети та же борьба за свержение буржуазии; мы открыто заявляем, что школа вне жизни, вне политики – это ложь и лицемерие» (В. И. Лени н. Полное собрание сочинений, т. 37, стр. 77.)
Еще до Октябрьской революции В. И. Ленин разработал требования партии в области народного образования. Главнейшие из них – обучение трудящихся на родном языке, отделение школы от церкви, бесплатное и обязательное политехническое образование для детей обоего пола, привлечение широких слоев трудящихся к оказанию помощи школе и т. д.
Мероприятия партии и Советского правительства в области школьной политики для нерусских народов заключались прежде всего в том, чтобы сделать школу одним из могучих факторов ликвидации культурной отсталости этих народов, их фактического неравенства.
С установлением Советской власти на Дальнем Востоке, на основе программных требований партии и первых декретов Советской власти в области народного образования, началась перестройка общеобразовательной школы. В крае был создан Комиссариат народного просвещения, который начал свою работу в обстановке ожесточенной борьбы с контрреволюцией. 25 февраля 1918 г. исполком краевого Совета на основе декрета Советского правительства об отделении церкви от государства и школы от церкви опубликовал приказ о запрещении преподавания в школах закона божьего (ЦГАДВ, ф. 2422, оп. 1, д. 32, л. 2. См. также кн.: Е. Н. П ол о в и н ч у к. Из истории народного образования в Приамурье. Благовещенск, 1957, стр. 15-16.)
Мероприятия краевого Комиссариата просвещения в деле народного образования находили активную поддержку и сочувствие со стороны трудящихся корейцев Приморья. Они поставили перед Комиссариатом вопрос о реформе корейских школ и их реорганизации.
Чтобы сплотить учителей и мобилизовать их на проведение реформы школы, по инициативе корейских революционеров 24 мая 1919 г. в Никольск-Уссурийском был созван съезд корейских учителей. Делегаты съезда не были однородны по своим политическим и педагогическим убеждениям, поэтому все вопросы подвергались бурному обсуждению.
Прогрессивные учителя убеждали работников школы перейти к активному сотрудничеству с Советской властью. Они боролись за программные требования большевиков в области просвещения, сформулированные В. И. Лениным в речи на I Всероссийском съезде учителей-интернационалистов. В этой речи В. И. Ленин указывал, что только разрыв учительских масс с антинародными элементами Всероссийского учительского союза может обеспечить совместную борьбу пролетариата и учительства за победу социализма, что главной армией социалистического просвещения является передовое учительство, что именно оно’должно поднять культуру и сознательность трудящихся масс. В. И. Ленин подчеркнул необходимость соединения деятельности учительства с борьбой масс за социалистическое преобразование России. Он указывал, что «…учительство должно слиться со всей борющейся массой трудящихся. Задача новой педагогики – связать учительскую деятельность с задачей социалистической организации общества» ( В. И. Ленин. Полное собрание сочинений, г. 36, стр. 420.)
Доклад о сплочении учителей и их роли в общественной работе был сделан на основе ленинских указаний и поддержан передовой частью съезда. Другая, довольно значительная часть учительства, утверждала, что школа должна стоять вне политики. После больших споров реакционно настроенная часть делегатов отказалась обсуждать вопросы и покинула съезд.
Сопротивление в области народного просвещения со стороны контрреволюционных элементов усиливалось в связи с начавшейся гражданской войной и военной интервенцией на Дальнем Востоке. Японские империалисты образовали в Приморье общество «Ханин кеюкхве» («Корейское общество просвещения»), в которое вошли прояпонские элементы. В корейских школах на оккупированной японцами тер|ритории насильственно ввели преподавание японского языка. Американские миссионеры создали свое общество – «Дай хан кукминхве» («Корейское народное общество»). И то и другое общество имело в конечном счете цель отвлечь народные массы от революционной борьбы против интервентов.
Многие учителя не сразу поняли суть социалистической революции. Большевистские организации и Советы Дальневосточного края разъясняли учительству смысл происходящей революции и сущность политики, проводимой Советской властью в области народного образования. В результате многие учителя перешли на сторону большевиков и стали опорой Советской власти на местах.
Вся деятельность в области народного образования Дальневосточной республики может быть разбита на два периода.
Первый период – с момента образования Министерства народного просвещения до принятия правительством ДВР закона «О единой школе» (с 16 апреля 1920 г. до 30 июня 1921 г.)’ – период огромной организационной работы в центре и на местах. За это время был образован управленческий аппарат, упразднены остатки феодализма, неравенства в общеобразовательной школе, подготовлены педагогические кадры и созданы условия для проведения коренной реформы школы.
Второй период – от принятия правительством закона «О единой школе» до воссоединения ДВР с Советской Россией (с 30 июня 1921 г. до 16 ноября 1922 г.). В течение этого периода закончилась ломка старой и началось строительство новой школы (Е. Н. Половинчук. Из истории народного образования в Приамурье, стр. 24.)
С созданием Министерства народного просвещения ДВР, областных, уездных и городских отделов народного образования на местах образовалась единая государственная система школ и просветительных учреждений.
23 декабря 1920 г. была отменена плата за обучение детей. Все расходы на содержание учителей и учащихся государство брало на себя. Школы открывались даже в глухих корейских деревнях, что встречалось населением с большой радостью и энтузиазмом. Так, в Сучанском уезде осенью 1920 г. было открыто 15 школ, в Раздольненском участке – 10 школ, в Никольск-Уссурийском участке – 15 школ. Рабочие и крестьяне получили возможность учить своих детей.
Несмотря на увеличение числа школ, общая их сеть не удовлетворяла потребности населения: в 1920/21 учебном году до 38 проц. детей школьного возраста все еще оставалось вне школы.
Большое значение для школьного строительства на Дальнем Востоке имела I Государственная конференция по народному образованию, проходившая с 1 по 15 января 1921 г. в Чите. Главное внимание конференция уделила школьной реформе. После всестороннего обсуждения этого вопроса было вынесено (решение: «Признать проведение реформы делом необходимым и срочным. Осуществить ее на основе положения «О единой трудовой школе РСФСР»(ЦГАДВ, ф. 2422, оп. 1, д. 429.)
Министерство народного просвещения разработало план реорганизации существующих школ. Для этой цели при уездных отделах народного образования создавались коллегии из пяти представителей – от ревкома, от союза работников просвещения, от уездного отдела народного образования, от профсоюзных и комсомольских организаций. Председателем коллегии назначался заведующий отделом народного образования. Коллегия подбирала для школ I и II ступени заведующих, которым поручался подбор учителей. Затем они также утверждались коллегией.
Таким образом, Первая государственная конференция по народному образованию положила конец стихийности в работе органов просвещения республики.
24 июня 1921 г. Совет Министров ДВР утвердил положение «О единой школе», а 30 июня – закон «О реформе школы». С этого времени начинается второй период школьного строительства на Дальнем Востоке.
Положение «О единой школе», упразднив буржуазно-помещичью систему народного образования, установило, что «во всех школах республики вводится единая система образования и воспитания, объединенная общностью целей, преемственностью содержания и основанная на трудовых принципах преподавания» (Положение «О единой школе». Хабаровск, 1921.) Вместо всевозможных типов общеобразовательной школы вводилась единая школа. Она делилась на две ступени: I сту-пень – начальная, для учащихся I-IV классов, II ступень – средняя, для учащихся V-IX классов.
Реформа школы осуществлялась в условиях еще не закончившейся гражданской войны и хозяйственной разрухи, поэтому многие преобразования, намеченные правительством в области народного образования, провести не удалось.
Самой трудной проблемой при организации школ и развертывании дела народного образования, особенно среди корейцев, являлась проблема кадров учителей. Росла школьная сеть, появились новые участки работы, такие, как детские дома, требующие также культурных педагогических сил. Имеющиеся кадры учителей не были подготовлены в духе времени, мало было учителей, преданных Советской власти или хотя бы лояльно настроенных. По данным Дальоно, в 1923 г. 60 проц. учителей начальных школ не имело общего среднего и специального образования(«Народное образование на Дальнем Востоке». Хабаровск, 1925, стр. 11.)
Кроме того, было очень трудным делом распределить все существующие ранее школы на школы I и II ступени и перевести их на занятия по единым программам. Да и новых программ еще не было.
В результате героической борьбы партизан и бойцов Народно-революционной армии ДВР к концу октября 1922 г. интервенты и белогвардейцы были окончательно изгнаны с территории Дальнего Востока. Трудящиеся стали требовать воссоединения с Советской Россией и восстановления Советской власти на Дальнем Востоке.
Вступление Дальнего Востока в состав РСФСР имело громадное значение для дальнейшего культурного и хозяйственного развития края. Создается Дальневосточный революционный комитет – высший орган власти. Все прежние министерства ДВР реорганизуются в соответствующие отделы Дальревкома. Руководство народным образованием поручается Дальоно, на местах – губернским и уездным отделам народного образования (См. «Сборник постановлений Дальревкома за 1922 г.», стр. 203)
Укрепление государственного и местного бюджетов в Дальневосточном крае дало возможность увеличить расходы на народное образование. Так, в 1920/21 г. республика ассигновала на нужды народного образования лишь 1,4 проц. бюджета, а в 1925/26 г.-19,2 проц. (ЦГАДВ ф. 2422, оп. 1, д. 1545, л. 1.), причем значительное количество средств направлялось в сельскую местность.
В новых исторических условиях борьба за поддержание и укрепление материальной базы школ, сохранение школьной сети становится одной из главных задач школьного строительства. Без выполнения этой задачи нельзя было упрочить передовые позиции советской школы, завоеванные в Октябре. Эта работа проводилась при активной и постоянной поддержке со стороны широких масс трудящихся, которые живо отзывались на нужды школы и помогали ей всем, чем могли, несмотря на переживаемые материальные затруднения.
Содействие трудящихся масс школе еще более усилилось в ответ на обращения ВЦИК от 1 марта 1923 г. «Ко всему крестьянству Советской России» и от 3 марта 1923 г. «Ко всем органам Советской власти, ко всем общественным организациям и ко всем трудящимся республики» об организации помощи школе.
Корейские трудящиеся создавали так называемые «комитеты содействия» школе. Сюда входили представители от родителей, учащихся, местных партийных и советских организаций. Такие комитеты организовывали «трудовые дни» по ремонту школ, заготовке топлива, иногда они брали на себя содержание учителей. Население само находило разнообразные формы помощи школе. Так, корейские крестьяне Приморской области производили общественные запашки. Средства от продажи урожая с них шли на учебные пособия и хозяйственные расходы школ. В 1923/1924 г. только по одному Сучанскому району доход от общественных запашек со- ставил 50 тыс. рублей. На эти деньги построили 8 новых школ (ЦГАДВ, ф. 87, оп. 1, д. 5, л. 30.) В некоторых районах население приняло постановление о самообложении – добровольном выделении средств на нужды школы.
Советское правительство, преодолевая невероятные трудности, вытекающие из последствий гражданской, войны, которая на Дальнем Востоке носила особенно затяжной характер, опираясь на трудовое население края, принимало все возможные меры к организации всеобщего начального обучения. Сеть правительственных корейских школ увеличивалась, а созданных на средства населения – уменьшалась. Так, если в 1922/23 г. На государственном содержании было 44 школы с 3139 учащимися, то на 1 июня 1924 г.-86 школ с 6794 учащимися, а на 1 декабря 1925 г. все корейские школы – их стало 154, а учащихся в них 10646 – перешли на госу- дарственное содержание («Отчет Дальревкома и ДАЛЬЭКОСО за 1923/24 г.» Хабаровск, 1925, стр. 441; «Народное образование в СССР в 1925/26 учебном году по данным текущего обследования на 1 декабря 1925 года». М., 1927, стр. 154, 155, 199. Следует отметить, что в 1925 г. по сравнению с 1923 г. общее количество школ уменьшилось за счет их укрупнения.)
В связи с огромным размахом строительства школ для корейцев и других нацменьшинств, проживающих в крае, в 1924 г. при Приморском облоно и районо были учреждены уполномоченные по делам национальных меньшинств. В задачу уполномоченных по корейским школам входило: укрепление сети корейских школ; обеспечение школой в первую очередь детей корейских трудящихся; разработка ряда методических вопросов и методическое руководство школами; переподготовка работников просвещения («Народное образование на Дальнем Востоке». Хабаровск, 1925, стр. 6.)
Первым уполномоченным по делам нацменов при Приморском облоно был Павел Филиппович Ни (ныне доцент Казахского педагогического института имени Абая), при Сучанском районо – Георгий Васильевич Ким, при Никольск-Уссурийском – Хан Чан Гер, при Иманском – Дюгай. В Посьетском районе корейскими делами ведал заведующий районо Константин Петрович Ким (По воспоминаниям П. Ф. Ни (в личных беседах с автором).
Эти мероприятия способствовали укреплению материальной базы корейских школ, улучшению качества их работы.
Ассигнования на народное образование в Дальневосточном крае по государственному и местному бюджету возрастали с каждым годом. Общая сумма расходов в 1925/26 учебном году достигла 6 151000 руб.-на 23,5 проц. больше, чем в предшествующем учебном году. Если сравнить рост расходов на душу населения, то в 1922/23 г. он составлял 2,04 руб., в 1923/24 г. 2,21 руб., в 1924/25 г. – 3,07 руб., а планом на 1925/26 г. было предусмотрено 3,74 руб., т. е. на 89 проц. больше, чем в 1922/23 г. Расходы на народное образование по местному бюджету в 1925/26 г. превосходили расходы 1922/23 г. В 2,4 раза («Стенограмма I Дальневосточного краевого съезда Советов». Хабаровск, 1926, стр. 446-447.)
Рост социалистического строительства на Дальнем Востоке вызывал потребность в квалифицированных кадрах. Принятая осенью 1921 г. школьная система не способствовала быстрой подготовке специалистов, так как профессиональное образование строилось на основе средней школы с девятилетним сроком обучения. Поэтому на Дальнем Востоке, как и по всей стране, как временная необходимость возникают школы-семилетки. Они давали общеобразовательную подготовку и служили базой для подготовки молодежи в техникумы.
Однако девятилетки не были упразднены. В 1924 г. во Владивостоке начала работать корейская школа-де- вятилетка на 607 учащихся («Труды ЦСУ, отдел статистики просвещения», т. XXVIII, вып. 3. М., 1927, стр. 189.) Наряду с этим осенью 1925 г. в г. Никольск-Уссурийском и с. Таудеми открылись школы-семилетки, в них обучалось 1142 ученика,, в том числе 330 девушек (ЦГАДВ, ф. 242Г, оп. 1, д. 1461, л. 48.)
На базе школ первой ступени возникает два новых типа школ: крестьянской молодежи (ШКМ) и фабрично-заводского ученичества (ФЗУ). В них молодежь, наряду с профессиональной подготовкой, получала общее образование в объеме семилетки. В 1924 г. в крае открылось 12 ШКМ, из них 2 – для корейской молодежи (707 учащихся) («Труды ЦСУ, отдел статистики просвещения», т. XXVIII, вып. 3. М, 1927, стр. 172.) Основной задачей ШКМ была подготовка культурных крестьян и общественных работников села, которые смогли бы преобразовать жизнь местного населения. Общее образование в ШКМ тесно связывалось с сельским хозяйством.
Ноябрьский Пленум ЦК ВКП(б) (1930 г.) особо отметил «острый недостаток колхозных кадров» и указал, что одним из «необходимых условий успешного развития колхозного строительства» является «широкое развертывание школ крестьянской молодежи». Эти решения партии превращали ШКМ в ударный, боевой участок культурного фронта в деревне.
В соответствии с задачами сплошной коллективизации коллегия Народного комиссариата просвещения РСФСР приняла постановление переименовать все школы крестьянской молодежи республики в школы колхозной молодежи. Быстрой и решительной, подлинно революционной перестройкой учебной, производственной и общественной работы каждая школа крестьянской молодежи должна была завоевать право на новое название.
Коллегия НКП также постановила открыть во всех ШКМ параллельные группы первого года обучения; реорганизовать в ШКМ все пятые группы деревенских семилеток, девятилеток и школ II ступени; во всех административных районах, лишенных до тех пор повышенной школы, развернуть не менее одной ШКМ; в каждом районе МТС и сплошной коллективизации охватить в первых группах ШКМ не менее 150 учащихся. (См. постановление Коллегии НКП РСФСР от 5 февраля 1930 г. «Бюллетень Народного комиссариата по просвещению РСФСР», 1930, № 6, стр. 5.)
Реорганизация школ в ШКМ встретила на своем пути значительные трудности. Главные из них – недостаточность материальной базы, малочисленность квалифицированных учительских кадров, отсутствие стабильных учебников по многим предметам, плохая обеспеченность большинства корейских учащихся одеж-дой, обувью, школьными принадлежностями. Но и эти трудности были преодолены, ибо реорганизация школ, как и введение всеобщего начального обучения, с самого начала превратилась во всенародное дело.
Огромная организаторская работа партии по созданию ШКМ и активное участие в этом деле трудящихся принесли замечательные плоды. Количество ШКМ по корейским населенным пунктам возросло с 3 в 1924/25 учебном году до 21 в 1931/32 учебном году, число учащихся в них увеличилось с 707 до 3073 человек. В 1930 г. во Владивостоке и в Никольск-Уссурийском было открыто четыре фабрично-заводских училища для корейской молодежи с контингентом 976 человек («Авангард», 1932, № 208.)
Форсированные темпы ликвидации неграмотности, введение всеобщего обязательного обучения, необходимость подготовки разносторонних специалистов для народного хозяйства требовали дальнейшего роста кадров советских учителей, повышения их квалификации. Между тем в корейских школах все еще ощущалась нехватка педагогов, особенно высокой квалификации. Так, в 1928/29 учебном году в корейских школах работало 155 учителей, из них только трое окончивших вузы, или 1,8 проц., остальные имели среднее (50 человек, или 32,2 проц.), незаконченное среднее образование (32 человека, или 20 проц.) и даже низшее (70 человек, или 46 проц.) («Народное образование на Дальнем Востоке». Хабаровск, 1935, стр. 12.)
Следует к тому же помнить, что большинство корейских учителей получили образование в Японии или в Корее, сами еще плохо разбирались в политике Коммунистической партии и Советской власти. Исходя из этого необходимо было провести большую разъяснительную работу среди учителей, начать их переподготовку с целью повышения политического кругозора и методического мастерства учителей. Дальоно начал проводить такую работу в каникулярное время (ЦГАДВ, ф. 4455, он. 1, д. 239, 1386, 1395, 1545.)
Учитывая новизну в постановке школьного дела, было решено открыть опытные школы и в них организовать переподготовку учителей. В селе Благословенном и во Владивостоке работали трехмесячные курсы учителей корейских школ, создавались летние краткосрочные курсы. Летом 1928 г. переподготовку прошли 150 учителей. Кроме того, в начале и середине учебного года систематически проводились уездные и волостные учительские конференции.
Важное значение для обеспечения школ квалифицированными кадрами имело открытие корейских педагогических техникумов и корейского государственного педагогического института. Никольск-Уссурийскцй техникум, открытый в 1924 г., подготовил за годы первой пятилетки 420 учителей. Однако это не удовлетворяло потребностей школ и в 1930 г. открылся еще один техникум – в Посьетском районе на 280 учащихся со специальным отделением дошкольных работников («Народное образование на Дальнем Востоке». Хабаровск, 1935, стр. 12.)
В 1931 г., впервые в истории корейцев, во Владивостоке был создан корейский педагогический и учительский институт в составе исторического, литературного, физико-математического и биологического факультетов с общим контингентом 780 студентов. Рабочая и крестьянская молодежь охотно шла в педагогический институт. Те, кто не имел достаточного образования, поступали сначала на курсы подготовки и на рабочий факультет (рабфак). Рабфаки и подготовительные курсы должны были создать рабочим и крестьянам возможность фактически и широко использовать свое право поступления в высшие учебные заведения. В 1932 г. в институт поступили 252 выпускника рабфака.
В 1933/1934 учебном году корейский педагогический институт уже выпустил 217 высококвалифицированных учителей. Помимо этого сотни корейцев учились и получали квалификацию в вузах и техникумах Москвы, Ленинграда и других городов Советского Союза.
Параллельно с изучением родного языка корейцы стали учиться говорить и читать на русском языке, ибо быстро убедились на практике в преимуществе русского языка и увидели в нем мощный источник культурного развития.
Царское правительство было далеко от мысли использовать русский язык как могучий источник повышения культуры корейцев. Напротив, оно ставило исключительной задачей вырастить из детей имущих классов проводников насилия, кабалы и угнетения, подготовить переводчиков и низовой вспомогательный персонал для чиновничьего бюрократического аппарата царской власти.
Советская власть ставила совершенно другую задачу. Еще до революции, в 1914 г., В. И. Ленин писал: «Мы… хотим, чтобы между угнетенными классами всех без различия наций, населяющих Россию, установилось возможно более тесное общение и братское единство.
И мы, разумеется, стоим за то, чтобы каждый житель России имел возможность-научиться великому русскому языку»(В. И. Лен и н. Полное собрание сочинений, т. 24, стр. 294-295.)
В советских условиях русский язык стал языком общения социалистических наций и народностей нашей страны. В результате многие сыны и дочери корейского народа учились и получали квалификацию под руководством русских ученых. В 1932 г. в вузах Москвы и Ленинграда обучалось свыше 350 корейцев, десятки советских работников корейцев окончили Институт красной профессуры в Москве, Коммунистический университет им. Я- М. Свердлова, Коммунистический университет трудящихся Востока и другие. Так, благодаря заботам Коммунистической партии и благотворному влиянию передовой русской культуры крепла национальная по форме и социалистическая по содержанию культура корейского народа.
Период 1930-1934 гг. характеризовался созданием прочной экономической базы Советского государства. Были созданы необходимые условия для осуществления более широких мероприятий в области культурного строительства. XVI съезд партии отметил, что темпы развертывания культурного строительства в стране еще совершенно недостаточны. Поэтому проведение всеобщего обязательного первоначального обучения и ликвидации неграмотности стало боевой задачей партии на ближайший период.
Ряд исторических постановлений Центрального Комитета, принятых после XVI съезда, обеспечил успешное проведение всеобщего обучения в нашей стране, явился могучим орудием в борьбе за новые достижения в развитии народного образования (См. постановления ЦК ВКП(б): от 25 июля 1930 г., от 21 февраля 1931 г. «О ходе ксеобуча», от 5 сентября 1931 г. «О начальной и средней школе», от 25 августа 1932 г. «Об учебных программах и режиме в начальной и средней школе» и др.)
В соответствии с постановлением ЦК ВКП(б) от 25 июля 1930 г. 14 августа 1930 г. опубликовано постановление. ВЦИК и СНК СССР о всеобщем обязательном начальном обучении. Это постановление сыграло громадную роль в осуществлении всеобщего обязательного обучения среди корейского населения. Необходимо было окончательно изжить неравенство в народном просвещении, насаждавшееся во времена царизма особенно рьяно на окраинах России, в том числе в Дальневосточном крае.
Постановление ВЦИК и СНК СССР о всеобщем обязательном начальном обучении знаменовало новую историческую веху в развитии школьного дела в республике, получившего подлинно социалистические темпы и размах. Достаточно сказать, что в том же 1930 г, в связи с введением всеобщего обучения контингент учащихся-корейцев четырех начальных классов возрос почти втрое.
Таким образом, всеобщее обязательное обучение среди корейского населения было проведено весьма успешно, в короткие сроки, при участии всей советской общественности. В последние годы пятилетки, в 1931/1932 учебном году, в крае было 380 корейских школ, в которых училось 33595 детей, из них в школе I ступени (351 школа) -28846 человек, в школе II ступени (4) – 700 человек, в школе колхозной молодежи (21) -3073, человека, в фабрично-заводских училищах (4) – 976 человек («Авангард», 1933, 6 февраля.) Введение всеобщего обязательного образования в объеме начальной школы среди корейского населения было осуществлено досрочно – не к 1933/1934 учебному году, как это намечалось пятилетним планом, а к 1931/1932 учебному году. Более того, стало возможным уже в 1932 г. перейти к обязательному обучению в объеме семилетней школы.
Осуществление всеобщего начального обучения в СССР в течение столь короткого срока – яркое доказательство огромных преимуществ советского строя над капиталистическим. Не лишне будет в связи с этим напомнить, что в Японии закон о всеобщем обучении принят 50 лет назад, в Англии – 70, а в США-100 с лишним лет назад, но там и сейчас количество детей, остающихся вне школы, исчисляется миллионами.
Непрерывное расширение сети школ, рост числа учащихся, пополнение кадров учителей и улучшение, их работы, укрепление учебно-материальной базы школ, активизация работы школьных комсомольских и пионерских организаций, укрепление связи школы с родителями и ряд других мероприятий способствовали повышению качества знаний учащихся. Корейские школы, так же как и другие, получили твердые учебные планы и программы, стабильные учебники, нужные методические указания по проведению учебной и внеклассной ра- боты. Таким образом, обязательное обучение среди корейского населения становилось на прочную основу.
3. Ликвидация неграмотности и малограмотности
Важнейшей задачей культурного строительства являлась ликвидация неграмотности среди взрослого населения. Успешным решением этой задачи был обусловлен весь ход социалистического строительства, ибо «в стране безграмотной построить коммунистическое общество нельзя» (В. И. Ленин. Полное собрание сочинений, т. 41, стр. 315.)
На Первом Всероссийском съезде по внешкольному образованию б мая 1919 г. В. И. Ленин указал на срочную необходимость «… взяться за простое, насущное дело мобилизации грамотных и борьбы с неграмотностью» (В. И. Ленин. Полное собрание сочинений, т. 38, стр. 332.) 29 декабря 1919 г. Совнарком РСФСР издал декрет за подписью Ленина «О ликвидации безграмотности». Это был первый акт Советской власти в области всеобщего обучения.
В целях предоставления всему населению республики возможности сознательно участвовать в политической жизни страны Советское правительство обязало все население в возрасте от 8 до 50 лет, не умеющее читать или писать, обучиться грамоте на родном или русском языке – по желанию. Учеба трудящихся расценивалась как важнейшее государственное дело.
Для практического руководства работой по выполнению ленинского декрета правительство 19 июля 1920 г. утвердило создание Всероссийской чрезвычайной комиссии по ликвидации безграмотности (ВЧКЛБ). На местах были организованы ее органы – грамчека.
На Дальнем Востоке, пережившем пятилетнюю интервенцию и гражданскую войну, ликвидация негра- мотности началась с конца 1922 г.
В годы восстановительного периода борьба за ликвидацию неграмотности приобрела характер общественного движения, в котором принимали участие широкие народные массы. Партийные и советские органы Дальнего Востока поставили первоочередной задачей ликвидацию неграмотности среди членов партии, комсомольцев и воинских частей. Дальбюро ЦК РКП (б) 11 декабря 1922 г. приняло решение «О ликвидации безграмотности среди коммунистов и комсомольцев», по которому предлагалось в течение зимы 1922/1923 г.: развернуть работу по организации и проведению этого дела. С 1 января по 1 апреля 1923 г. под лозунгом «Ни одного неграмотного члена РКП и РКСМ!» в Дальневосточной области был проведен специальный трех* месячник См.: «Дальний Восток за 40 лет Советской власти». Комсомольск-на-Амуре, ‘1958, стр. 482.
10 апреля 1923 г. была создана областная чрезвычайная комиссия по ликвидации неграмотности. Ее работа приняла массовый и плановый характер.
В мае 1923 г. Дальревком издал постановление об организации в области 23 опорно-инструктивных пунктов по ликвидации неграмотности. Они по мере возможности обеспечивались учителями, учебными пособиями. Их задачей было оказывать методическую помощь местным ликпунктам, которых насчитывалось многие сотни.
В 1923/1924 г. в Приморье только среди корейцев работало 368 пунктов по ликвидации неграмотности. За год в них обучилось 6419 человек( ЦГАДВ, ф. 242?. оп. 1, д. 1270, л. 17.)
Кроме ликпунктов в области работало 58 шестимесячных школ для малограмотных, из них 10 корейских.
Высшим звеном в системе обучения взрослых являлись трехгодичные школы повышенного типа. Их было пять: в Чите, в Благовещенске, во Владивостоке, в Сучане и в Посьете для корейцев. В них обучались трудящиеся в возрасте 16-30 лет, окончившие в прошлом школу I ступени. Выпускники шестимесячных школ получали право поступать в высшие учебные заведения («Народное образование на Дальнем Востоке». Хабаровск, 1935, стр. 17).
Важнейшей вехой в истории культурного строительства в СССР явилась организация в конце 1923 г. общества «Долой неграмотность» (ОДН) под руководством М. И. Калинина. 7 марта 1924 г. было учреждено Дальневосточное бюро общества ОДН. С этого момента организация отделений общества пошла быстрыми темпами. Уже в начале 1925 г. в корейских селах действовало 125 первичных ячеек, охватывавших 5 тысяч человек (ЦГАДВ, ф. 2422, оп. 1, д. 1661, л. 90.). Общество работало под лозунгом: «Каждый грамотный кореец должен обучить одного неграмотного».
Большую работу по ликвидации неграмотности провели корейские учителя. В 1925 г. 399 учителей-ликбезовцев в порядке общественной работы обучили 3080 неграмотных, из них 1695 женщин («Труды ЦСУ, отдел статистики просвещения», т. XXVIII,вып. 3. М., 1927, стр. 223.)
Ликвидация неграмотности на Дальнем Востоке проходила при постоянной помощи Наркомпроса РСФСР. Уже в 1923-1924 гг. из центра поступило большое количество учебников на русском языке, которые переводились на язык других национальностей. Так, в 1923-1924 гг. был переведен на корейский язык букварь «Долой неграмотность» -первая советская книга для взрослых на корейском языке47. В 1925 г. таких букварей корейские ликпункты получили 17 тысяч экземпляров.
Школы и курсы по ликвидации неграмотности проводили одновременно и большую работу по политическому просвещению учащихся. Буквари для взрослых и книги для занятий с малограмотными, выпущенные в этот период, были насыщены политическим содержанием. В школах ликбеза проводились лекции и беседы по вопросам международного и внутреннего положения СССР, о новой экономической политике, о задачах восстановления народного хозяйства, о колхозном строительстве и т. д.
В своей программной речи по вопросам культурного строительства, произнесенной на II Всероссийском съезде политпросветов 17 октября 1921 г., В. И. Ленин подробно остановился на вопросе о темпах развития советской социалистической культуры и указал, что в отличие от задач политического и военного характера задачи культурного строительства требуют неизмеримо более длительных исторических сроков.
На основании этого указания Дальоно разработал план полной ликвидации неграмотности среди всего взрослого населения от 16 до 35 лет. Он предполагал проводить ликвидацию неграмотности в порядке обучения небольших групп и одиночек при установленной на каждый год в отдельности сети опорно-инструктивных и основных участковых ликпунктов. В 1925/26 г. намечалось полностью ликвидировать неграмотность среди членов РКП и на 40 проц. – среди молодежи 16-20 лет, а также всего взрослого населения в восьми волостях; в 1926/27 г.-в городах: Спасске, Свободном, Завитой, Сретенске, Нерчинске, Петровском Заводе и Борзе.
Для решения поставленной задачи требовалось нема- лое количество учителей. В связи с этим Дальоно организовал курсы учителей для работы со взрослым населением. В 1927/28 г. здесь преподавали 12 корейских, 3 китайских и 5 русских учителей, работавших ранее в школах социального воспитания (соцвос). В 1926- 1933 гг. Дальоно издавал журнал «Хочу быть грамотным» (для занятий на ликпунктах, в школах и кружках малограмотных), ряд пособий по работе с неграмотными и малограмотными; сельскохозяйственный букварь с краеведческим уклоном; переиздал букварь для корейцев и китайцев и хрестоматию для чтения в школах и кружках малограмотных «Стенограмма I Дальневосточного краевого съезда Советов». Хабаровск, 19?6, стр. 446-447.)
В отличие от предыдущих лет работа по ликвидации неграмотности строилась на основе единого плана, объединения сил и средств и широкой самодеятельности всех организаций, принимающих участие в ликвидации неграмотности. Так, в 1929 г. в Приморской области уже насчитывалось 478 пунктов ликбеза, в которых обучалось более 10 тысяч неграмотных. Кроме того, для малограмотных было открыто 43 новых школы, в них обучалось более 2,5 тысячи человек49. В 1930 г. процент грамотности корейского населения по краю поднялся до 90 против 47 в 1928 г.
Однако работа по ликвидации неграмотности с течением времени качественно изменилась, Если в первые годы восстановительного периода основная задача заключалась в том, чтобы охватить возможно больший контингент людей, не умеющих читать и писать, и обучить их элементарным основам грамоты, то в конце 1931 г.; вместе с определенным ростом культурного уровня населения, процесс, характер и задачи ликвидации неграмотности стали рассматриваться гораздо глубже. «В настоящих условиях, – отмечал в 1931 г. М. И. Калинин, – ликвидировать неграмотность – значит не только научить читать, но и научить понимать прочитанное, переварить прочитанное, сделать человека политически грамотным» 50 (М. И. К а л и н и н. О вопросах социалистической культуры. М., 1938, стр. 67.)
Исключительно важное значение ликвидация неграмотности имела для корейской женщины, для ее общественного положения. Нельзя было полностью раскрепостить женщину и сделать ее активным строителем социалистического общества без приобщения к грамоте, культуре. ЦК партии постоянно обращал внимание партийных и советских организаций на необходимость чуткого отношения к культурным запросам женщин, на создание благоприятных условий для посещения ими ликпунктов и школ.
Благодаря заботе партии и Советского правительства среди корейского населения с каждым годом росло число женщин, обучавшихся в системе ликбеза. Так, если в 1928/1929 году школы ликвидации неграмотности посещало 79 проц. корейских женщин, то в 1930/31 учебном году процент обучающихся женщин поднялся до 95. Часть женщин продолжала учиться дальше. В Суйфунском районе, например, 15 женщин из окончивших ликпункты и школы для малограмотных были направлены на учебу в совпартшколу.
Решительный сдвиг в сторону дальнейшего улучшения работы по ликвидации неграмотности и малограмотности в крае произошел после IX Дальневосточной краевой партийной конференции (1929 г.), которая рассмотрела и приняла первый пятилетний план развития народного хозяйства и культурного строительства в Дальневосточном крае. В ее резолюциях указывалось, что партийные органы должны всемерно развивать борьбу с неграмотностью малых народов. Во Владивостокском, Хабаровском, Читинском, Сахалинском и Николаевском округах были проведены специальные совещания по усилению ликбеза среди национальных меньшинств и малых народностей.
Исходя из этой задачи, партийные и советские органы Дальнего Востока деятельно готовились к проведению культпохода, частичной задачей которого была организация ликбеза. При окружкомах и райкомах партии создавались штабы культпохода, мобилизовывались дополнительные средства, подбирались учебники, кадры для осуществления ликвидации неграмотности населения.
В это время партийные организации края совместно с органами народного образования провели кампанию по подготовке культармейских сил для нового учебного года. Особое значение эта кампания имела для деятельности пунктов ликбеза среди корейского населения. Учителей здесь было все еще недостаточно. Чтобы выйти из положения, партийные и советские органы края взяли из вузов и совпартшкол 160 студентов и слушателей – корейцев и китайцев. Кроме того, в Сретенске были организованы курсы по подготовке 100 китайских и корейских культармейцев51.
Культпоход показал, что этот новый метод культурного строительства, рожденный творчеством масс, явился наиболее действенным и радикальным средством борьбы с неграмотностью среди корейского населения. По подсчетам крайисполкома, за 1930-1931 гг. на Дальнем Востоке ликвидировали свою неграмотность 254 тысячи человек, из них корейцев – 30 тысяч (ЦГАВД, д. 1292, л. 43.)
Наступил 1932 год – завершающий год первой пятилетки. Могучий подъем всего народного хозяйства СССР неуклонно вел Советское государство к культурному расцвету. В этих условиях возникла настоятельная необходимость в полной ликвидации неграмотности среди трудящихся более старших возрастов. В январе 1932 г. Далькрайисполком заслушал отчет крайоно о ходе ликвидации неграмотности по краю и принял развернутое решение об обучении грамоте населения в возрасте до 50 лет.
Корейцы Дальнего Востока выступили с поддержкой решения крайисполкома. Интересной формой вовлечения населения в борьбу по ликвидации неграмотности явился выпуск на Дальнем Востоке в 1932 г. Облигаций займа «За сплошную грамотность». Облигация имела достоинство, например, в 50 часов каждая. Погашение их производилось отметкой за каждую декаду занятий в школе ликбеза путем наклеивания марок на оборотной стороне облигаций. Заполнившие к определенному сроку сетку погашения принимали участие в розыгрыше облигаций(«Дальний Восток за 40 лет Советской власти» Комсомольск-на Амуре, 1958, стр. 492).
Количество неграмотных корейцев в крае быстро сокращалось. К 1932 г. основная масса корейского населения ликвидировала свою неграмотность. Однако оставались еще отдельные группы населения, не охваченные ликбезом. Поэтому в последующие годы органы народного образования продолжали работу по ликвидации неграмотности и малограмотности среди корейского населения.
Из всего сказанного можно сделать следующие краткие выводы.
Успешный ход ликвидации неграмотности в годы первой пятилетки был обусловлен, прежде всего, активным участием в этой работе самых широких слоев населения – рабочих, крестьян, интеллигенции, а также общественных организаций.
Все мероприятия по борьбе с неграмотностью находились в центре внимания партийных и советских организаций, что также предопределило успешный ход ликвидации неграмотности.
В ходе ликвидации неграмотности проводилась большая культурно-просветительная работа, особенно в деревне. Она способствовала общему подъему культуры корейского населения, делала его более сознательным, более подготовленным к борьбе за социализм.
Успешная ликвидация неграмотности среди трудящихся масс нерусских национальностей явилась одним из факторов преодоления фактического неравенства народов, их культурной отсталости.
4. Культурно-просветительная работа
Избы-ч итальни, библиотеки. Величайшим завоеванием культурной революции в нашей стране является утверждение социалистической идеологии, формирование нового человека – сознательного и активного строителя коммунистического общества. «По нашему представлению, – писал В. И. Ленин, – государство сильно сознательностью масс. Оно сильно тогда, когда массы все знают, обо всем могут судить и идут на все сознательно» (В. И. Ленин. Полное собрание сочинений, т. 35, стр. 21.)
Партия учила, что для осуществления культурной революции необходимы полная ликвидация неграмотности взрослого населения в стране, введение всеобщего обязательного обучения детей, создание широкой сети высших учебных заведений в целях подготовки специалистов хозяйственного и культурного строительства, развитие социалистической литературы и искусства.
Идеологическую работу, коммунистическое воспитание трудящихся партия всегда рассматривала как неотъемлемую часть своей деятельности по строительству социалистической культуры. При этом партия исходила из конкретной исторической обстановки, из строгого учета общеполитических и народнохозяйственных задач, стоящих перед страной, и использовала в своей воспитательной работе все средства идейно-политического воздействия на массы – пропаганду и агитацию, печать, радио, культурно-просветительные учреждения, литературу и искусство.
В годы гражданской войны культурно-воспитательная работа среди масс была тесно связана с вопросами защиты социалистической республики. В условиях мирного строительства первостепенное значение приобрело воспитание социалистического отношения к труду, к общественной собственности, к социалистическому производству. В период первой пятилетки, когда основной политической задачей являлась коллективизация сельского хозяйства, ликвидация кулачества как класса, культурно-политическая работа была направлена прежде всего на политическое просвещение крестьянских масс, на повышение общего культурного уровня деревни, что в свою очередь способствовало успешному выполнению политических и хозяйственных задач, непосредственно связанных с социалистическим преобразованием сельского хозяйства.
Важной организационной формой культурно-воспитательной деятельности среди корейских трудящихся в первые годы Советской власти явились избы-читальни. Вокруг изб-читален группировались все немногочисленные в те годы культурные силы деревни – учителя, агрономы и др. Они читали лекции и доклады на политические, антирелигиозные и сельскохозяйственные темы, устраивали вечера вопросов и ответов, руководили кружками и курсами агрономических знаний. Так, например, изба-читальня села Сыдугоу Суйфунского района в апреле-мае 1935 г. вовлекла в политические кружки 367 человек. Для них читались лекции о Коммунистическом Интернационале, рабочем движении в капиталистических странах, событиях в Корее, происхождении земли и других планет, зарождении жизни на земле, происхождении человека и т. д. (ЦГАДВ- Ф- 2422, оп. 1, д. 270, л. 17.)55 Не случайно партийные и советские органы обращали столь серьезное внимание на состоя- ние изб-читален.
В начале первой пятилетки в корейских деревнях имелось 183 избы-читальни, из них в Сучанском районе – 37, в Суйфунском – 30, в Посьетском 43 избы-читальни (ЦГАДВ- Ф- 2422, оп. 1, д. 270, л. 17.). Разумеется, такое количество изб-читален никак не могло способствовать выполнению поставленных задач. Поэтому первоочередным делом было расширение сети изб-читален с тем, чтобы эти очаги культуры могли охватить гораздо больше жителей.
В этом направлении в крае была проделана значительная работа, которая особенно усилилась после известного постановления Центрального Комитета ВКП(б) от 11 ноября 1929 г. «Об избах-читальнях». В постановлении указывалось, что «изба-читальня должна стать… организующим центром культурной и политической активности бедняцких и середняцких масс…». Далее отмечалось, что «состояние сети, организация, содержание работы, материальное положение изб-читален отстают от роста культурных потребностей основных масс крестьянства, не соответствуют сложности и ответственности политпросветработы в современной деревне». ЦК ВКЩб) выдвинул задачу организации в течение пятилетки изб-читален при каждом сельсовете, улучшения их материального положения, подготовки квалифицированных кадров избачей. («Авангард», 1930, 15 ноября.) На Дальнем Востоке избачей стали готовить курсы при Владивостокской партийной школе; а корейских работников – вновь организованные партшколы в Никольск-Уссурийском и Чите.
В тех селах, где не было изб-читален, организовывались красные уголки. В корейских деревнях Приморья их было около 217 (Авнгард, 1930, 1 марта.) Красные уголки проводили ту же работу, что и избы-читальни.
Работа просветительных учреждений в корейской деревне дала свои результаты. Корейские крестьяне, веками находившиеся в темноте и невежестве, видели, как на их глазах меняется облик родного села. Появление начальных, а в некоторых селах и средних школ, изб-читален, красных уголков, различных курсов при колхозах- все это не могло не повлиять на сознание крестьянина, не сделать его горячим сторонником культурного преобразования села. Успех культурного строительства в деревне был обусловлен прежде всего поддержкой крестьянских масс, сумевших в своем громадном большийстве преодолеть вековой груз пережитков прошлого и жадно тянувшихся к знаниям.
В культурно-политическом просвещении трудящихся значительную роль играли массовые библиотеки. В. И. Ленин указывал, что библиотеки и избы-читальни «еще долгое время будут служить главным источником и почти единственным учреждением, в особенности в деревне, для политического воспитания масс…» (См.: Н. К- Крупская. Что писал и говорил Ленин о библиотеках. М., 1939, стр. 18-19.). В течение первой пятилетки (1928-1932 гг.) число массовых библиотек в корейских деревнях увеличилось с 57 до 221, их книжный фонд вырос более чем в 20 раз60 . Благодаря этому книга становилась все более доступной широким массам трудящихся.
Быстрый рост книжного фонда библиотек происходил на основе расширения издательского дела. По данным акционерного общества «Книжное дело», за годы пятилетки книжная продукция на корейском языке увеличилась с 20 печатных единиц (книг и брошюр) тиражом 5 тысяч экземпляров до 176 единиц тиражом 1 миллион 408 тысяч экземпляров («Авангард», 1932, 13 ноября.), т. е. возросла соответственно в 10 и 325 раз. Корейские читатели получили на родном языке труды классиков марксизма-ленинизма, политическую и научно-популярную литературу, произведения- А. С. Пушкина, Л. Н. Толстого, И. С. Тургенева, Н. В. Гоголя, А. П. Чехова, М. Горького, В. Маяковского и др. Громадное значение в деле культурно-политического просвещения масс имела периодическая печать. В 1932 г. в крае издавалось 6 журналов и 7 газет на корейском языке: «Сен бон» («Авангард»), «Мун хва» («Культура»), «Ся сеге» («Новый мир»), «Родондя» («Рабочий»), «Ронон синбо» («Крестьянская газета»), «Тексен» («Красная звезда»), «До а консан синмун» и др. Самая массовая из них газета «Авангард», выходившая с 1 марта 1923 г., в 1932 г. достигла ежедневного тиража 10 тысяч экземпляров. «Авангард» развернула широкую пропаганду идей социализма, сыграла большую роль в культурном строительстве и мобилизации трудящихся на досрочное выполнение пятилетнего плана.
В связи с образованием МТС в Дальневосточном крае начали выходить политотдельческие общедоступные газеты. На корейском языке они издавались при Сучанской, Суйфунской и Посьетской МТС.
Культурно-просветительная работа в массах на всех этапах развития страны тесно увязывалась с практическими задачами социалистического общества. Ее результатом явилось создание нового социалистического быта, общее повышение культурного уровня населения, распространение научных, антирелигиозных знаний, приближение культурного уровня деревни к уровню городского населения.
Успехи корейских трудящихся в развитии своей экономики и культуры – яркое свидетельство торжества ленинской национальной политики. Они, как и успехи других народов СССР, демонстрируют силу и непобедимость социалистической революции, давшей народу не только политическую свободу, но и обеспеченную и культурную жизнь.
Театр. Дальневосточный краевой корейский драматический театр был создан в начале 1932 г. во Владивостоке.
В первые годы театру пришлось нелегко: беден был репертуар, не хватало исполнительских кадров, у них не было ни опыта профессиональной игры, ни теоретических знаний. Однако эти трудности не могли ослабить огромную энергию энтузиастов, которым партия поручила почетную задачу. Уже в первые годы коллектив начал пропагандировать новый для корейского народа вид искусства, выступая во многих городах и селах. Когда началась борьба за коллективизацию, за осуществление пятилетних планов, театр откликнулся на события дня постановкой актуальных спектаклей.
В 1933-1934 гг. труппа театра пополнилась актерами и режиссерами, проявившими дарование в кружках самодеятельности или в местных театрах и клубах. В театр пришли ставшие затем известными мастерами сцены, нынешние народные артисты и артистки Казахской ССР Ким Дин, Ем Сен Ен, Цой Бондо, Цхай Ен, Тхай Дян Чуй, Ли Хам Дек. В 1935 г., после окончания ГИТИСа, в театре стали работать Цой Гир Чун и Ли Гир Су. С этого времени театр систематически знакомил зрителя с произведениями национальной классической и советской драматургии.
Крупным достижением явилась постановка пьесы «Факел Тян Фена» Ем Сен Ена – о борьбе корейских крестьян против помещиков и колонизаторов, «Гудок с Востока» Цхай Ена – о национально-освободительной борьбе корейских рабочих против японского империализма, «Земля» Тхай Дян Чуна – о борьбе за коллективизацию в корейской деревне, и др. Эти постановки как бы закрепили реалистическое, жизнеутверждающее направление театра, раскрыли новые стороны в дарованиях исполнителей.
Корейский театр зорко следил за развитием русской советской и мировой драматургии. В репертуаре тридцатых годов мы видим пьесы: «Любовь Яровая» К. Тренева, «Враги», «Егор Булычев и другие» М. Горького, «Разгром» А. Фадеева, а также «Отелло» В. Шекспира, «Коварство и любовь» Ф. Шиллера. Все эти спектакли актерскими удачами ярко продемонстрировали творческую зрелость талантливого коллектива. Работа над этими постановками совершенствовала мастерство актеров, развивала их эстетические взгляды на искусство в целом.
Театр постоянно работал над воплощением лучших сторон национального характера, вековых чаяний народа в его стремлении к свободе и счастью. Огромный материал для этого дает народный эпос. Из века в век народ хранил в памяти устные поэтические сказания, в которых воспевал доблесть и благородство лучших своих сынов и дочерей, борьбу против иноземных угнетателей, прекрасное чувство любви. Но в драматургической разработке этих тем писателям и театру пришлось испытать немало трудностей и неудач: драматургам, только что овладевшим методом социалистического реализма, не всегда удавалась правдивая, подлинно марксистская интерпретация исторических фактов и явлений.
Но упорные совместные искания коллектива театра и драматургов увенчались успехом: прочное место на сцене заняли спектакль «Чун Хян Ден» – по инсценировке корейского романа XVIII века о любви, не знающей преград, «Хын Бу и Нор Бу» – о добром и злом братьях и «Дори и Сунтхан» – повествование о злой мачехе, едва не погубившей падчерицу, юную Сунтхан, и о любви Сунтхан к батраку Дори – борцу против помещичьего произвола.
В годы ожесточенной классовой борьбы в деревне театр совершил большую гастрольную поездку по корейским селениям с агитационными спектаклями, раскрывавшими лицо классовых врагов, остро обличавшими старый быт с его невежеством, религиозным фанатизмом.
В 1937 г. театр был перебазирован в город Кзыл-Орду для обслуживания проживающего в Казахстане корейского населения и постановлением Совнаркома Казахской ССР от 29 ноября 1937 г. стал называться Корейским музыкально-драматическим театром.
В годы Великой Отечественной войны театр значительно обновил репертуар. Среди постановок того времени – «Русские люди» К. Симонова, воспевающие героизм советского народа и его армии, «Очная ставка» братьев Тур и др. За четыре года в военных частях, госпиталях и на призывных пунктах было дано свыше 200 шефских концертов.
Во время героической борьбы корейского народа против империалистических интервентов театр поставил волнующие, актуальные спектакли: «Южнее 30-й параллели» Тхай Дян Чуна и «Корея в огне» Ем Сен Ена. Той же теме посвящена и пьеса «Корень зла» Смирнова-Ульяновского, поставленная в 1957 г.
Из историко-революционных пьес выделяется «Хон Бом До» Тхай Дян Чуна, посвященная пламенному борцу против японских оккупантов. В новом драматургическом и сценическом варианте эта пьеса была поставлена в 1958 г. и с неизменным успехом идет на сцене театра до сих пор.
Особое место в творческой биографии театра занимает спектакль «Кремлевские куранты» Н. Погодина. Впервые на корейской сцене был воссоздан светлый образ Владимира Ильича Ленина, воскрешена одна из замечательных страниц истории советского народа. Успех спектакля объясняется не только превосходной работой режиссера. Покорила зрителей вдохновенная игра исполнителей ролей: В. И. Ленина (заслуженный артист Казахской ССР Ли Дян Сон) и инженера Забелина (народный артист Казахской ССР Ким Дин).
Огромные достижения корейского театрального искусства ярко проявились в дни декады казахского искусства в Москве в 1959 г. Корейский муздрамтеатр самостоятельно в декаде не участвовал, но его мастера выступали в музыкально-драматических спектаклях и концертах и заслужили высокую оценку выдающихся советских деятелей литературы и искусства. Декада явилась большой школой для актеров. Они имели возможность близко познакомиться с крупнейшими русскими актерами, с их творчеством, видеть постановки лучших театров столицы,
Театр вырастил таких мастеров сцены, .как народные артисты Казахской ССР Ким Дин, Ли Хам Дек, заслуженные артисты Казахской ССР Ли Гер Су, Цой Бон До, Ли Ген Хи, Ли Дян Сон, Пак Чун Себ, заслуженные деятели искусств Казахской ССР писатель Тхай Дян Чун, режиссер Ем Сен Ен и другие. Главным режиссером театра является один из старейших его работников, заслуженный деятель искусств республики Цай Ен. Много лет плодотворно работает в театре заслуженный деятель искусств главный художник Г. М. Кан. Артистическая молодежь состоит преимущественно из актеров, получивших высшее театральное образование в Москве, Ленинграде и Ташкенте.
Большую часть года театр проводит в разъездах. Он частый и желанный гость не только в корейских, но и в казахских и в узбекских колхозах. В 1956 г. он с успехом совершил большую гастрольную поездку по Советскому Союзу. За годы своего существования Корейский музыкально-драматический театр продемонстрировал свыше 100 постановок, пропагандируя бессмертные идеи коммунизма, передовое советское искусство, дружбу народов нашей страны.
* * *
Культура корейского народа, как и культура других народов СССР, развивалась на основе создания и укрепления социалистического строя. В результате успешного осуществления ленинского плана индустриализации страны и коллективизации сельского хозяйства коренным образом изменился духовный облик корейцев. Новое, коммунистическое отношение к труду, к общественной собственности, к семье и т. д. стало неотъемлемым качеством советских людей всех национальностей, в том числе и корейских трудящихся. Коренные изменения, происшедшие в духовном облике народов СССР, нашли свое наиболее глубокое выражение в тех могучих движущих силах, которые развернулись на основе всемирно-исторической победы социализма в стране- в морально-политическом единстве советского общества, в дружбе народов СССР, в советском патриотизме.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
После ознакомления с историей корейцев на Дальнем Востоке, естественно, возникает вопрос о том, как сложилась дальнейшая судьба корейцев.
Научная характеристика и исторический анализ этого периода должны стать предметом специального исследования и самостоятельной монографии. Однако хотя бы краткий обзор современного положения корейцев в Средней Азии и Казахстане автор считает совершенно необходимым и в данной книге. Это даст возможность читателям получить целостное представление о жизни советских корейцев, глубже оценить на фоне достигнутых успехов пройденный ими исторический путь.
Летопись взаимоотношений русского и корейского народов дает возможность проследить, как в совместной борьбе против общих врагов – самодержавия, эксплуататорских классов, чужеземных захватчиков – складывалась дружба этих народов еще в условиях царизма.
Великая Октябрьская революция, ликвидировавшая национально-колониальный гнет на всей территории России, принесла свободу и корейцам, населявшим русский Дальний Восток. Поэтому, когда разгорелось пламя гражданской войны, корейцы совместно с другими народами России с оружием в руках выступили за защиту молодой Советской республики, и многие сыны корейского народа сложили свои головы в борьбе с врагами..
Закаленная в боях, нерушимая братская дружба между корейскими трудящимися и другими народами в нашей стране еще более крепла в совместной борьбе за победу социализма.
Великая Октябрьская социалистическая революция и победа социализма в нашей стране создали идейно-политические и социально-экономические условия для объединения всех наций нашей Родины в братскую семью.
С победой социализма в СССР происходит еще большее сближение наций, возрастает их экономическая и идейная общность, складываются общие черты духовного облика. Все они объединены общими жизненными интересами в одну семью и совместно идут к единой цели – коммунизму.
Советские корейцы, в дореволюционном прошлом испытавшие всю горечь, весь ужас социальной и национальной несправедливости, познали великую, преобразующую, созидательную силу дружбы в братской семье советских народов.
После переселения в Среднюю Азию и Казахстан корейцы сразу же включились в активную трудовую деятельность. Нелегко было обживать новые места, немало трудностей встречалось на первых порах. Но благодаря материальной поддержке со стороны государства и своему большому трудолюбию корейцы сумели за короткое время наладить хозяйство на новом месте.
Все расходы, связанные с переселением, были приняты на государственный счет. Для сооружения жилых домов, хозяйственных построек, приобретения техники и скота колхозам выдавался кредит с рассрочкой платежей на десять лет. Это способствовало быстрому развитию вновь организованных хозяйств, освоению больших площадей ранее не обрабатываемой земли. Здесь были созданы крупные очаги сельского хозяйства, в которых корейцы стали культивировать традиционное для них рисоводство и вскоре достигли заметных успехов.
Корейцы совместно с русскими, узбеками, казахами, киргизами и представителями других национальностей стали активно участвовать в хозяйственном и культурном строительстве республик, в которые они переселились, – Узбекистана и Казахстана. Трудясь рука об руку, они учились друг у друга, перенимали хороший опыт, совместными усилиями претворяли в жизнь задачи, поставленные партией и правительством.
Мирный созидательный труд народов СССР был прерван вторжением на нашу землю гитлеровских захватчиков.
Руководимые Коммунистической партией и Советским правительством народы СССР единодушно поднялись на защиту своей социалистической Родины. Трудящиеся корейцы восприняли вероломное нападение фашистской Германии на Советский Союз с чувством величайшего гнева и возмущения. В городах и селах состоялись многолюдные митинги, на которых трудящиеся выражали твердую решимость отдать все силы на защиту Отечества.
Уже в первый день войны сотни корейцев направились в военкоматы с заявлением об отправке их добровольцами на фронт.
Славные сыны и дочери корейского народа, ушедшие на фронт, самоотверженно бились с врагами и покрыли себя неувядаемой славой; многие из них пали смертью храбрых. Слава о них не померкнет никогда.
Как живая легенда передавалась из уст в уста молва о подвиге Героя Советского Союза, воспитаннике Коммунистической партии Александре Павловиче Мине. Перед войной Александр Мин учился в планово-кредитном институте в Саратове. В начале войны он добровольцем вступил в армию и через несколько дней отправился на фронт.
Смелый, находчивый, волевой солдат, Александр Мин зачисляется слушателем военного училища, которое успешно заканчивает. В 1942 г., в чине лейтенанта, вновь прибыл на фронт. В письме брату он писал:
«Милый брат! Этот день я встречаю на фронте. Враг подошел близко к Москве. Но мы победим! Непременно победим и потому, что во главе нас стоит родная Коммунистическая партия, а в наших жилах кипит кровь мести и справедливости! Прости, брат, за краткость письма. Мне пора, я иду с автоматом в руках, чтобы истребить черную чуму человечества! 4/XI-42, Алек- сандр» («Ленинский путь», 1945, 24 октября.)
Гвардии лейтенант Александр Мин самоотверженно сражался в тяжелых кровопролитных боях под Москвой.
За образцовое выполнение боевых заданий командования, проявленные при этом отвагу и геройство, А. П. Мин в июне 1943 г. награжден орденом Красной Звезды, в ноябре этого же года – орденом Отечественной войны II степени, в феврале 1944 г. – орденом Александра Невского.
Фронтовой путь Александра Мина полон геройства, отваги и мужества. Он был участником боев под Волгоградом, в Белоруссии, в Польше, в Восточной Пруссии. За проявленную доблесть в борьбе с фашистскими захватчиками А. П. Мину было присвоено звание Героя Советского Союза, Прославленный герой пал смертью храбрых незадолго до дня победы.
Замечательный героизм и отвагу проявил командир подводной лодки Алексей Хан. Его лодка потопила 10 неприятельских кораблей и повредила несколько судов.
В начале войны Алексей Хан обратился в военкомат с заявлением, в котором писал: «Прошу принять меня добровольцем в РККА и направить на фронт. Заверяю вас, что честно и самоотверженно буду защищать любимое Отечество, буду до последней капли крови бить врагов, которые сунули свое свиное рыло на нашу Советскую землю».
И действительно, Хан героически сражался с фашистами. Отвага и мужество Хана, прошедшего славный боевой путь, неоднократно отмечались орденами и медалями. Ему было присвоено высокое звание Героя Советского Союза.
Плечом к плечу с руоскими и сынами других народов воины корейцы отстаивали родную Москву, защищали колыбель революции – Ленинград.
В боях у Ленинграда геройски сражался славный сын корейского народа Валентин Иванович Цой. В девятнадцать лет он стал солдатом, вступив в августе 1941 г. в дивизию народного ополчения Выборгского района Ленинграда. В октябре 1941 г. Валентин принял боевое крещение и с тех пор почти беспрерывно находился на переднем крае.(Архив Министерства обороны СССР, ф. 314, оп. 70594, д. 1, л. 176.)
В ночь с 10 на 11 апреля 1943 г. разведчики 1076-го полка бесшумно преодолели «нейтральную полосу», отделявшую наши позиции от немецких. Группа захвата отделилась от товарищей и растворилась в темноте. Вот она уже приблизилась к заранее намеченному дзоту, но в это время два гитлеровца обнаружили разведчиков. На Валентина Цоя, находившегося впереди, бросился немецкий солдат, но был убит метко брошенной разведчиком гранатой. Не медля ни секунды, Валентин набрасывается на второго, оказавшегося фельдфебелем, и обезоруживает его. С помощью подоспевших товарищей Валентин доставил пленного в часть.
За мужество и отвагу, проявленные в ночном поиске разведчиков, младший сержант, кандидат в члены партии Валентин Цой был награжден орденом Красной Звезды.
Еще раньше началась боевая жизнь другого славного патриота нашей Родины и верного сына корейского народа -Степана Николаевича Тэна («Сыны Якутии в боях за Родину». Якутск, 1942, стр. 18-19.) В день начала войны 18-летний студент Московского института химического машиностроения писал своим родителям в далекую Якутию: «… вы можете во мне не сомневаться: где бы я ни был, что бы я ни делал, я всегда сумею с честью выполнить свой долг». Всей последующей жизнью Степан доказал верность этой клятве.
Степан Тэн (слева) и его командир Н. Иванов в боях под Ленинградом (1942 г.).
В начале октября 1941 г. Степан Тэн добровольцем вступил в армию и через несколько дней отправился на фронт. Никто из знавших Степана до войны не мог предположить в жизнерадостном и подвижном юноше, увлекавшемся математикой и музыкой, качеств замечательного воина. Ловкость, большая любознательность, крепкая память и смелость привели его в разведку. Степан был награжден медалью «За отвагу» и назначен заместителем политрука, а через некоторое время послан в офицерскую школу.
Успешно закончив училище, Степан Тэн вновь вернулся на фронт. Он командует взводом, потом ротой. В январе 1944 г. гвардии капитан Тэн назначается командиром батальона в одной из частей II Прибалтийского фронта. Бойцы любили своего командира за сочетание личной смелости с трезвым учетом обстановки, умение найти выход из любого положения и обеспечить успех своему подразделению. Преждевременная смерть вырвала молодого офицера из рядов защитников Родины. 18 марта 1944 г. он пал смертью храбрых.
Мужественно сражался против немецких оккупантов на Западном фронте в частях генерала Голубева пулеметчик Михаил Тэн. Он участвовал в освобождении подмосковных городов – Малоярославца, Медыни и других.
Вот что сообщалось в корреспонденции ТАСС от 13 января 1942 г. о подвиге Михаила Тэна: «Пулеметчик тов. Тэн над могилой павших в бою поклялся беспощадно уничтожать фашистов. Это было всего несколько дней назад. Во время последнего боя тов. Тэн со своим станковым пулеметом незаметно для врага пробрался на его территорию, замаскировался на крыше одного здания и стал поливать свинцом разбегавшихся в панике фашистов. Когда селение перешло в наши руки, около дома, где укрепился пулеметчик Тэн, валялось больше 100 трупов фашистских бандитов»(«Сыны Якутии в боях за Родину». Якутск, 1942, стр. 18-19.). Совершая свой подвиг, герой думал об одном: не пропустить врага, отомстить за кровь и страдания советских людей.
Великий Ленин учил: «Для ведения войны по-настоящему необходим крепкий организованный тыл. Самая лучшая армия, самые преданные делу революции люди будут немедленно истреблены противником, если они не будут в достаточной степени вооружены, снабжены продовольствием, обучены»5. Во время Великой Отечественной войны тыл и фронт слились в единое целое. Раз война оказалась неизбежной – все для войны, все для победы! – этой мыслью жили все люди в советском тылу.
Массовый трудовой героизм в годы войны проявили колхозники. Многие корейские колхозы Казахстана и Средней Азии успешно вели свое общественное хозяйство, получали хорошие урожаи, во все увеличивающихся размерах снабжали защитников Отечества и трудящихся страны продовольствием, промышленность – сырьем. Чтобы восполнить убыль земли западных районов страны, временно оккупированных немецко-фашистскими захватчиками, колхозы за счет освоения новых земель увеличивали посевные площади. Так, в колхозе «Авангард» Чиилийского района Кзыл-Ординской области за четыре года войны был поднят 731 гектар целины – по 183 гектара в среднем за год. Колхоз «Полярная звезда» Чирчикского района Ташкентской области, где председателем дважды Герой Социалистического Труда, знатный хлопкороб Ким Пен Хва, за четыре года войны поднял 1080 гектаров целины. Посевные площади этого колхоза были расширены за четыре года в пять с половиной раз, в том числе посевы хлопка и риса – в десять раз.
О том, как росла посевная площадь корейских колхозов, показывает таблица 21( Таблица составлена автором по годовым отчетам колхозов.)
Таблица 21
| Колхозы | Рост посевных площадей | ||||
| 1941 г. | 1942 г. | 1943 г. | 1944 г. | 1945 г. | |
| Казахская ССР | |||||
| «Авангард» | 270 | 640 | 857 | 857 | 1001 |
| «Большевик» | 250 | 500 | 703 | 820 | 905 |
| «Гигант» | 260 | 500 | 780 | 830 | 915 |
| «III Интернационал» | 240 | 600 | 830 | 1020 | |
| Узбекская ССР | |||||
| «Полярная звезда» | 250 | – | 870 | 950 | 1280 |
| «Северный маяк» | 270 | – | 900 | 920 | 1120 |
| «Политотдел» | 250 | – | 590 | 870 | 1050 |
| Им. Ленина | 180 | – | 600 | 900 | 950 |
Несмотря на мобилизацию на фронт большинства мужчин и отправку многих тракторов, автомобилей и лошадей на обслуживание нужд войны, труженики корейцы справлялись с теми задачами, которые выдвинула война. Важное значение в перестройке сельского хозяйства на еоенный лад имели разработанные партией и правительством <в первые месяцы войны мероприятия, направленные на дальнейший подъем зернового хозяйства в колхозах и совхозах восточных районов страны. Выполняя указания партии и правительства об усилении помощи фронту, корейские колхозы: им. Ленина, им. Димитрова, «Правда», «Северный маяк» Чирчикского района Узбекской ССР на протяжении всей войны ежегодно перевыполняли задания по поставкам хлопка, хлеба и других продуктов государству. Были значительно превышены прежние показатели по валовому сбору и урожайности. Если в 1940 г. колхоз «Полярная звезда» с каждог гектара сдавал по 16,4 центнера хлопка, то в 1945 г.- 30 центнеров.
Колхоз «Полярная звезда», которым уже 25 лет руководит дважды Герой Социалистического Труда КимПен Хва, во время войны упорно отвоевывал у болот и солончаков новые земли. И труд не пропал даром. За большую и плодотворную работу, проделанную колхозниками в деле развития хлопководства, за выведение новых высокоурожайных культур и за успешное выполнение планов заготовок хлопка свыше 600 передовиков колхоза получили ордена и медали Советского Союза, 26 знатных мастеров сельского хозяйства были удостоены звания Героя Социалистического Труда. («Ленин кичи». 1962, 11 февраля.) Среди Героев Социалистического Труда и образцовых бригадиров-хлопкоробов в колхозе «Полярная звезда» были Сергей Хе, Хе Дон Юн, Ли Бон Дюн, Ким Пен Гир, Ли Кван Ок, Ли Сын Бон, Цой Бон Со, Хе Рим, Николай Ким, Дон Бен Хун, Николай Ли и другие. Имена этих мастеров хлопководства широко известны.
Приведем другой пример. Повышая культуру земледелия, колхоз «Авангард» добился высоких, устойчивых урожаев. Даже в трудные годы войны (тогда колхозом руководил Герой Социалистического Труда Ким Хон Бин) здесь не приостанавливался рост урожая, особенно ведущей культуры – риса. В 1943 г. колхоз продал сверх плана более 6000 пудов зерна. Особенно высокие урожаи на значительных площадях снимал знатный рисовод республики Ким Ман Сам, который в 1942 г. Достиг мирового рекорда урожайности риса (свыше 150 центнеров с гектара).
Ким Ман Сам – неутомимый экспериментатор. Под его руководством в колхозе проводились опыты, велись поиски новых методов для дальнейшего подъема урожайности риса.
Советское правительство высоко оценило достижения Ким Ман Сама. За внедрение передовых приемов агротехники, обеспечивающих получение на значительных площадях рекордных урожаев риса, ему в 1946 г. Была присуждена Государственная премия, в 1948 г. присвоено звание Героя Социалистического Труда.
В колхозе «Авангард» выросла целая плеяда мастеров рисосеяния, которые также удостоены звания Героя Социалистического Труда. Это Ким Ик Се, Хе Се Ун, Ким Чан Ден, Цой Чун Зе, Ли Ен Гын, Хван Ча Нир, Ким Хан Гю, Л а Бен Сер, Тян Гым Чер и другие.
Достойный пример трудовой доблести в годы Великой Отечественной войны показали хлеборобы колхозов «Большевик», «III Интернационал», «Гигант», «Кантонская коммуна», где также немало Героев Социалистического Труда.
Патриотизм корейских трудящихся в годы войны проявлялся многообразно. Организация массовых воскресников, взносы в фонд обороны страны, сбор средств на постройку самолетов, танков, бронепоездов, подарки для фронтовиков, помощь семьям советских воинов и многие другие замечательные дела находили самый горячий отклик в сердцах советских корейцев и свидетельствовали о неразрывности фронта и тыла, всенародной заботе об армии, защищавшей свободу, честь и независимость Родины.
По инициативе трудящихся славной Москвы и героического Ленинграда в стране развернулось движение по созданию фонда обороны. Этот почин горячо подхватили корейские колхозники. Так, только четыре корейских колхоза: «Большевик», «Гигант», «Кантонская коммуна», «Авангард» Кзыл-Ординской области в течение двух-трех дней после обсуждения призыва москвичей и ленинградцев внесли более 350 тысяч рублей деньгами и на 100,5 тысячи рублей облигаций и сдали в фонд обороны 6000 пудов риса и 18 тысяч штук разных вещей Председатель колхоза «Дальний Восток» Каратальского района коммунист Шин Хен Мун внес в фонд оборо- ны 120 тысяч рублей.
В 1943 г. пять корейских колхозов Узбекистана – «Полярная звезда», им. Ленина, «Правда», им. Свердлова и «Северный маяк» внесли в фонд Советской Армии 6 млн. рублей и отправили в подарок Советской Армии 695 посылок. Председатель колхоза «Северный маяк» Чирчикского района Ташкентской области коммунист С. Г. Цой вместе со своей семьей внес на строительство танков и самолетов миллион рублей.
Таким образом, в Отечественной войне Советского Союза против фашистской Германии корейские трудящиеся в Средней Азии и Казахстане показали глубокую преданность и верность своей Советской Родине, внесли достойный вклад в общее дело победы над врагом.
В послевоенный период советский народ под руководством Коммунистической партии добился нового мощного подъема всех отраслей народного хозяйства Корейские колхозы Узбекской ССР сделали крупный шаг вперед в развитии хлопководства, которое стало ведущей отраслью их хозяйства.
Сразу же после окончания Великой Отечественной войны ЦК ВКП(б) и СНК СССР приняли постановление (14 июля 1945 г.) «О мерах по восстановлению и дальнейшему развитию хлопководства в Узбекистане. В этих решениях партии и правительства предусматривалось оказание Узбекистану большой материально-технической помощи в увеличении производства хлопка. В настоящее время корейские колхозы республики рас- полагают всеми возможностями для того, чтобы совсем отказаться от ручной обработки посевов. В результате механизации многих работ колхозы им. Ленина, «Полярная звезда», «Политотдел», им. Свердлова, «Правда» увеличили посевные площади по сравнению с 1940 г. В 3 раза, а валовой сбор хлопка-сырца – в 5 с лишним раз.
Одновременно корейские колхозы развивают и другие отрасли: в поймах рек они выращивают рис; в специализированных районах – лубяные культуры, кукурузу и пшеницу.
Трактористы колхоза «Правда» Хон Су Ир и Алексей Ким.
Корейские колхозы, занимающиеся рисосеянием, применяя прогрессивные методы агротехники и механизации, снимают высокие урожаи на больших площадях. Так, колхоз «Коммунизм» Гурленского района Хорезмской области с 1’950 г. ежегодно собирает по 55-70 центнеров риса с гектара, колхоз «Полярная звезда» Чирчикского района Ташкентской области – по 40-45 центнеров, колхозы «Авангард» и «III Интернационал» Кзыл-Ординской области Казахской ССР по 45-50 центнеров с гектара.
Корейские колхозы, расположенные в Чирчикском районе Ташкентской области, с каждым годом повышают урожайность и качество джута и кенафа. Колхозы им. Димитрова, им. Свердлова, «Политотдел», «Правда» и другие снимают до 200 центнеров стеблей с гектара. За высокие показатели в труде по возделыванию кенафа и джута 103 передовика сельского хозяйства удостоены звания Героя Социалистического Труда, более 500 человек награждено орденами и медалями Союза ССР.
В последние годы серьезное внимание уделяется посевам кукурузы в целях увеличения кормовых ресурсов для животноводства. Многие корейские колхозы выращивают хорошие урожаи кукурузы. Так, бригадир колхоза «Политотдел» Ташкентской области Любовь Ли, известная всему Союзу как мастер высоких урожаев кукурузы, получила на 50 гектарах по 375 центнеров зеленой массы и на 28 гектарах по 150-200 центнеров зерна. Ее опыт был рассмотрен на специальном заседании ЦК КП Узбекистана и рекомендован для широкого распространения в колхозах и совхозах республики.
Таким образом, корейские колхозы стали крупными многоотраслевыми хозяйствами. Из года в год они расширяют посевные площади под сельскохозяйственными культурами, развивают животноводство. Так, колхоз «Полярная звезда» за 10 лет – с 1953 по 1963 – увеличил посевную площадь в 3 раза (теперь она составляет 4680 гектаров, в том числе ■- 1250 гектаров под хлопком, 800 – под рисом), поголовье крупного рогатого скота в 2,5 раза (800 голов), овец и коз – в 4,5 раза, свиней – в 7,6 раза. Денежные доходы колхоза увеличились до 2 млн. руб., т. е. в 12,5 раза8.
В колхозе «Коммунизм» Гурленского района Хорезмской области посевные площади за этот же период возросли до 4000 гектаров (в том числе хлопка 1365 гектаров, риса – 1197 гектаров). Хозяйство имеет 3000 голов крупного рогатого скота, 5190 овец и коз, 3800 свиней. Денежные доходы колхоза увеличились до 3 млн. рублей(Ленин Кичи, 1964, 5 января).
В колхозе «III Интернационал» Кзыл-Ординской области за эти 10 лет посевная площадь по рису расширилась в 2,5 раза, достигнув 1200 гектаров; среднегодовой урожай этой культуры поднялся до 27600 центнеров, или в 4 раза. Поголовье крупного рогатого скота увеличилось до 1000 голов, или в 3 раза; овец и коз – до 17 000 голов, или в 10 раз; денежные доходы возросли до 875_000 руб., или в 8 раз10.
Уборка кукурузы в колхозе «Политотдел
Расширяя общественное производство, корейские колхозы Казахстана и Средней Азии повышают на этой основе благосостояние колхозников. Большинство корейских колхозов имеют миллионные доходы. О росте материального благосостояния и культуры колхозного крестьянства ярко свидетельствует, например, жизнь и быт колхозов им. Димитрова, «Полярная звезда», «Политотдел», им. Ленина Ташкентской области, «Авангард», «III Интернационал» Кзыл-Ординской области.
Как известно, эти колхозы организованы в 1937 г. На новых землях. Теперь здесь выросли большие красивые поселки с широкими асфальтированными улицами, обсаженными деревьями. Для колхозников построены хорошие дома с электрическим освещением. По красоте домов и улиц, обилию парков, дворцов культуры, кинотеатров эти колхозы можно сравнить с лучшими районными центрами республики.
Большинство членов артелей приобрели фабричную мебель, швейные машины, радиоприемники, телевизоры, холодильники, мотоциклы, легковые машины. В колхозах имеются средние школы, больницы, родильные дома, детские сады и ясли, радиоузлы, летние и зимние клубы, библиотеки. Издаются многотиражные газеты. Колхозы связаны с городом телефоном.
Успехи советских корейцев в культурном строительстве подтверждают и такие данные. В настоящее время среди членов колхоза им. Димитрова 65 человек имеют высшее образование, 188 человек – среднее специальное, 986 человек – общее среднее. В колхозе «Авангард» Кзыл-Ординской области 45 человек с высшим образованием, 700 человек – со средним, из них 150 человек со средним техническим образованием.
Сейчас трудно найти корейское селение или колхоз, где бы не было средней школы! На каждую тысячу корейцев приходится 353 школьника. Общее число учащихся, включая все виды образования, превышает 75 тысяч человек.
Все эти успехи корейских трудящихся в развитии своей экономики и культуры – яркое свидетельство торжества ленинской национальной политики Коммунистической партии Советского Союза. Обращаясь к истории, к своему прошлому, советские корейцы не могут не сознавать того, что сближение их с русским народом, переселение в Россию было поистине великим и счастливым событием. Сердца всех советских корейцев преисполнены глубокой благодарности к Коммунистической партии, к Советскому правительству, к русским братьям, с которыми корейцы вот уже 100 лет связаны крепкой нерушимой дружбой.
* * *
ЛИТЕРАТУРА
I. Классики марксизма-ленинизма
Маркс К. Превращение добавочной прибыли в земельную ренту. «Капитал», т. I, III.
Маркс К. и Энгельс Ф. Успехи России на Дальнем Востоке, соч., т. XI, часть I.
Маркс К. и Энгельс Ф. Докапиталистические отношения, соч., т. XIX, часть II.
Ленин В. И. Развитие капитализма в России. Полное собрание сочинений, т. 3.
Л е н и н В. И. Насущные задачи нашего движения. Полное собрание сочинений, т. 4. Рабочая партия и крестьянство. Полное собрание сочинений, т
* * *
«Речи М. И. Калинина на Дальнем Востоке». Чита, 1958.
«Программа КПСС». М., 1962.
«Материалы XX съезда КПСС». М., 1956.
«Материалы XXII съезда КПСС». М., 1961.
II. Архивные источники
Центральный Государственный архив Октябрьской революции и социалистического строительства (ЦГАОР), фонды 200, 368, 948, 3448, 3449, 3454, 3630.
Центральный Государственный архив РСФСР Дальнего Востока (ЦГАДВ), фонды 1. 50, 77, 87, 152, 170, 400, 456, 562, 701, 702, 736,919, 1180, 1183, 1210, 1860, 1322, 1959, 1687, 1948, 2621, 3265, 3340, 3363, 3616, 3736, 3829.
Архив Министерства Обороны (АМО), фонды 314, 520, 620.
III. Труды и сборники документов
«Борьба рабочего класса за восстановление и развитие промышленности Дальневосточной области». Хабаровск, 1962.
«Борьба за власть Советов в Приморье (1917-1922 гг.)». Владивосток, 1955.
«Боевое содружество трудящихся зарубежных стран с народами Советской России (1917-1922 гг.)». М., 1957.
«Великая Октябрьская социалистическая революция (Хроника событий)». М” 1957.
«Дальний Восток за 40 лет». Комсомольск-на-Амуре, 1958.
«Дальистпарт» (Сб. материалов по истории революционного движения на Дальнем Востоке). Владивосток, 1923-1925 гг.
«Дальревком». Хабаровск, 1957.
«Записки Приамурского отдела императорского Русского географического общества». Хабаровск, 1897.
«Из истории гражданской войны в СССР». М., 1954.
«История Коммунистической партии Советского Союза». М., 1963.
«КПСС в резолюциях и решениях съездов, конференций и пленумов ЦК», изд. 7, ч. I, II. М., 1953, 1954.
«Материалы по обследованию крестьянских хозяйств Приморской области». СПб., 1912.
«Материалы по земельному вопросу в Азиатской России». СПб., 1917.
«Материалы по истории СССР». М., 1959.
«Международные отношения на Дальнем Востоке (1870–1945 гг.)». М., 1956.
«Отчет Приморского справочного бюро по рабочему вопросу за 1910 гоц». Хабаровск, 1914.
«Опись Кореи». СПб., 1900.
«Приморский край». Владивосток, 1947.
«Русско-китайские отношения. 1689-1916 гг.» М., 1958.
«Сборник консульских донесений». СПб., 1904.
«Сборник законов и распоряжений правительства». СПб., 1909.
«Сборник географическо-топографнческих и статистических материалов по Азии». СПб., 1876, 1901.
«Труды Амурской экспедиции». Хабаровск, 1911, 1912.
«Труды Приамурского отдела Русского географического общества». Хабаровск, 1895.
«Труды Центрального Государственного архива РСФСР Дальнего Востока». Томск, 1960.
«Японская интервенция в 1918-1922 гг.». М., 1934.
IV. Монографии, очерки и сообщения
АнтохинГ. Из истории борьбы за власть Советов в Приморье. Владивосток, 1947.
Аносов С. Корейцы в Уссурийском крае. Владивосток, 1928.
Григорневич С. Американская и японская интервенция на
Советском Дальнем Востоке и ее разгром (1918-1922 гг.). М., 1957.
Г у б е л ь м а и М. Борьба за Советский Дальний Восток. М., 1957.
Ким М. П. 40 лет советской культуры. М., 1957.
К р у ш а н о в А. И. Борьба за власть Советов на Дальнем Востоке и в Забайкалье. Владивосток, 1962.
Лазо О. Народный герой Сергей Лазо. Иркутск, 1957.
Рябов П., Штейн М. Очерки истории русского Дальнего Востока XVII-XX вв. Хабаровск, 1958.
Сафронов В. Октябрь в Сибири. Красноярск, 1962.
Тягай Г. Д. Очерки истории Кореи во второй половине XIX в. М” 1960.
Шабшина Ф. И. Народное восстание 1919 г. в Корее. М., 1958.
Шишкин С. Гражданская война на Дальнем Востоке. 1918- 1922 гг. М, 1957.
V. Журналы и газеты
а) журналы
«Народное просвещение» за 1925^-1930 гг.
«Образование» за 1892-1909 гг.
«Пролетарская революция» за 1925-1939 гг.
«Просвещение национальностей». М., 1931^-1934 гг.
«Советская Азия» за 1925-1931 гг.
«Власть Советов» за 1920-1938 гг.
«Коммунистический Интернационал» за 1925-1937 гг.
«Экономическая жизнь Дальнего Востока» за 1926-1929 гг.
А
б) газеты
«Дальний Восток» за 1894-1896 гг.
«Россия» за 1908-1910 гг.
«Далекая окраина» за 1907-1919 гг.
«Голос родины» за 1917-1923 гг.
«Дальневосточные известия» за 1918-1921 гг.
«Дальневосточная республика» за 1921 г.
«Известия» за 1919-1925 гг.
«Красное знамя» за 1917-1936 гг.
«Тихий океан» за 1935 г.
«Правда» за 1918-1940 гг.
«Владиво-Ниппо» за 1920 г. (на японском языке).
«Авангард» за 1919-1936 гг. (на корейском языке).
«Даль» за 1906-1907 гг.
«Тон а ирбо» за 1920-1925 гг. (на корейском языке).
«Ленин кичи» за 1940-1964 гг. (на корейском языке).
На английском языке
Akagi H. Japan’s foreign relations. Tokyo, 1936.
Allen G. S. Japan the hungry quest. London, 1938.
Bishop S. Korea and her neighbours, vol. 1-2. London, 1898.
«British documents on the origins of the war. 1894-1914», vol. IV.
G r i s w о 1 d A. The Far Eastern policy of the United States.
New York, 1938.
Mckenzie. The tragedy of Korea. London, 1908.
«Papers relating to the foreign relations of the United States».
1905.
«Annual report on reforms and progress in Korea (1908-1909)».
Seoul, 1909.
«Transactions of the Korean branch of the Royal Asiatic society».
Seoul, 1938.
На японском языке
Л и м К в а н Чоль, Тесэн рэкиси токухон. Токио, 1949.
Мацумато Тадао. Кинсэй нихон гайкоси кэнкью, Токио, 1942.
«Ито Хиробуми Дэн». Токио, 1940.
Хори М’акото. Нитиро сэнсо дзэнго. Токио, 1935.
Кдзава Рэцу. Ниипон гайко си. Токио, 1942.
X а я с и д а Каметаро. Мэйдзи тайсе сэкай сокумэнси. Токио,
1926.
На корейском языке
«Тэдэн тхон пхен» («Свод законов»). Сеул, 1845.
«Чосен тхон са» («История Кореи»). Пхеньян, 1958.
«Чосен инмин хэбан тхудянса» («История освободительной борьбы корейского народа»). Пхеньян, 1949.
«Сивур хекмен сипдюен ква совет Кореминдек» («10-летие Октябрьской революции и советские корейцы»). Владивосток, 1927.
«Чосонэ дайхон мидегукдюи ы чимякса» («Американская агрессия в Корее»), Пхеньян, 1952.