Андрей Ланьков

Неожиданное самоубийство мэра Сеула Пак Вонсуна привлекло внимание не только в Южной Корее, но и во всём мире. Действительно, не так часто по своей воле уходит из жизни мэр мегаполиса, вдобавок, считающийся вполне вероятным кандидатом на пост президента своей страны – страны, скажем мягко, тоже далеко не последней в нынешнем мире.

Особой интриги в произошедшем, впрочем, нет. Детали обстоятельств, которые привели к самоубийству Пак Вонсуна, разумеется, будут уточняться, но общая канва событий была ясна буквально с первых часов. Причиной самоубийства стало поступившее от секретарши Пак Вонсуна заявление, в котором она формально обвиняла своего начальника в сексуальных домогательствах и неподобающем поведении.

Заявление это было зарегистрировано в полиции накануне самоубийства. Утром следующего дня Пак Вонсун ушёл из дома, позвонив на работу и сказав, что, дескать, чувствует себя плохо и поэтому на работе не появится. Он немного погулял в окрестностях своего дома, а потом покончил с собой.

Для россиян, непривычных к южнокорейским реалиям, надо объяснить, что в самом факте того, что мэр Сеула – то ли третий, то ли четвёртый человек в стране – спокойно берёт сумку и идёт на рынок без охраны и прочей свиты, нет ничего особенного. Корея – страна безопасная, и с охраной здесь ходят лишь очень немногие высшие чиновники, да и то не всегда.

Само самоубийство Пак Вонсуна тоже, к сожалению, хорошо вписывается в контекст того, что происходит в Корее в последнее время. Начиная с 2017 года, в стране ширится движение #MeToo – движение женщин против сексуальных домогательств. Разумеется, это движение возникло в Корее как реакция на очень похожее движение, развернувшееся в большом, то есть развитом западном мире. Корея в целом, и корейская интеллигенция – в особенности, на нравы, привычки и идеологическую моду Запада ориентируется уже много десятилетий. Тем не менее, нельзя не отметить, что подобное движение возникло в Корее далеко не на пустом месте.

Традиционно Корея являлась страной весьма и весьма патриархальной – в плохом, западном смысле этого многозначного термина. Мужчины – особенно пожилые мужчины, обладающие властью, влиянием и деньгами – очень часто относились к своим подчинённым женского пола весьма вольно. Более того, в Корее до недавнего времени достаточно нормальной считалась ситуация, когда у успешного мужчины есть вторая семья, из-за существования которой никто не делает особого секрета. В последнее время любовниц и содержанок держат уже не так открыто, как, скажем, в 1970-е годы. Однако, следы старых традиций, разумеется, остались.

Правда, в некотором отношении южнокорейское движение #MeToo привело к неожиданным результатам. Когда это движение только начиналось, почти все ожидали, что главными его, скажем так, «объектами» станут пожилые мужчины из правоконсервативного лагеря, то есть сторонники тех самых конфуцианских скреп и традиционных ценностей, которые, в частности, предусматривали право начальника щипать за попку если не подчинённых, то, по крайней мере, официанток в ресторанах.

Однако с некоторым удивлением корейцы обнаружили, что практически все скандалы до последнего времени развёртывались вокруг фигур противоположного, то есть левонационалистического (т.н. «прогрессивного») лагеря. Иначе говоря, главными виновниками в сексуальных приставаниях оказались не правоконсервативные деятели, а, наоборот, те, кто изо всех сил подчёркивает собственную прогрессивность и верность самым последним идеологическим веяниям, приходящим на корейскую землю из американских университетских кампусов.

Я, пожалуй, не буду высказывать своих предположений о том, почему ситуация повернулась именно таким образом – эти предположения у меня есть, но они будут весьма обидны для сторонников обоих противостоящих лагерей. Тем не менее, факт остаётся фактом: корейские левые силы (точнее, их руководители) фигурируют в газетной хронике сексуальных скандалов куда чаще, чем их противники из числа консерваторов и сторонников правых сил.

Пак Вонсун являлся, как легко догадаться, одним из самых популярных левых «прогрессивных» корейских политиков. Многими он рассматривался как вероятный кандидат на пост президента страны. Правда, не ожидали, что он будет баллотироваться на следующих президентских выборах, на которых в качестве кандидата правящего ныне левонационалистического (или, если вы предпочитаете его гордое самоназвание, «прогрессивного») блока будет являться, скорей всего, бывший премьер-министр Ли Накён – если, конечно, не выяснится, что и он вёл себя не самым подобающим образом с официантками в каком-нибудь ресторане.

Пак Вонсун был человеком весьма уважаемым как среди своих сторонников, так и среди своих противников. Наиболее близким аналогом ему в российской политике, пожалуй, может служить Собянин, нынешний мэр Москвы.

Дело тут не только в том, что и Собянин, и покойный Пак Вонсун занимали схожие должности. Речь идёт об их общем облике и об отношении к ним. Оба рассматривались как перспективные хозяйственники и весьма эффективные сторонники того, что сейчас называют урбанизмом. Оба работали над превращением вверенных в их попечение городов в мегаполисы, которые будут не просто находиться на мировом уровне, а существенно этот уровень превзойдут. Понятно, конечно, что для реализации подобных амбициозных планов в распоряжении Пак Вонсуна было больше и денег, и технических возможностей. Но тем не менее, общее сходство с Собяниным очевидно.

Достаточно обычным, к сожалению, для современной Кореи явлением является и самоубийство крупного политика. Причём традиция «политических самоубийств» в современной Корее тоже имеет явную политическую окраску. Сторонники правящего ныне «прогрессивного» лагеря не только чаще оказываются главными героями сексуальных скандалов, но и куда чаще совершают самоубийства. Строго говоря, в последние 15 лет все три главных политических самоубийства в Корее были совершены именно ключевыми или заметными фигурами левонационалистического лагеря.

Речь идёт, конечно, о самоубийстве бывшего президента Кореи Но Мухёна в 2008 году, о самоубийстве депутата южнокорейского парламента Но Хвечхана в 2018 году и теперь о самоубийстве мэра Сеула Пак Вонсуна в 2020 году. Правда, и Но Хвечхан, и Но Мухён совершили самоубийство по совсем другим причинам – они оба оказались замешаны в крупных коррупционных скандалах.

Как повлияет на корейскую политику это самоубийство? Судя по всему, ушёл из жизни талантливый, добросовестный и яркий человек, у которого были весьма неплохие шансы со временем оказаться во главе корейского государства, причём, похоже, что с этой работой он бы справился. Уже то обстоятельство, что он отреагировал на выдвинутые против него обвинения столь быстро, показывает, как мне кажется, что этот человек, несмотря на занятие таким подозрительным делом как политика, всё-таки сохранил в себе немало совести. Иначе говоря, покойный мэр был, в общем, и хорошим работником, и хорошим человеком.

С другой стороны, каких-то других серьёзных политических последствий от его самоубийства ожидать, пожалуй, не приходится.

Пак Вонсун в отличие от, скажем, нынешнего президента Мун Джэина, не был культовой фигурой, появление которого на публике вызывало бы у его сторонников примерно такую реакцию, которую вызывает появление на рок-концерте очередной звезды с гитарой. Пак Вонсун был организатором, менеджером и работягой, но никак не звездой. От идеологических и политических разборок он держался настолько далеко, насколько это вообще позволяла его должность.

Всё это означает, что, скорее всего, на политическую жизнь страны его самоубийство особого внимания не окажет. Первое время, правда, высказывались предположения о том, что его смерть до какой-то степени ослабит позиции радикального феминизма, который быстро набирает силу в Корее. Однако, судя по тому, что «радфемки» активно собирают подписи против организации похорон мэра за государственный счёт, особых угрызений совести у них нет (впрочем, автор этих строк не уверен, что для этих угрызений совести есть основания – тут вопрос действительно очень сложный и спорный).

В любом случае произошла трагедия, память о которой, пусть и не слишком острая, останется у корейцев очень и очень надолго.

***

Источник: Журнал КИМ