Свидетельство о регистрации средства массовой информации ЭЛ № ФС 77-76276 (Роскомнадзор) от 26 июля 2019 года

Открытие музея имени Хван Ман Гыма в колхозе ПОЛИТОТДЕЛ 14.09.2019 г. (ныне махаля Хван Ман Гым)

Глава IV. Председатель колхоза

В послевоенные годы в кохозах, экономика которых была существенно подорвана войной, сложилась тяжелая ситуация.

Хван Ман Гым к тому времени работал заведующим сельскохозяйственным отделом Верхнечирчикского районного комитета партии. Должность была достаточно высокой, если учесть, что экономика района держалась в основном за счет аграрного сектора.

Хван Ман Гым некоторое время работал председателем колхоза «Ленинский путь» Верхнечирчикского района. И работа эта была ему по душе. Он только- только начал вникать в работу колхоза, который под его руководством, наконец, расплатился с долгами, как его забрали в райком, мол, партийные органы нуждаются в молодых грамотных специалистах.

Он зашел к секретарю райкома Моисею Васильевичу Киму и сказал о своем желании работать в колхозе «Политотдел».

Тот удивился выбору Хван Ман Гыма. «Политотдел» в те годы был маломощным хозяйством, находившимся на грани развала. Долг колхоза государству составлял около двух миллионов рублей. По тем временам это была огромная сумма. А реальных перспектив погасить долг, судя по состоянию дел в хозяйстве, никто не видел. Урожайность кенафа здесь составляла 35 центнеров с гектара, в то время как в соседнем хозяйстве — колхозе имени Свердлова — этот показатель превышался в несколько раз. Колхозники, не надеясь на руководство хозяйства, занимались побочным заработком, зачастую не выходили на колхозные работы.

— Конечно, «Политотдел» поднимать нужно, — сказал секретарь райкома. — Но к тебе присматриваются в обкоме партии. У тебя хорошие перспективы в плане партийной работы.

Но про себя Хван Ман Гым решил окончательно. Либо колхоз, либо он уходит на другую работу, которая удовлетворяла бы его. Он не собирался в свои 34 года протирать штаны в кабинете.

— Возможно, ты прав, — согласился секретарь райкома. — Но учти, за дела в колхозе будем спрашивать в полном объеме, не делая скидок ни на твою молодость, ни на нынешнюю ситуацию в колхозе. Как говорится, взялся за гуж — не говори, что не дюж.

Вот что пишет Хван Ман Гым в своей книге «Трудом, и только трудом»:

«Работая в районном комитете партии в должности заведующего сельскохозяйственным отделом, я хорошо знал положение дел в этом хозяйстве. Часто бывал здесь, беседовал с колхозниками. Людей честных, готовых работать не за страх, а за совесть, было много. Только нужно было найти с ними общий язык, поднять их творческий дух. Все зависело от руководящего звена, подбора и расстановки кадров.

23 октября 1953 года на общем собрании колхозники избрали меня председателем этой сельхозартели. Переизбраны были некоторые члены правления, не оправдавшие доверия колхозников».

В то время Хван Ман Гым с семьей жил в поселке Бектемир, который в девяностых годах XX века вошел в состав города Ташкента. От Бектемира до колхоза ему приходилось добираться пешком — «Политотдел» был настолько бедный, что председатель не имел своего транспорта. Явление весьма редкое для корейских колхозов Ташкентской области, которые к тому времени развивались весьма интенсивно. И состояние дороги было плачевным. Осенью и зимой — грязь по колено.

— Время было трудное и, потому рано познал, что такое добывать своим горбом «хлеб насущный», — вспоминает Алексей Григорьевич Ли, первый водитель Хван Ман Гыма. — В 43-м, а было мне тогда всего четырнадцать, устроился работать грузчиком. Кидал мешки аж восемь лет. Записался на курсы шоферов (тогда ведь любой мальчишка мечтал сесть за баранку), тем более, что к тому времени отец обзавелся собственным «Москвичом». Машина крепко выручала. «Таксовал» на Куйлюке, приходилось частенько выезжать и в район. Там-то я впервые и встретился с Хваном.

Еду, бывало, а он пешочком, в телогрейке и сапогах (дело было осенью), идет вдоль трассы. Каждое утро, часов около восьми, из «Ленинского пути» в «Политотдел», куда был назначен председателем. Подвозил его до того места, где сейчас развилка на Джума-базар, аккурат на месте нынешнего поста ГАИ. Дальше ему приходилось добираться на своих двоих: грязищи-то по колено!

Познакомились, он предложил поработать вместе. Тогда в хозяйстве были старенькая «полуторка» да видавший виды «ЗИС». Поэтому еще 3-4 месяца пришлось повозить его на своей машине, до тех пор, пока колхозу не выделили новенький «Москвич».

Ох, и нахлебались первое время! Хозяйство досталось ему незавидное: бедствовали люди сильно, порой голодали. Каждый день спозаранку, в 6-7 часов утра, выезжали в город. Тимофей Григорьевич обивал пороги учреждений и организаций, райкомов и обкома партии. Выбивал, в первую очередь, продукты, чтобы накормить людей. На него самого страшно было смотреть — до того высох и почернел. Смолил «Приму» нещадно, одну за одной. Едва кончались сигареты, не брезговал порыться в пепельнице на панели автомобиля, в поисках окурка пожирнее. Так сильно переживал. Да у него самого-то в то время не было денег, даже на то, чтобы позавтракать толком. Я всегда старался, по возможности, припасти для него в бардачке пару-тройку беляшей.

Новый председатель взялся за дело круто. Особенно не терпел пьянства на работе. Стоило кому-то появиться в правлении колхоза «под градусом», как разговор с этим человеком был короткий. Увольнял безжалостно, невзирая на должности и былые заслуги. Неважно, будь то рядовой колхозник или руководящий работник. Бывало и «воспитывал» так, что потом надолго отбивал охоту побаловаться водочкой. Так попался ему под горячую руку тракторист Николай Пак. Как потом тот признавался, рука у председателя тяжелая… А, может, и нельзя было тогда по-другому? И вот что интересно: люди как-то воспрянули духом, видя, как относится к делу новый председатель, сутками напролет торчащий то в конторе, то на полевом стане, то на ферме. Работали от зари до зари, без выходных. Получили первый хороший урожай риса, кенафа. Рядовой колхозник стал зарабатывать в день до 50-60 рублей. И это по тем временам, когда более благополучные соседние хозяйства не могли позволить себе этого. (Более подробно воспоминания А. Г. Ли читайте в главе «Всех колхозников Хван Ман Гым знал поименно»).

Действительно, наследство досталось Хван Ман Гыму плачевное.

В 1953 году, когда он приступил к обязанностям председателя, площадь пахотной земли в колхозе «Политотдел» составляла 874 гектара. Большая часть ее — 531 гектар — была занята кенафом. Урожай кенафа составлял 35,6 центнера с каждого гектара, в то время как в соседних хозяйствах этот показатель был на порядок выше — 150-200 центнеров! Не лучше обстояли дела с другими культурами. Урожайность риса — 23 центнера, люцерны — 35. Естественно, при таких урожаях колхоз был, как говорится, по уши в долгах, а колхозники, не имея никакого материального стимула в общественном производстве, ринулись укрупнять свои приусадебные участки, заниматься побочным промыслом. Надо же было как-то жить!

Первое, что сделал новый председатель, это ревизия закрепленной за колхозом земли. Ночами он сидел в кабинете, дотошно изучая отчеты за прошлые годы, бухгалтерские документы и другие бумаги, связанные с деятельностью колхоза, а днем подолгу беседовал с колхозниками и специалистами. Он исходил весь колхоз вдоль и поперек, исследуя едва ли не каждый клочок земли, проверял состояние ирригационной сети, дорог, производственных помещений.

И только потом, когда вооружился всеми необходимыми сведениями, принялся делать, как говорится, соответствующие «оргвыводы». А первый «вывод» был самый трудный, но самый необходимый — урезать приусадебные участки колхозников и за счет изъятой земли увеличить площади под общественное производство. Изъятие земли было вполне законным актом, поскольку размеры большинства приусадебных участков значительно превышали установленные нормы.

Самовольное увеличение размеров приусадебных участков было следствием слабости прежнего руководства колхоза, которое по существу не контролировало ситуацию в хозяйстве, пустило дела на самотек. И Хван Ман Гыму пришлось услышать в свой адрес немало нелицеприятных слов, когда он принялся приводить в порядок земельный фонд колхоза. Одни грозились выйти из колхоза, другие саботировали работу, третьи, вроде, и не возражали, но и не поддерживали нового председателя. Даже были угрозы: мол, попробуй только тронуть мой участок!.. То есть начало работы в «Политотделе» ничего хорошего не предвещало Хван Ман Гыму.

А ведь на общем собрании колхозники единодушно одобрили комплекс организационных, экономических и социальных мер, который был разработан правлением. Но когда дело дошло до реализации этих мер, в особенности тех, которые напрямую затрагивали интересы членов колхоза — владельцев приусадебных участков, новый председатель столкнулся с глухой стеной непонимания, а то и враждебности.

Второй «вывод» касался кадровой политики. Здесь тоже дела обстояли не ахти как. Некоторые из специалистов вообще не были таковыми, они были назначены, исходя из родственных отношений. Да и бригадирами и звеньевыми становились не из-за знаний или деловых качеств. Здесь тоже пришлось наводить порядок — одни были уволены, другие — переведены в рядовые колхозники. Так что и в этом вопросе новый председатель не заработал авторитета, зато за короткий срок нажил себе столько недругов, сколько их не было за все предыдущие годы.

Оказавшись в сложной ситуации, окруженный стеной непонимания, а то и откровенной вражды, Хван Ман Гым понимал, что только успех первого сельскохозяйственного сезона сможет заставить людей изменить мнение о нем и поверить в него, в его искреннее желание вывести колхоз из глубокой нищеты.

Жесткие меры по наведению порядка в землепользовании, кадровых вопросах, дисциплине труда уже к весне дали результаты.

Благодаря этим мерам первая для Хван Ман Гыма посевная кампания прошла успешно. Чтобы хоть как-то поощрить колхозников, председатель изыскал средства, чтобы выдать им аванс в виде риса и пшеничного зерна. Аванс этот заметно сменил отношение колхозников к Хван Ман Гыму от выжидательно-настороженного до дружелюбного. А осенью мнение людей окончательно укрепилось: наконец-то пришел настоящий председатель.

В 1954 году колхоз «Политотдел» впервые за многие годы выполнил и даже перевыполнил государственные задания по заготовкам всех культур. А главное, у людей появился хороший стимул для работы: за каждый трудодень они получили по 45 копеек деньгами и по 3,6 килограммов зерна о такой оплате раньше они не могли даже мечтать.

Основной упор был сделан на кенаф, который занимал большую часть пахотных земель колхоза.

Наверное, корейцам Узбекистана следует каким-то образом увековечить эту культуру — то ли возвести памятник, то ли музей создать. Ведь благодаря именно кенафу корейские колхозы, возникшие в бассейне реки Чирчик после переселения 1937 года, встали на ноги и получили стремительное экономическое развитие, в особенности в послевоенное время. Именно кенаф стал той золотоносной жилой, которая не просто вскормила, но и сделала богатейшими многие корейские колхозы. Из 130 корейцев Узбекистана, удостоенных звания Героя Труда, около ста обязаны этой чести за высокие урожаи кенафа.

Известно, что эта техническая культура завезена к нам в двадцатые годы прошлого столетия из Индии. Кенаф используется для производства прочных тканей (брезента, мешковины), канатов, рыболовных сетей, а также в ковроткацкой, пищевой, цементной и даже оборонной промышленности. Заслуга корейских колхозов состоит в том, что они не просто стали производить эту ценную, но весьма трудоемкую культуру, но и буквально за считанные годы смогли на порядок увеличить ее урожайность. В самой Индии урожайность кенафа в те годы составляла 15-20 центнеров. Такой она была и в бывшем СССР. До возникновения корейских колхозов…

Корейские колхозы, взяв кенаф в качестве основной культуры, по существу произвели революцию в его производстве и урожайности. В конце сороковых годов прошлого века для лубоводов Узбекистана был поставлен невиданный рубеж — 80 центнеров с гектара. Сначала этот рубеж был взят единичными звеньями и бригадами, затем — целыми колхозами. Именно с взятия этого рубежа начался золотой звездопад в корейских колхозах. Десятки лубоводов стали Героями Труда, в связи с чем планка урожайности была увеличена до 110, затем и до 150. И лубоводы брали эти высоты. В 60-х годах даже 200-центнеровая урожайность стала обычной, за них даже перестали награждать орденами.

За этими цифрами и наградами — неимоверный труд колхозников. Ведь кенаф — одна из наиболее трудоемких сельскохозяйственных культур. Чрезвычайно капризный, подверженный всяким заболеваниям, он требовал каждодневного ухода. А период уборки урожая превращался в настоящий ад для колхозников. Но люди готовы были пройти через этот ад, потому что знали: чем больше урожай, тем больше денег они заработают. И не только денег. Экономические достижения повышали имидж корейских переселенцев в глазах властей, да и всех людей, которые жили и работали рядом с ними, заметно изменить отношение к ним — от подозрительно-неприязненного до добрососедского и братского.

Коренным образом улучшалась социальная инфраструктура колхозов, повышался уровень образованности и культуры корейцев.

ИЗ КНИГИ «КОЛХОЗ «ПОЛИТОТДЕЛ»

М. Г. Хван, Москва, «Колос», 1974.

«В 1953 г. колхоз «Политотдел» считался одним из экономически слабых хозяйств Верхне-Чирчикского района. На банковском счету не было свободных средств. Долг государству за полученные ранее кредиты достиг более 2 млн. рублей. Трудодень оплачивался низко. Колхозники жили в основном за счет личных приусадебных участков.

Правление колхоза «Политотдел» внимательно изучило создавшееся в хозяйстве положение и разработало комплекс организационных, экономических, агротехнических, зоотехнических и социальных мер, осуществление которых должно было обеспечить подъем общественного производства и культурно-бытовых условий жизни колхозников. План мероприятий был обсужден на общем собрании и единодушно одобрен всем коллективом.

Претворение в жизнь намеченной программы потребовало от нас полного напряжения сил и использования всех резервов. В первую очередь мы повели решительную борьбу с теми, кто грубо нарушал Устав сельскохозяйственной артели. Создали из авторитетных колхозников комиссию, которая обмерила площадь приусадебных участков. Оказалось, что у многих они были самовольно увеличены, превышали допустимую по закону норму. Излишки земли приусадебных участков включили в колхозный фонд. Большая часть членов колхоза правильно оценила этот шаг.

Мы понимали, что без повышения материальной заинтересованности в развитии колхозного производства, без увеличения натуральной и денежной оплаты трудодня людей в колхозе не удержать. В решении этого вопроса многое зависело не только от нас самих, но и от работы машинно-тракторной станции, обслуживавшей наше хозяйство.

Колхоз «Политотдел» в то время находился в зоне деятельности второй Верхне-Чирчикской машинно-тракторной станции, которая оказывала нам большую помощь. Но техники не хватало, многие работы не были механизированы, слишком велика была доля ручного труда. Без широкой механизации и электрификации работ нельзя было обеспечить необходимый уровень развития сельского хозяйства. Только путем механизации производства можно было добиться получения высоких урожаев сельскохозяйственных культур, создания прочной кормовой базы для животноводства, повышения продуктивности скота и птицы. Но как этого достигнуть?

Уже к концу 1955 г., благодаря поступлению новой техники на машинно-тракторную станцию, в нашем хозяйстве возрос объем механизированных работ. Это потребовало подготовить механизаторов широкого профиля и трактористов высокой квалификации из числа молодых колхозников. Для их обучения при МТС ежегодно работали курсы. Политотдельцы вместе с механизаторами и агрономами МТС и Верхне-Чирчикского райземотдела боролись за получение высоких урожаев всех сельскохозяйственных культур.

Вторая Верхне-Чирчикская МТС во главе с ее директором А. Т. Моргуновым, пришедшим сюда в 1953 г., оказала колхозу «Политотдел» большую помощь в повышении культуры земледелия, внедрении в производство достижений науки и передового опыта. Умело маневрируя техникой, мы совместными усилиями смогли в корне изменить организацию колхозного производства, заметно повысить урожайность всех сельскохозяйственных культур.

 

С 1951 по 1963 г. к колхозу «Политотдел» присоединился целый ряд мелких хозяйств. Это вызывалось экономической, производственной и социальной необходимостью. Усиление этого процесса совпало по времени с переходом на новую систему орошения. Предстояло выполнить значительные объемы земельных работ, связанных с увеличением размеров орошаемых полей (карт), заменой мелких оросительных каналов крупными. Надо было реконструировать имеющиеся гидротехнические сооружения и построить новые. В колхозе «Политотдел» переход на новую систему орошения сочетался с напряженной работой по осушению оставшихся целинных болот.

В результате слияния экономически слабых колхозов с нашим хозяйством стала лучше использоваться земля, заметно возросли урожаи. Одним из таких хозяйств был колхоз имени Молотова. К моменту объединения в нем выращивали рис и кенаф, хлопчатник не возделывали совсем. Урожайность сельскохозяйственных культур была очень низкой. Сбор стеблей зеленцового кенафа не превышал 51 ц с гектара, риса — 16,6 ц. Даже сена люцерны собирали только по 31,6 ц с гектара. Очень низкой была и продуктивность скота. В хозяйстве преобладал ручной труд. Колхоз имел одну сильно потрепанную грузовую автомашину, пять конных повозок, два конных плуга, пять ветхих хозяйственных построек. Естественно, что в таких условиях колхозное производство не могло быть рентабельным. Нам потребовалось затратить много труда и средств, чтобы поднять урожайность сельскохозяйственных культур и продуктивность общественного животноводства до уровня, достигнутого колхозом «Политотдел».

В 1958 г. с «Политотделом» объединился колхоз «Коммунизм». Все мы были очень довольны, потому что здесь был накоплен опыт выращивания хлопчатника и имелись хлопкоробы высокой квалификации. В 1959 г. колхоз «Политотдел» в новых земельных границах впервые стал широко внедрять посевы хлопчатника. Правление хозяйства привлекло в хлопководческие бригады колхозников, уже имевших опыт возделывания этой культуры, а также организовало массовое обучение членов коллектива, ранее не занимавшихся хлопководством. В первый же год средняя урожайность хлопчатника на каждом из 365 га составила 35,6 ц, хотя в колхозе «Коммунизм» она никогда не превышала 21,6 ц.

В результате объединения группы экономически слабых хозяйств с более развитым колхозом «Политотдел» появилась возможность усилить концентрацию отраслей сельского хозяйства более рационально использовать землю, воду, технику. Членами нашего колхоза стали коренные жители Узбекистана — потомственные хлопкоробы. В укрупненном хозяйстве повысилась урожайность всех культур и продуктивность животноводства, снизилась себестоимость продукции, уменьшились затраты труда на ее единицу.

Укрупнение внесло не только количественные, но и качественные изменения в экономику колхоза. Благодаря расширению посевных площадей на богарных землях значительно улучшилось обеспечение скота пастбищами, сенокосами и выгонами. Равномернее стала нагрузка на одного трудоспособного, особенно в производстве наиболее трудоемких культур — хлопчатника, кенафа и риса. Создались реальные условия для более правильного и экономичного использования земли, оросительной воды, трудовых ресурсов.

Укрупнение колхоза «Политотдел» ускорило создание крупных животноводческих комплексов. Из мелких животноводческих ферм мы скомплектовали вначале крупные фермы, а позднее на их базе — животноводческие комплексы. С укреплением кормовой базы улучшилось кормление скота и птицы, более широко стали применяться новейшие достижения зоотехнической и ветеринарной науки, в лучшую сторону менялся породный состав скота. Все это постепенно привело к значительному повышению продуктивности общественного животноводства. Если средний надой молока на одну фуражную корову в присоединившихся хозяйствах до слияния с колхозом «Политотдел» составлял 897 кг, то уже в 1967 г. он повысился до 2 344 кг, а в 1974 г. превысил 4 ООО кг.

Наш колхоз — многоотраслевое хозяйство. В растениеводстве ведущими культурами являются хлопчатник и кенаф, в животноводстве — молочное стадо крупного рогатого скота. Основной доход колхоз получает от этих трех отраслей производства. В первые годы после укрупнения посевные площади под хлопчатником и кенафом не были еще столь велики, как теперь. Поэтому вначале денежный доход был лишь немногим выше, чем до объединения. Однако с каждым годом экономика колхоза крепла. Ведущее место в денежных доходах заняла выручка от реализации хлопка- сырца, стеблей и семян зеленцового кенафа».

Хван Ман Гым с каждым сезоном набирался опыта. Много ездил по соседним хозяйствам, дружил с руководителями многих колхозов, в особенности с Ким Пен Хва и Дмитрием Александровичем Кимом, которые к тому времени были известны всей республике. Перенимая у них лучший опыт, Хван Ман Гым не переносил его слепо в свой колхоз. Каждая новая поездка, каждая новая встреча порождали в нем свои, совершенно новые идеи, реализация которых требовала иного подхода, иных знаний. И он учился. Учился неистово. Несмотря на занятость, на заботы о семье, а у него уже было три непоседливых сына, он сел за учебники. Уже будучи председателем колхоза, Хван Ман Гым поступил на экономический факультет Высшей партийной школы при ЦК КПСС.

В бывшем СССР ВПШ были кузницами управленческих кадров, подавляющее большинство руководителей высшего и среднего звена, как в партийных и советских органах, так и в экономических структурах, прошли обучение в этих школах. К преподаванию в них привлекалась наиболее квалифицированная профессура, и требования к слушателям были чрезвычайно высокие. И очень нелегко пришлось Хван Ман Гыму проходить курс политэкономии, диалектического и исторического материализма, когда в голове было одно и то же: как прошел подъем зяби, почему до сих пор не провели электричество на полевые станы, когда у колхозов будет своя техника…

Не раз подмывало бросить учебу. Ведь, в конце концов, многие из известных уже председателей колхозов вполне обходятся без высшего образования. Но это была минутная слабость. Хван Ман Гым тут же отметал эту мысль и снова, и снова вгрызался в гранит науки.

— Чтобы руководить, а это значит принимать решения, от которых зависит благосостояние людей, их трудовой или общественный настрой, нужно знать, к каким последствиям приведут эти решения, — говорил впоследствии он автору этих строк. — А для этого нужны обширные знания. Мне было уже сорок лет, когда получил диплом о высшем образовании. Старший мой сын Валерий уже был студентом…

Трудно было учиться. Ведь школу Хван Ман Гым окончил еще до переселения 1937 года в Хабаровске. После войны учился в университете, но окончить не довелось, то есть заела работа –  тогда его избрали председателем колхоза «Ленинский путь». Да и не было еще понимания, что дает человеку образование. Был молод, и уверен, что все уже знает, что желанием и энтузиазмом можно сделать любое дело.

Но вот пришел в «Политотдел»… Пришел сам, по своему желанию, отказавшись от карьеры по партийной линии. Увидел недоверчивые, хмурые лица людей. А многие просто усмехались: мол, что ты можешь сделать, что можешь нам предложить… И уже на первом колхозном собрании он твердо решил про себя: сделаю все, чтобы изменить настроение людей. Потом стал знакомиться с делами колхоза. А они были плачевными. Были проблемы, с которыми молодой председатель не знал, как справиться. Именно тогда он сел за книги.

— Именно тогда я сделал для себя вывод: чтобы поучать других, чтобы давать им приказания, нужно знать больше и лучше других. Только тогда люди, с которыми ты работаешь, будут доверять тебе полностью. Что диплом! Это просто бумажка… Я учился не ради диплома. Я учился для самого себя, для своего колхоза.

Вся последующая деятельность Хван Ман Гыма свидетельствует о его глубоком понимании, какое значение имеет для развития колхоза, общества образование. Он по-отечески опекал школу № 19, которая стала одной из лучших в Ташкентской области, давал ее выпускникам направления в лучшие вузы страны. А молодым специалистам, прибывавшим в колхоз, предоставлялись такие условия, какие и не снились большинству вузовских выпускников. Трудно представить другое сельхоз-предприятие, в котором работали бы кандидаты наук, а в «Политотделе» было именно так.

Лучших специалистов Хван Ман Гым привлекал не только в производственную сферу, но и в сферу культуры, спорта. Балетмейстером колхозной самодеятельности была заслуженная артистка Узбекистана Хван Ден Ок, женскую команду по хоккею на траве возглавлял заслуженный тренер Узбекистана Игорь Хван. И таких примеров можно привести великое множество. Главное, эти специалисты работали не за страх, а за совесть, работали с упоением, не собирались уезжать в большие города.

Все это вкупе и привело, в конечном счете, к созданию уникального сельскохозяйственного предприятия, которое вскоре станет известным всей стране.

 

Глава V. На Олимпе

Масштабы, широта, а главное, новаторский подход Хван Ман Гыма к решению проблем сельскохозяйственного производства дали поразительные результаты. Экономически отсталый «Политотдел» буквально за три года совершенно преобразился и вышел в число передовых хозяйств не только района, но и области. Уже в январе 1957 года вышел Указ Президиума Верховного Совета СССР о присвоении Хван Ман Гыму звания Героя Социалистического Труда. Десятки членов колхоза были удостоены орденов и медалей.

Ким Пен Хва (колхоз «Полярная звезда»), Дмитрий Александрович Ким (имени Свердлова), Шин Ден Дик (имени Димитрова) и другие прославленные председатели корейских колхозов Узбекистана, которые к тому времени уже были известны всей стране, с любопытством и некоторой долей иронии наблюдали за ростом популярности молодого и никому неизвестного Хван Ман Гыма. В год получения Золотой Звезды Героя ему не было и 36 лет (по официальным документам)!

Но вот проходит год, второй, третий. «Политотдел» не только не снижал темпы развития, а, наоборот, ускорял их. А когда вся страна заговорила о невиданных урожаях кукурузы, выращиваемых в этом хозяйстве, когда успехами «Политотдела» заинтересовались высшие руководители страны, стало понятно, что в Узбекистане появился лидер нового поколения. Лидер, который обладает новым мышлением, и мыслит он новыми, невиданными доселе масштабами. Хван Ман Гым уже к началу 1960-х годов вошел в когорту лучших хозяйственных руководителей республики.

К 1976 году колхоз «Политотдел» достиг апогея своего развития, а его председатель был в расцвете своих сил, и физических, и душевных, и творческих. Хотя, конечно же, слава, навалившаяся на него, требовала огромных, порой неимоверных усилий. На него равнялись, его приводили в пример. И он должен был поддерживать эту славу и этот имидж, которые он завоевал вместе с колхозниками «Политотдела».

Хван Ман Гым входил во все руководящие органы Узбекистана, являлся членом Центрального Комитета Компартии республики, членом Президиума Верховного Совета Узбекской ССР, избирался делегатом на все съезды КПСС.

Колхоз стал одной из достопримечательностей республики. В программу визита высокопоставленных гостей, которые посещали Узбекистан, едва ли не в обязательном порядке входила экскурсия в «Политотдел». В числе тех, кто был в «Политотделе», были первые руководители СССР: Н.С. Хрущев и Л. И. Брежнев, глава Демократической Республики Вьетнам Хо Ши Мин, президент Пакистана Аюб Хан, президент Сирии Хафез Асад, Премьер-министр Норвегии Трюгве Браттели, многочисленные делегации из других зарубежных стран.

А с Первым секретарем ЦК Компартии Узбекистана Шарафом Рашидовичем Рашидовым Хван Ман Гыма связывали узы тесной многолетней дружбы. Глава республики зачастую приезжал сюда просто отдыхать.

Не обходили вниманием колхоз и деятели науки, культуры, искусства, спорта, других сфер деятельности. Первый в мире космонавт Юрий Гагарин, чемпионка мира по шахматам Майя Чибурданидзе, олимпийская чемпионка по гимнастике Нелли Ким, писатель и журналист Валентин Овечкин, писатель Анатолий Ким и многие другие.

«Лучшего колхоза и лучшего председателя я в своей жизни не видел. Далеко не в каждом рабочем поселке или городе найдешь такой материальный уровень, культуру быта и производства, такую жизнь, как в этом колхозе». Эти слова из отзыва Валентина Овечкина, известного писателя, журналиста, знатока советской деревни, после посещения им «Политотдела». Великолепная организация труда, использование новейших достижений науки и техники позволили колхозу стабильно получать высокие урожаи хлопка, кенафа, кукурузы, других культур. Тепличный комбинат, молочно-товарная ферма, перепелиное хозяйство — каждое из этих подразделений можно смело отнести к числу образцово-показательных. К середине 1980-х годов валовой доход колхоза составлял 15-16 миллионов рублей, прибыль — 6 миллионов.

 

Вот показатели колхоза за 1975 год.

На этот период «Политотдел» был одним из крупнейших сельскохозяйственных предприятий Узбекистана. Посевная площадь занимала 6319 гектаров, в том числе 4 168 гектаров — на орошаемых землях, 2 154 — на богарных.

2000 гектаров (48 процентов посевной площади) — были отданы под хлопчатник.

Под кенаф отводилось 1 240 гектаров (почти 30 процентов). Остальные культуры (люцерна, кукуруза и др.) занимали чуть более 22 процентов орошаемых земель.

В этот год колхоз произвел 8 506 тонн хлопка (урожайность 42,6 центнера с гектара), кенафа — 22,96 тысячи тонн (200 ц/га), зерна — 3 250 тонн. Надои на одну фуражную корову составили 4443 килограмма за год.

Поголовье крупного рогатого скота составляло 2 800 голов. В колхозе насчитывалось 250 различных тракторов, 160 автомашин, множество другой техники, трудились 195 специалистов с высшим и средним специальным образованием.

Но это все, как говорится, производственные показатели, которые мало о чем говорят людям, мало сведущим в подобной бухгалтерии. А как эти показатели отражались на благосостоянии работников колхоза?

Среднегодовая зарплата колхозника составляла в 1980 году 3 235 рублей, а доход каждой семьи — более 7 тысяч рублей. И это без учета доходов от приусадебного участка, различных льгот и выплат из общественного фонда.

Наиболее ярко проявлялся рост благосостояния людей в культурном развитии колхоза. Огромных успехов добился «Политотдел» в культурном строительстве. Дворец культуры на 1 200 мест, два стадиона, универмаг, больница, школы соперничали с лучшими аналогичными учреждениями крупных городов. Колхозный ансамбль «Ченчун» стал лауреатом премии Ленинского комсомола республики, а затем и ВЛКСМ. Футбольная команда «Политотдел» успешно выступала во втором эшелоне чемпионата СССР. Женская команда по хоккею на траве с таким же названием становилась призером Всесоюзного первенства. Многие годы колхоз содержал команду «Пахтакор» — флагман узбекского футбола. А всего здесь было подготовлено около 50 мастеров и кандидатов в мастера спорта.

В колхозных поселках были возведены по генплану благоустроенные четырех- и пятикомнатные одно- и двухэтажные дома жилой площадью 60—80 квадратных метров. Общая стоимость такого дома 3-4 тыс. рублей. На эти цели колхоз выдавал кредиты с рассрочкой на 5-7 лет, оказывал помощь транспортом и строительными материалами. За счет средств колхоза к домам колхозников были подведены асфальтированная дорога, электролиния, водопровод, газ. Улицы были украшены высоченными пирамидальными тополями.

Что интересно, в личном хозяйстве колхозников почти не было домашнего скота. Общественное животноводство обеспечивало потребности всех жителей в свежем молоке, куриных и перепелиных яйцах, свежем мясе, овощах и прочих продуктах питания. Были построены 4 бани с парикмахерскими салонами. Колхоз имел целую сеть медицинских учреждений, в том числе больницу на 120 мест с современным медицинским оборудованием, АТС на 500 номеров, три радиоузла.

Такие условия, естественно, привлекали людей. Существовали даже очереди, чтобы устроиться на работу в «Политотдел». Городские жители приезжали отовариваться в местный универмаг, покушать великолепное куксу в местном кафе «Тюльпан», посмотреть концерты во Дворце культуры. По воспоминаниям самого Хван Ман Гыма, Премьер-министр Норвегии Трюгве Браттели, который в 1974 году посетил с визитом Узбекистан, побывав в колхозе, сказал: «Если в СССР все сельхозпредприятия такие, как «Политотдел», то нам следует перенять вашу систему хозяйствования».

Ордена, благодарственные письма высших руководителей страны и республики, участие в партийных съездах и высших законодательных органах, приемы высокопоставленных зарубежных гостей, интервью самым известным журналистам того времени — было отчего впасть в эйфорию, отчего закружилась бы голова. Но отнюдь не голова Хван Ман Гыма.

Будучи на вершине славы, он оставался самим собой, рачительным, жестким, но вместе с тем очень чутким к нуждам колхозников руководителем, радушным хозяином и блистательным собеседником. Обладая огромными знаниями, он, тем не менее, постоянно учился, изучал новинки сельского хозяйства. Сохранились его записи, сделанные им в туристической поездке в Югославию. И пишет Хван Ман Гым не о красотах страны, хотя там есть изумительные горные и морские пейзажи, рукотворные памятники, а о производстве сельхозпродукции…

Не случайно именно в «Политотделе» впервые в крупных масштабах были построены теплицы, перепелиная ферма, впервые уродилась кукуруза высотой 6 метров, впервые в колхозной истории построен дворец культуры на 1 200 мест, впервые колхозная футбольная команда стала выступать во втором эшелоне чемпионата СССР…

Колхоз «Политотдел» стал гордостью республики. И сегодня, говоря о многотрудной и многообразной истории корейской диаспоры Узбекистана, мы должны помнить, что одну из лучших ее глав писали труженики этого хозяйства во главе с незабвенным председателем Хван Ман Гымом.

Будучи руководителем многонационального коллектива, а в колхозе «Политотдел» жили и работали корейцы и русские, узбеки и казахи, татары и украинцы, представители многих других национальностей, Хван Ман Гым никогда не забывал о своих национальных корнях. В отличие от многих руководителей его ранга, он не боялся быть обвиненным в национализме…

В бытность собственным корреспондентом межреспубликанской корейской газеты «Ленин кичи» (ныне «Корё ильбо», редакция располагается в Алма-Ате) мне не раз доводилось сталкиваться с таким явлением. К примеру, в период подписной кампании в Наманганской области, один из бригадиров луководческой бригады, в которой работали свыше ста человек, заявил: «Мы уже подписались на республиканские и областные газеты. А по-корейски читать никто не умеет». И… отказался подписываться на газету. Не убедило его то, что одна страница выпускается на русском языке… Спас положение директор совхоза, узбек по национальности. Он сказал бригадиру: «Я узбек, но обязательно выпишу вашу газету»… И тому ничего не оставалось, кроме как последовать примеру директора…

Колхоз «Политотдел» ежегодно выписывал до 400 экземпляров «Ленин кичи». Хван Ман Гым лично встречал представителя газеты, обязательно приглашал отобедать или поужинать, обстоятельно, с большой заинтересованностью расспрашивал о делах и проблемах редакции.

Так было и в конце 70-х годов прошлого века, когда автора этих строк отправили в «Политотдел» для освещения годового собрания колхоза. Я знал, что на колхозное собрание приедут высокие гости из области, района, журналисты известных изданий. И старался особо не выделяться — тогда я только-только начинал работать в «Ленин кичи». По окончании собрания я уже хотел было отправиться в город, чтобы готовить отчет о собрании, как меня остановил секретарь парткома Василий Семенович Пак: «Тимофей Григорьевич приглашает вас на обед».

Я даже не знал, что председатель колхоза осведомлен о моем присутствии, и меня это приглашение удивило. И, конечно, обрадовало. Появилась возможность живого интервью с легендарной личностью. Присутствовали еще несколько человек. Хван Ман Гым представил меня гостям: «Собственный корреспондент нашей корейской газеты». Он так и сказал: нашей… Эти слова были для меня как бальзам на душу.

Дело в том, что отношение самих сотрудников к своей газете было двойственное. С одной стороны, то, что в нашей огромной стране издается корейская газета, если не наполняло наши сердца гордостью, то, по меньшей мере, мы чувствовали какой-то моральный комфорт. С другой стороны, газета выходила исключительно на корейском языке. Между тем, по примерным подсчетам, лишь десять процентов подписчиков могли сносно читать на корейском языке. Да и мы сами, русскоязычные журналисты, чьи материалы, прежде чем попасть на газетную страницу, переводились на корейский язык, едва могли прочитать заголовок статьи и подпись автора… Все это вкупе порождало, во всяком случае, во мне, некий комплекс…

Интервью на том обеде не получилось. Хван Ман Гым мягко открещивался: «Вопросы потом, а сейчас давайте поедим, а то обидим наших поваров». Но его простая фраза: «Наша газета» — запала мне в душу и во многом помогла преодолеть этот комплекс.

Неоценим вклад Хван Ман Гыма в сохранение и развитие корейской национальной культуры… Впрочем, пусть об этом расскажут очевидцы (читайте главу «Воспоминания современников)

Источник: Брутт Ким, Михаил Ким. “Хван Ман Гым: через Олимп и Голгофу”. Ташкент, 2013 г.

 

Видео —

Ким Феликс Петрович

By