Обнаруженная во всей наготе лживость болтовни «похищения»: Комментарии ЦТАК
Пхеньян, 20 сентября. /ЦТАК/— Как будто смеются над японскими реакционерами, которые болтают при каждом удобном случае о «вопросе похищенных», внутри островов одни за другими обнаруживаются «особые пропавшие без вести».
Недавно японская полиция опубликовала, что уроженец префектуры Ямагада, который пропал без вести в 1983 году и не исключен из списка «возможных похищенных Северной Кореей», обнаружился мертвым в апреле прошлого года внутри страны, а в июне нынешнего года – женщина, которая пропала без вести в 1990 году, живой и здоровой.
Уже в мае и августе нынешнего года местопребывание жителей, пропавших без вести десятки лет назад, подтвердилось внутри страны и получило официальное признание, что «исключена возможность похищения Северной Кореей».
Как доказывают частые опубликования полиции, «вопрос похищенных», о котором правительство Японии так шумят, в конце концов, является вопросом пропавших без вести, всего лишь глупым и неуклюжим фарсом, который не имеет никакого основания политизировать и интернационализировать.
Нутро японских реакционеров, которые трубят болтовню о «похищении», лживость которой обнаружена во всей наготе, кроется не в другом.
В действительности, вопрос пропавших без вести в Японии – структурная болезнь, порожденная экстремальным человеконенавистничеством, испорченной политической почвой и декадентской общественной тенденцией, что является неизлечимым явлением.
По данным, в Японии каждый год, начиная с 1990-х годов, более 100 тыс. человек «испаряются» из человеческого общества. И процент самоубийства выше на 60%, чем мировой средний уровень.
Поведение японских реакционеров, которые, как попало, превращают самоубийц и пропавших без вести в похищенных пострадавших и придираются к нам, является хитрой уловкой для скрытия пороков антинародной ультраправой консервативной политики. И нацелено на отвлечение недовольства народа на другую сторону.
Однако в настоящее время этот «вопрос похищенных», который превращен в вывеску политики и дипломатии Японии, нельзя считать только дурной привычкой островной шайки, без разбора придирающейся к другим.
Такое настойчивое распространение уже решенной «версии причастности Севера» нацелено на то, чтобы противопоставить этот вопрос прошлым крупнейшим преступлениям японских империалистов перед корейской нацией, и тем уклониться от подведения счетов под прошлым, внушить внутри и вне страны враждебность против Кореи и создать атмосферу в пользу своих милитаристских происков.
Никаким плутовством нельзя скрыть истину.
Корейский народ не забывает кровавой истории преступления похищения корейцев, совершенного островной шайкой из века в век, и возмущается наглым проискам японских реакционеров, со своей стороны имитирующих «пострадавших».
Япония должна точно смотреть на волю корейского народа к расчету с Японией и больше не цепляться за бессмысленное поведение.