СТРАНИЦЫ ИСТОРИИ

Зимонин В. П.,

Доктор исторических наук, профессор, член-корреспондент Российской академии ракетных и артиллерийских наук, заслуженный деятель науки Российской Федерации, профессор Военного университета Министерства обороны РФ, ветеран боевых действий, капитан 1 ранга в отставке

Шин А. Ю.

Председатель Российского Совета ветеранов Корейской войны 1950-1953 гг., ветеран боевых действий, подполковник полиции в отставке

 

    Освобождение Кореи советской Красной Армией

9 августа 1945 г., еще не залечив раны войны с нацистской Германией, Советский Союз вступил в ответ на многочисленные предложения союзников в войну против Японии, ставшую логическим продолжением Великой Отечественной войны.

Возглавить военную кампанию на Дальнем Востоке советское руководство доверило выдающемуся советскому полководцу Маршалу Советского Союза А.М. Василевскому, блестяще справившемуся с поставленной задачей, что не только принудило Японию к скорому принятию условий капитуляции, но и обеспечило тем самым минимизацию для всех сторон военных потерь, а также освобождение от японской оккупации народов Китая и Северной Кореи.

Маршал Советского Союза А. М. Василевский. Советский полководец, заместитель министра обороны, член Ставки Верховного Главнокомандования Вооружённых Сил СССР, главнокомандующий советскими войсками на Дальнем Востоке в Советско-японской войне 1945 г.

Быстрота и практически одновременный выход советских и мон­гольских войск на всех направлениях на Маньчжурскую равнину сорвали все планы японского командования на длительную оборону. Видя безнадежное положение своих вооруженных сил в Маньчжурии, японское правительство 14 августа приняло решение о капитуляции на условиях Потсдамской декларации от 26 июля 1945 г. и уведомило об этом правительства США, СССР и Англии.

Однако верить слову японского правительства было трудно. Ведь еще 10 августа, когда в Токио решили обратиться к СССР, США, Англии и Китаю с заявлением о готовности принять условия Декларации, в этот же день, по свидетельству активного участника войны, а впоследствии японского военного историка Т. Хаттори, императорская ставка приказала главнокомандующему Квантунской группировкой войск «сосредоточить основные усилия против Советского Союза и разбить противника».

 

Ямада Отодзо. Последний главнокомандующий

Квантунской группировки войск

 

И на этот раз, приняв решение о капитуляции, японское руководство предложило Квантунской группировке усилить сопротивление Красной Армии, прекратив, однако, военные действия против американо-английских войск. Вечером 14 августа командование Квантунской группировки войск получило телеграфный приказ генерального штаба японской армии уничтожить знамена, портреты императора, важные секретные документы. Приказа прекратить сопротивление так и не последовало [1].

В связи с этим Генеральный штаб Красной Армии выступил со специальным разъяснением, в котором подчеркивалось:

«1. Сделанное японским императором 14 августа сообщение о капитуляции Японии является только общей декларацией о безоговорочной капитуляции. Приказ вооруженным силам о прекращении боевых действий еще не отдан, и японские вооруженные силы по-прежнему продолжают сопротивление.

2. Ввиду изложенного Вооруженные Силы Советского Союза на Дальнем Востоке будут продолжать свои наступательные операции против Японии» [2].

На втором этапе Маньчжурской стратегической наступательной операции (15 – 20 августа) был завершен разгром основных сил миллионной Квантунской группировки войск противника, освобождены важнейшие политические и экономические центры региона.

Наступление Красной Армии в Маньчжурии развивалось настолько стремительно, что противник оказался не в силах сдержать натиск советских войск. В течение недели общевойсковые объединения Красной Армии при активной поддержке военно-воздушных и военно-морских сил смогли завершить расчленение на части и разгром стратегической группировки японских войск в Маньчжурии и Северной Корее и 20 августа заставить ее реально складывать оружие. Началась массовая капитуляция японских войск. Очаговое сопротивление некоторых гарнизонов противника, порой ожесточенное, уже не могло повлиять существенным образом на ситуацию в пределах континентальной части Дальневосточного ТВД.

Японские солдаты сдаются в плен Советской армии

 

К исходу 19 августа войска 1-го Дальневосточного фронта под прикрытием и при активном содействии 9-й воздушной армии генерал-полковника авиации И.М. Соколова и Приморской армии ПВО под командованием генерал-лейтенанта артиллерии А. В. Герасимова, прорвав подготовленные в глубине обороны противника рубежи, нанесли сокрушительное поражение 17-му фронту японских войск, при этом 25-я армия генерал-полковника И. М. Чистякова, преодолев резко пересеченную горно-таежную местность, вышла в намеченные районы:– Яньцзы и Ранан (Корея).

К концу августа войска трех советских фронтов полностью освободили от японских захватчиков Маньчжурию, Ляодунский полуостров и Северную Корею, закончили разоружение и прием всех капитулировавших войск противника, находившихся на этих территориях. Маньчжурская стра­тегическая наступательная операция была успешно завершена. Советское военное искусство, мужество и героизм советских воинов вновь принесли победу в борьбе с серьезным противником, теперь уже на Дальнем Востоке.

Десантные операции в северокорейские порты

На приморском направлении вели боевые действия войска 25-й армии 1-го Дальневосточного фронта, которые в первый же день своего наступления в результате упорных боев разгромили японские части прикрытия и, прорвав оборону противника в Приморье, развернули успешное наступление в сторону Северной Кореи. Японское командование, стремясь спасти свои войска от полного разгрома, пыталось отвести их в северокорейские базы и порты Юки, Расин, Сейсин, Одэчжин и Гёнзан, которые могли быть использованы для стабилизации фронта, подготовки контрнаступления или эвакуации войск в Японию. Чтобы лишить японцев такой возможности, советское командование поставило перед Тихоокеанским флотом задачу овладеть вышеуказанными базами и портами противника в Северной Корее. На первом этапе Военный совет Тихоокеанского флота принял решение захватить Юки, Расин и Сейсин с помощью морских десантов, используя для этой цели быстроходные корабли, в том числе торпедные катера, способные обеспечивать стремительность десантных действий.

Замысел командования флотом заключался в том, чтобы под прикрытием подводных лодок, развернутых у северного побережья Кореи, авиации и артиллерии сторожевых кораблей, используя быстроходные корабли, стремительно высадить морских пехотинцев непосредственно в северокорейские порты и внезапным ударом с моря захватить их. Последовательная высадка десантов с минимальными временными интервалами в Юки, Расин и Сейсин давала возможность советским морякам в ходе операции использовать освободившиеся японские базы для нанесения последующих ударов по более удаленным базам и портам противника на побережье Кореи.

Операция Тихоокеанского флота по овладению японскими базами и портами на побережье Северной Кореи началась буквально с первых дней войны.

Высадка советских войск в ходе Сейсинской десантной операции 15 августа 1945 г.

Высадке десантов предшествовала воздушная разведка, которая установила в портах Юки, Расин и Сейсин скопление большого количества транспортных судов, предназначенных для эвакуации японских войск на острова собственно Японии.

Командование флотом приняло решение нанести по указанным базам и портам мощные воздушные удары с целью уничтожения сосредоточенных в них транспортных средств. Налеты авиации должны были сочетаться с набеговыми действиями торпедных катеров.

В соответствии с этим решением командующий флотом адмирал И. С. Юмашев приказал командующему Военно-воздушными силами флота генерал-лейтенанту авиации П. Н. Лемешко в течение ночи на 10 августа самостоятельными действиями авиации уничтожить корабли в базах Юки и Расин, а с рассветом 10 августа прикрыть с воздуха торпедные катера по заявке командира 1-й бригады торпедных катеров.

Командиру 1-й бригады торпедных катеров было одновременно приказано произвести поиск и уничтожение кораблей противника в районе, ограниченном мысом Казакова – устьем р. Тумэнь-Ула, имея для поддержки в заливе Посьет один отряд торпедных катеров.

Первыми над районом Юки в 2 часа 9 августа появились 12 самолетов МБР-2 115-го авиаполка (командир майор И. Г. Нехаев), ведомые капитаном А. А. Щукиным. В течение двух часов они бомбили находившиеся в порту вражеские транспорты и военные объекты. Японская зенитная артиллерия безуспешно противодействовала нашей авиации, вызвавшей сильные взрывы в районе стоянки транспортов и портовых складов.

В 9 час. 51 мин. бомбоштурмовой удар по Юки нанесли тридцать два Ил-2 37-го штурмового авиаполка (командир майор М. Н. Барбашинов), 12-й штурмовой авиационной дивизии под прикрытием двадцати восьми самолетов 38-го истребительного авиаполка, которым командовал майор Н. И. Хряшков. На этот раз самолеты выходили в атаку последовательно пятью группами, преодолевая зенитный заградительный огонь с кораблей и берега. В результате налета была подавлена береговая зенитная батарея среднего калибра, повреждены сторожевой корабль и стоявшие на рейде транспорты, подожжены портовые склады.

Днем разведка снова обнаружила в порту и на рейде Юки японские транспорты. Удар по ним нанесли в 18 час. 00 мин. двадцать Ил-2 37-го штурмового авиаполка под прикрытием девяти Як-9 14-го истребительного авиаполка майора К. З. Савченко. Атаки производились с пикирования и методом топмачтового бомбометания.

Одновременно авиация Тихоокеанского флота подвергла 9 августа ударам порт Расин. С 2 час. 10 мин. до 3 час. 10 мин. шестнадцать Ил-2 из 4-го авиаполка (командир – майор Н. М. Черняев) 2-й морской тяжелой авиационной дивизии производили ночное прицельное бомбометание по портовым сооружениям и железнодорожной станции. Противник был застигнут врасплох. Только после того, как в порту стали рваться первые бомбы, японская зенитная артиллерия открыла слабый огонь. В результате бомбардировки в порту был подожжен один транспорт противника и созданы четыре очага пожара.

Утренняя разведка установила, что в порту Расин находятся японский эскадренный миноносец и транспорт, и еще три эскадренных миноносца и транспорт были на пути в порт. В 10 час. 25 мин. двадцать три Ил-10, ведомые командиром 26-го штурмового авиаполка майором А. М. Николаевым, под прикрытием тридцати одного Як-9 14-го истребительного авиаполка атаковали вражеские корабли в порту.

Японцы оказывали ожесточенное сопротивление огнем корабельной и береговой зенитной артиллерии, стремясь не допустить самолеты к кораблям. Прорвавшись через заградительный огонь, советские летчики потопили транспорт и катер, подавили огонь двух зенитных батарей и повредили еще один транспорт. Во время этого налета было потеряно четыре самолета, из которых три дотянули до своей территории, и их экипажи возвратились на аэродром.

До конца дня порт Расин еще трижды подвергался ударам авиации Тихоокеанского флота. В результате этих ударов была серьезно ослаблена оборона противника, достигнуты попадания бомб еще в четыре транспорта. Японское командование начало срочно выводить свои войска и грузы из Расина на юг.

С рассвета 10 августа погода была нелетной, поэтому авиация Тихоокеанского флота смогла начать действия против кораблей и береговых объектов противника в Юки и Расине только после 8 часов. В 8 час. 19 мин. пятьдесят три Пе-2 и восемнадцать Ил-10 под прикрытием шестидесяти трех Як-9 подвергли бомбардировке и штурмовке железнодорожную станцию, транспорты и портовые сооружения Расина. Затем бомбоштурмовые удары по порту были нанесены в 13 час. 25 мин., в 15 час. 25 мин и в 18 час. 00 мин.

В 18 час. 18 мин. шесть Ил-2 37-го штурмового авиаполка 12-й авиационной дивизии, ведомые капитаном И. Ф. Ворониным, атаковали суда на рейде Расина. Самолет участвовавшего в налете полковника М. В. Барташова с высоты 25-30 м атаковал стоявший у южного пирса японский транспорт, водоизмещением 8000 т и утопил его попаданием двух бомб. Во время этой атаки были уничтожены еще два корабля противника, находившиеся в гавани.

В это же время девятнадцать Ил-2 под прикрытием двадцати двух Як-9 и шести ЛаГГ-3 добились прямых попаданий в шесть транспортов и танкер, находившихся в порту Юки. Попутно советские летчики подавили огонь двух зенитных батарей, пытавшихся не допустить их к судам.

В общей сложности в период с 9 по 11 августа авиация Тихоокеанского флота совершила 552 самолетовылета, в том числе 504 – на объекты портов Расин и Юки. Наиболее сильным бомбардировкам подверглись транспорты, береговые объекты и портовые сооружения в Расине. В этих налетах, составивших 418 самолетовылетов, были задействованы 199 бомбардировщиков, 61 штурмовик и 158 истребителей. На объекты города и порта было сброшено около 1,5 тыс. различных авиационных бомб. В результате этих ударов было уничтожено и повреждено до 20 транспортов и других судов, которые могли быть использованы противником для переброски морем своих сухопутных сил. Авиация флота разрушила железнодорожную станцию, депо, железнодорожное полотно, причалы, склады, портовые сооружения, подавила огонь пяти зенитных батарей и двух мелкокалиберных батарей зенитной артиллерии, сбила японский истребитель [3].

Японские гарнизоны в Северной Корее оказывали при этом серьёзное противодействие. За два дня авиация ТОФ потеряла над Расином восемь самолетов, из них шесть самолетов Ил-10 и по одному Ил-2 и Ил-4. Основные потери были от огня зенитной артиллерии противника.

Летчики морской авиации при нанесении ударов по портам проявили высокое мужество и тактическое мастерство. Во время одного из налетов на порт Расин 10 августа героический подвиг совершил командир штурмовика Ил-2 младший лейтенант М. Е. Янко. Налет штурмовиков не застал противника врасплох. Он открыл плотный заградительный огонь. Но отважные летчики упорно шли к цели. Умело маневрируя, они вышли к намеченному объекту и открыли прицельный огонь. Вскоре три вражеских судна пошли ко дну. Были потери и у штурмовиков. От прямого попадания снаряда загорелся самолет младшего лейтенанта М. Е. Янко. Возвратиться на аэродром он уже не мог. Правда, можно было посадить самолет вблизи порта или выброситься с парашютом. И в том, и в другом случае – плен. Янко предпочел другой выход. Он развернул свою машину и, ведя непрерывный пушечно-пулеметный огонь, направил ее на электростанцию и взорвал ее. Летчик-герой и его боевой товарищ стрелок И. М. Бабкин погибли. До последнего мгновения они оставались сражающимися воинами, до конца выполнив долг перед Родиной.

Памятная плита с бронзовым барельефом, запечатлевшая подвиг экипажа самолета Героя Советского Союза Михаила Егоровича Янко, совершившего в ходе боев за освобождение Кореи последний во Второй мировой войне огненный таран, а также ее макет, направленный Посольством России в КНДР в начале 2024 года проживающим в Российской Федерации родственникам отважного летчика.

М. Е. Янко

За беспредельное мужество и героизм, проявленные при выполнении боевого задания, Указом Президиума Верховного Совета СССР от 14 сентября 1945 г. младшему лейтенанту М. Е. Янко посмертно было присвоено звание Героя Советского Союза [4].

Вслед за авиацией в боевые действия включились торпедные катера. В 23 часа 9 августа из залива Посьет в район японских баз вышли двумя группами торпедные катера 1-й бригады торпедных катеров, которой командовал капитан 2 ранга Н. Ф. Кухта.

Одна из вышедших групп, состоявшая из четырех катеров, под командованием командира 1-го дивизиона капитана 3 ранга К. В. Казачинского на следующий день атаковала японские транспорты в порту Расин и четыре из них потопила. Вторая группа из пяти катеров, которой командовал командир 2-го дивизиона капитан-лейтенант М. Г. Малик, направилась в Сейсин, где, по донесению командира дивизиона, уничтожила семь транспортов.

11 августа торпедные катера действовали в порту Расин при видимости лишь 3-5 каб., но это не помешало катерникам провести несколько успешных атак вражеских кораблей. Так, «ТКА-550» (командир мичман Шаманин) торпедировал японский транспорт, а затем, развернувшись под огнем противника, торпедировал второй транспорт. Отлично действовал экипаж «ТКА-549» (командир лейтенант Бучкин), добившийся попадания двух торпед в японский транспорт. В результате совместных действий авиации и торпедных катеров Тихоокеанского флота японские транспорты в портах Юки и Расин были уничтожены. После занятия этих портов было обнаружено: в Юки – 4 потопленных транспорта и танкер, в Расине – 10 потопленных транспортов и буксир.

Высадки десантов в Юки и Расин

После того как в Юки и Расине были уничтожены японские транспорты, а оборона  этих портов была подавлена бомбардировкой с воздуха, Тихоокеанский флот произвел высадку десантов на их территорию.

В состав десанта для высадки в Юки были выделены: 2 фрегата, тральщик, 8 торпедных катеров, 2 сторожевых катера, 140-й разведывательный отряд флота (139 человек, командир – Герой Советского Союза В. Н. Леонов), группа автоматного батальона (командир – старший лейтенант К. Н. Девятый), 75-й батальон 13-й бригады морской пехоты (783 человека, командир – майор И. П. Маркин). 140-й разведывательный отряд и автоматчики из 390-го отдельного автоматного батальона образовали первую и вторую группы первого броска под общим командованием капитана 3 ранга Г. Колюбакина. Основные силы десанта составлял 75-й батальон морской пехоты, командир которого являлся командиром десанта. Командиром высадки был назначен контр-адмирал Н. С. Ивановский. Состав авиации поддержки и прикрытия определялся командующим военно-воздушными силами флота генерал-лейтенантом авиации П. Н. Лемешко в зависимости от обстановки [5].

В ночь на 11 августа была произведена разведка района залива Гашкевича и порта Юки торпедными катерами 3-го дивизиона 1-й бригады торпедных катеров. Два торпедных катера под брейдвымпелом капитана 3 ранга С. Кострицкого в 1 час 32 мин. вышли из гавани Силач и в 4 часа 20 мин. вошли в залив Гашкевича. Сила ветра и состояние моря оценивались в 2 балла, видимость – нулевая.

Около 5 часов утра катера вошли в порт Юки. Здесь никакого движения противника не наблюдалось. В городе было обнаружено шесть очагов пожара, в порту на фоне огня хорошо просматривались затопленные (или поврежденные) транспорты. Один из них стоял в середине акватории порта. Два других – у причала слева от входа в гавань. В результате разведки был сделан вывод о том, что залив Гашкевича и порт Юки покинуты противником, и высадка может быть проведена без серьезных помех.

В 15 часов 11 августа из бухты Новик (о. Русский) первая группа первого броска десанта вышла на двух торпедных катерах. Через два часа после нее также на двух торпедных катерах вышла вторая группа. Переход обеих групп проходил при юго-восточном ветре в 5 баллов и волнении моря в 4 балла. К 19 час. 10 мин. разведчики достигли порта Юки и высадились. Здесь они установили, что оборона порта и города была подавлена действиями советских бомбардировщиков, и войска, предназначенные для обороны базы, еще 10 августа были выдвинуты японским командованием в северном направлении на удаление 10-15 км от города для поддержки отходивших частей.

Основные силы десанта закончили посадку на корабли в 18 час. 30 мин. и через три часа вышли из бухты Новик курсом на Юки. Корабли шли в строе кильватерной колонны со скоростью от 9 до 14 узлов. На переходе отряд попал в полосу тумана и был вынужден зайти в бухту Троица, где отстаивался до 10 часов 12 августа. Покинув бухту, отряд вновь взял курс на Юки.

Ко времени завершения высадки основных сил десанта 12 августа в 18 час. 20 мин. части 302-й стрелковой дивизии 1-го Дальневосточного фронта, наступавшие на приморском фланге, форсировали реку Тумэнь-Ула и стали с боем продвигаться к городу Юки. Десантники, овладевшие к этому времени городом, установили связь с передовыми частями 303-й стрелковой дивизии, и последние, обойдя город, двинулись дальше на юг.

Занятие порта Юки позволило командованию ТОФ перебазировать в него 13 торпедных катеров и сразу же приступить к высадке десанта в Расин.

Захваченный советскими войсками порт . Хорошо, видны повреждённые советской авиацией и севшие на грунт японские транспорты.

 

Таким образом, задача по овладению портом Юки была решена десантом успешно, без каких-либо потерь с его стороны. Этому способствовали эффективные предварительные действия авиации и торпедных катеров, сломившие сопротивление противника, деморализовавшие его и вынудившие покинуть Юки еще до того, как им овладели десантники. В свою очередь высадка обеспечила быстроту продвижения сухопутных частей, которые, не задерживаясь в Юки, устремились к Расину. Сюда же, упредив сухопутные войска, высадились десантники.

Город и порт Расин являлся узлом приморских дорог, по которым отходили японские войска. При постановке задачи по немедленному овладению им предполагалось прежде всего лишить противника возможности использовать железнодорожный узел и порт для отхода японских войск на юг или эвакуации их морем. Вместе с тем, стремительный захват города и порта позволял рассчитывать на то, что противник не сможет произвести в Расине большие разрушения. И наконец, успешный захват Расина позволял приблизить базирование легких сил Тихоокеанского флота к району боевых действий.

Для высадки в этот порт десанта численностью около 1000 морских пехотинцев были выделены фрегат, 2 тральщика, 2 больших охотника, 6 сторожевых катеров и 2 торпедных катера [6].

Подразделения первого броска десанта должны были быть доставлены в порт Расин первой и второй группами кораблей, состоявших из двух больших охотников и двух торпедных катеров. Третья группа, в которую вошли сторожевой корабль «ЭК-5», два тральщика типа «АМ» и шесть сторожевых катеров, предназначалась для высадки основных сил десанта. Задачи тактической разведки, прикрытия десанта на переходе морем и поддержки его действий на берегу были возложены на авиацию флота. Командиром высадки был назначен капитан 1 ранга Е. Е. Полтавский, начальником штаба З. В. Еремеев. Общее руководство действиями по захвату порта Расин оставил за собой командующий флотом адмирал И. С. Юмашев.

Высадке десанта непосредственно предшествовали, как уже отмечалось, четыре бомбоштурмовых удара по стоявшим в порту транспортам и другим военным объектам Расина.

В ночь на 12 августа корабли десантного отряда, приняв в бухте Золотой Рог (Владивосток) группу разведчиков (95 человек) старшего лейтенанта В. Н. Леонова, вышли в море. В 10 часов наступившего дня отсюда же вышли основные силы десанта – усиленный 358-й отдельный батальон морской пехоты (716 человек) под коман­дованием капитана А. Р. Свищева. Переход десанта прошел скрытно без каких-либо помех со стороны противника. 12 августа в 9 часов разведчики успешно высадились в порту Расин, а через два часа после этого сюда прибыла на двух торпедных катерах остальная часть разведывательного отряда (68 человек), вышедшая в 10 часов из порта Юки. На переходе этот отряд был обстрелян ружейно-пулеметным огнем с острова Аввакума. Другого сопротивления противник не оказал, и к 10 часам подразделения первого броска полностью овладели портом [7].

Совершив переход в условиях штилевой туманной погоды, основные силы десанта 13 августа в 7 часов также успешно высадились в порту.

Охранная команда, оставленная японцами в порту, оказала противодействие, но еще до полудня 13 августа советские десантники практически полностью овладели не только портом, но и городом. В бою за Расин японцы потеряли 277 человек убитыми и 392 человека были взяты в плен. Потери десантников составляли 7 человек убитыми и 37 ранеными [8]. Таким образом, тихоокеанцам потребовалось всего двое суток, чтобы овладеть двумя ближайшими к границе СССР портами противника, которые японцы с середины 1930-х гг. готовили в качестве передовых баз для вторжения своих войск в советское Приморье [9]. Однако по опросам пленных и местных жителей было установлено, что за городом в сопках находится примерно полк вражеской пехоты. Сообщив об этом командованию, командир первого броска приказал десантникам занять круговую оборону на территории порта и выслать вперед разведывательные группы.

В полдень в заливе Анны под артиллерийским огнем противника высадилась рота автоматчиков (100 человек) 354-го отдельного батальона морской пехоты, прибывшая из бухты Витязь на трех торпедных катерах. К 13 часам, подавив огневое сопротивление противника, рота заняла господствующие высоты, после чего обнаружила батальон японской пехоты с артиллерией, идущий по дороге из Расина в Сейсин. На подходе к высоте 63 вражеская колонна развернулась в боевой порядок. Встреченная дружным автоматным огнем десантников, колонна, не приняв бой, отошла, оставив часть артиллерии. В 16 часов японский батальон был вновь обнаружен. Десантники открыли по нему огонь из японских орудий, брошенных при отступлении, и рассеяли противника.

Попытка десантников продвинуться на юг по дороге, ведущей из Расина в Сейсин, успеха не имела. Ожесточенное сопротивление им оказали арьергарды японских войск, отходивших под напором частей 1-го Дальневосточного фронта от реки Тумэнь-Ула через Юки на Расин и далее по дороге в Сейсин. К 15 августа десантники, очистившие порт и город Расин от противника, установили связь с подходившими к городу частями 25-й армии 1-го Дальневосточного фронта.

И при высадке десанта, и при дальнейшем использовании порта Расин серьезным препятствием для кораблей Тихоокеанского флота и судов являлась минная опасность. Всего с 12 июля по 11 августа самолеты 20-го бомбардировочного командования США поставили у портов Расин, Сейсин и Гёнзан (Вонсан) 780 неконтактных мин [10].

12 августа в 15 час. 20 мин. подорвались на мине «ТКА-568» и «ТКА-567». Взрыв произошел, когда торпедные катера выходили из Расина для следования в бухту Улис, имея на борту снятый с Расина разведывательный отряд. Предполагалось, что торпедные катера взорвались на акустической мине. «ТКА-568» получил серьезные повреждения, кроме того, взрывной волной были выброшены за борт и утонули два человека из состава разведотряда. Второй катер получил незначительные повреждения. Этим, однако, дело на ограничилось. 13 августа в 12 час. 58 мин. взорвалась мина за кормой тральщика «ТЩ-279», следовавшего к о. Масеми для несения дозора. Повреждений тральщик не получил, но все же к нему были направлены два катера, а сам он встал на якорь.

Взрывы мин должны были не просто насторожить, а настойчиво требовали принятия срочных эффективных мер противоминной обороны. Между тем сделано это не было до тех пор, пока на следующий день не начали снова подрываться корабли и транспорты. 14 августа в 12 часов двум тральщикам («ТЩ-279» и «ТЩ-281») было приказано открыть артиллерийский огонь для поддержки высадки десанта на о. Хам. При выполнении этой задачи в 12 час. 55 мин. «ТЩ-279» подорвался одновременно на трех минах. Корабль потерял ход, вышли из строя рулевое управление, навигационное оборудование и радиоаппаратура. Имелись потери в личном составе: двое убитых, двадцать тяжелораненых и семь человек, получивших легкие ранения. Корабль был взят на буксир для буксировки к молу.

Лишь после этого случая капитан 1 ранга Е. Е. Полтавский решил принять меры борьбы с минами, рассчитывая, однако, ограничиться своими силами и возможностями. Его решение предусматривало бомбометание глубинными бомбами предполагаемого фарватера в бухте Расина. Для выполнения задачи были выделены первоначально шесть торпедных катеров, затем еще два катера, из состава 2-го дивизиона под командованием капитана 3 ранга М. Г. Малика. Каждый катер принял по четыре глубинных бомбы типа «Б-1», а всего было принято 32 бомбы. В 20 час. 30 мин. катера начали бомбометание, которое закончили через 10 минут, уничтожив четыре мины. Вслед за ними вышли еще четыре торпедных катера из состава 1-го дивизиона под командованием старшего лейтенанта Семенова. К 21 часу они сбросили 16 бомб, взорвав также 4 мины.

Вскоре после этого в 21 час 50 мин. из главной базы Владивосток в порт Расин вышла группа транспортов в составе военного транспорта «Камчатнефть», транспорта «Сучан» и танкера № 1. Они должны были перевезти части Артемовского сектора береговой обороны, боезапас и топливо. 15 августа в 22 часа 30 мин. при входе в бухту в районе о. Хам подорвался на мине транспорт «Сучан», через 30 минут подорвался «Камчатнефть», а еще через 15 минут – танкер № 1. Значительных повреждений они не получили, однако еще раз подтвердилась вся серьезность угрозы, созданной американскими минами.

Только после этого были, наконец, приняты чрезвычайные и экстренные меры по борьбе с минами. Прежде всего 16 августа в 11 час. 20 мин. было дано оповещение по флоту о том, что ввиду минной опасности бухта Расин закрыта для плавания кораблей и судов. Перевозка грузов в это время должна была осуществляться морем до порта Юки, а затем –

по суше на Расин. Одновременно был сформирован специальный отряд траления в составе пяти тральщиков, трех катеров-тральщиков, двух сетевых заградителей («Зея» и «Бурея»), тралбаржи и самоходной станции размагничивания.

До начала траления была предпринята попытка установить безопасный фарватер путем опроса компетентных местных жителей. Данные о безопасном фарватере были получены от капитана японского парохода. Проверка полученных сведений производилась торпедными катерами, сбрасывавшими глубинные бомбы. 16 августа с 17 часов до 21 часа 8 торпедных катеров сбросили 32 глубинные бомбы, которыми было взорвано 9 мин. Это свидетельствовало о недостоверности данных японского капитана.

Тем временем случаи подрыва на минах продолжались, и притом каждый из них являлся следствием продолжавшегося пренебрежения минной опасностью и нарушением установленного порядка. Так, 17 августа в 0 час. 15 мин., вопреки приказу, запрещавшему движение по рейду, катер «МО», находившийся в охранении подорванных транспортов, сам подорвался на мине. В 11 час. 25 мин. торпедный катер получил разрешение выйти в район подорванного танкера для приемки топлива. При подходе к танкеру торпедный катер взорвался на мине и затонул. Погибли 4 человека машинной команды, 10 человек получили ранения.

Несмотря на принятые меры при овладении Расином, на минах подорвался и затонул торпедный катер, получили повреждения тральщик, два транспорта, танкер и сторожевой катер, в течение длительного времени не было возможности использовать порт. Только 29 августа было закончено траление фарватера в б. Расин, где торпедные катера уничтожили 116 неконтактных мин, и порт был открыт для плавания всех судов.

Таким образом, была успешно решена задача по овладению портом и городом Расин. Этому в значительной степени способствовали эффективные действия авиации, стойкость и мужество моряков-десантников.

Освобождение Сейсина

Овладев портами Юки и Расин, Тихоокеанский флот сразу же приступил к захвату крупного и важного узла обороны противника – города и порта Сейсин, который был хорошо укреплен и имел сильный гарнизон, насчитывавший, по оценкам, не менее дивизии. Поэтому командование флота для овладения этим портом, использовавшимся в качестве военно-морской базы, выделило более крупные силы, чем те, которые использовались для взятия Юки и Расина.

Карта высадки морского десанта советских войск в Сейсинской операции

Сейсин – крупнейший порт Северной Кореи и важный узел железных и шоссейных дорог. В период подготовки к войне против Советского Союза японское командование рассчитывало использовать этот порт для военных перевозок и в качестве базы легких сил флота. В связи с этим в порту, городе и в прилегающих к ним районах были сооружены значительные укрепления и оборудована развитая система обороны. По неполным данным, только в порту и в городе имелось свыше 120 дзотов и дотов. Кроме того, к обороне были подготовлены каменные здания, мосты, бетонные трубы, блиндажи, каменные заборы и другие постройки. Многочисленные оборонительные сооружения находились также на полуострове Комаду, прикрывавшем подступы к городу с суши и моря. Здесь было до 25 дзотов и много блиндажей. Полуостров оборонялся батальоном курсантов и офицеров Рананской офицерской школы. Оборонительные позиции были также устроены на многочисленных окаймляющих Сейсин с суши высотах.

Рано утром 11 августа, когда завершились последние приготовления к высадке десанта в порты Юки и Расин, командующий Тихоокеанским флотом получил директиву главнокомандующего советскими войсками на Дальнем Востоке Маршала Советского Союза А. М. Василевского об организации десанта в Сейсин. Эта директива предписывала к исходу 11 августа подготовить морской десант в составе 335-й стрелковой дивизии и 13-й бригады морской пехоты для высадки в Сейсин. Указывалось, что одновременно на Юки и Расин будет наступать стрелковый корпус.

В 7 час. 35 мин. это предписание было продублировано телеграммой Военного совета 1-го Дальневосточного фронта. Выход десанта назначался по особому указанию командующего войсками фронта. В телеграмме предлагалось соображения и расчеты по операции представить в Военный совет 1-го Дальневосточного фронта телеграфом к 10 часам 11 августа.

Неожиданно для тихоокеанцев на следующий день директива о высадке морского десанта в Сейсин телеграммой маршала К. А. Мерецкова была отменена [11], однако Военный совет Тихоокеанского флота, исходя из конкретных условий обстановки, считал необходимым продолжить подготовку к высадке. Маршал А. М. Василевский согласился с этим мнением [12].

Операция проходила в условиях наступления советских войск в Маньчжурии и Северной Кореи и имела цели:

а. Отрезать пути отхода противника на юг, лишив его возможности использовать порт для сосредоточения сил и эвакуации материальных ценностей.

б. Обеспечить плацдарм частям советских войск для действий против Рананского укрепрайона и созданием операционной базы флота в портах Северной Кореи прикрыть фланг приморской армии.

в. Создать маневренную базу легких сил флота в порту Сейсин для более эффективного использования боевых катеров с ограниченным радиусом действия.

Решение командующего флотом адмирала И. С. Юмашева предусматривало «…внезапной высадкой первого броска овладеть причальными линиями, провести разведку боем порта и города, а затем высадить главные силы десанта и занять Сейсин, удерживая его до подхода войск 1-го Дальневосточного фронта» [13].

Обстановка в эти дни складывалась следующим образом. К 12 августа, когда десантные части Тихоокеанского флота овладели северо-корейскими портами Юки и Расин, войска 1-го Дальневосточного фронта, прорвав оборону противника, с боями продвинулись на 18 — 45 км и овладели городами Мишань и Хуньчунь. 14 августа войска фронта вошли в город Муданьцзян. На приморском направлении части и соединения левого крыла 1-го Дальневосточного фронта не успевали за темпами Тихоокеанского флота. Поэтому А. М. Василевский в телеграмме на имя командующего войсками 1-го Дальневосточного фронта маршала К. А. Мерецкова потребовал организовать наступление из Посьетского района в направлении портов Юки и Расин для оказания помощи Тихоокеанскому флоту и создания сплошного фронта; выдвижение стрелковой части произвести до порта Расин включительно, где перейти к прочной обороне, обеспечивая левый фланг фронта.

С первых дней наступления советских войск резко усилилось движение по железным и шоссейным дорогам Кореи. Эшелоны и авиатранспорт двигались, в основном, в южном направлении, что было связано с эвакуацией сил и средств из Маньчжурии и Кореи.  По данным авиаразведки, только за 15 августа по железной дороге Тумынь-Киссю на юг прошло 102 эшелона (4480 вагонов). При этом на приморском направлении японские войска могли отходить лишь по дороге, ведущей вдоль береговой черты. После потери портов Юки и Расин Сейсин оставался у противника одним из последних портов для эвакуации войск и единственным узлом обороны, прикрывавшим подходы к военно-морской базе и авиационному узлу Гёнзану, а также Рананскому району, расположенному юго-западнее Сейсина. Потеря Сейсина неизбежно ускоряла потерю Гёнзана, а это, в свою очередь, лишало японских солдат и офицеров возможности переправиться в Японию из северной части Кореи. Следовало ожидать, что противник будет упорно оборонять Сейсин. Об этом намерении японских войск свидетельствовало и упорное сопротивление их на дороге, ведущей в Сейсин.

Советская авиация продолжала наносить удары по боевым порядкам и укреплениям противника. Однако отряд легких сил Тихоокеанского флота находился в главной базе в повышенной готовности, а развернутые на позициях подводные лодки соприкосновений с противником не имели, так как японский флот активности не проявлял.

В этих условиях быстрое овладение Сейсином могло окончательно сломить сопротивление противника и тем самым обеспечить быстрый темп наступления левофланговой группировки 1-го Дальневосточного фронта и выполнение общей задачи по окружению и ликвидации главных сил Квантунской группировки войск.

Выше указывалось, что ввиду особого значения для противника Сейсина, которое резко повышалось в сложившейся обстановке, при захвате порта можно было ожидать серьезного противодействия японцев. Именно из этого первоначально и исходил штаб Тихоокеанского флота при разработке и подготовке операции, рассчитывая овладеть Сейсином, высадив десант оперативного масштаба. Это подтверждается рядом документов, в том числе оперативным приказом № 31 оп, который был принят и подписан Военным советом ТОФ еще утром 11 августа. В этом приказе предусматривалось высадить в Сейсин 13-ю бригаду морской пехоты и 335-ю стрелковую дивизию. Высадка намечалась с боевых кораблей, быстроходных десантных судов и транспортов. Она должна была обеспечиваться многочисленной разнородной авиацией флота и кораблями отряда легких сил. Общее руководство операцией командующий флотом адмирал И. С. Юмашев брал на себя.

Сейсин (Чхонджин), главный порт в Северной Корее

В соответствии с этим приказом развернулась широкая подготовка к операции. Все подготовительные мероприятия проводились с большой оперативностью. Уже 11 августа к пунктам посадки в районе главной базы были подтянуты и частично посажены на транспорты десантные войска.

Сторожевой корабль Тихоокеанского флота «Метель» (тип «Ураган») принимает на борт десант из 13-й бригады морской пехоты

 

Командующий флотом адмирал И. С. Юмашев в ночь на 12 августа на лидере «Тбилиси» вышел из Владивостока в Хасан, с тем чтобы на месте лично проверить готовность к решению задач по высадке десантов.

В частях и на кораблях, выделенных для участия в десанте, прошли открытые партийные собрания и совещания по вопросу: «Задача коммунистов в обеспечении боевого приказа». На митингах были приняты резолюции, в которых личный состав клялся честно и до конца выполнить свой долг перед Родиной. Так, в резолюции митинга 76-го батальона 13-й бригады морской пехоты говорилось: «Мы, краснофлотцы, сержанты, старшины и офицеры, выступая на выполнение боевой задачи, клянемся мужественно, не жалея своей крови, а если потребуется – и жизни, сражаться с японскими захватчиками во имя торжества нашего правого дела. Боевой приказ будет выполнен». С десантниками поделились своим опытом участники Новороссийской десантной операции.

Однако по мере того, как усилия по разгрому противника нарастали буквально не по дням, а по часам, и флот уже имел опыт десантных действий в северных портах Кореи, штаб флота пришел к ошибочному мнению, что высадка в Сейсине, так же, как и высадка в Юки и Расине, не встретит серьезного сопротивления, а поэтому полагал, что решить задачу можно будет силами одного разведывательного отряда и роты автоматчиков, которые ранее высаживались в Юки и Расине. Военный совет Тихоокеанского флота решил высадить десант с быстроходных кораблей, катеров и десантных судов непосредственно в порт, на причалы и пирсы. Высадку должны были предварить удары авиации по огневым точкам и оборонительным сооружениям порта и города, внезапные атаки торпедных катеров по нахо­дившимся в порту вражеским транспортам с целью предотвращения попыток японцев использовать Сейсин для перевозок.

Однако эти расчеты оказались поспешными. Для овладения Сейсином потребовались значительно большие силы. Общий состав и организация сил, выделенных перед высадкой и в ходе боев за Сейсин, были следующими:

десантные войска – 140-й разведывательный отряд и рота автоматчиков численностью 181 человек, рота 62-го отдельного пулеметного батальона (80 человек), 365-й отдельный батальон морской пехоты (710 человек), 13-я бригада морской пехоты с приданными частями (5 тыс. человек);

корабли и суда – эскадренный миноносец «Войков», минный заградитель «Аргунь», два сторожевых корабля типа «Вьюга» и 6 сторожевых кораблей типа «Ф», 7 тральщиков типа «АМ», 12 десантных кораблей, 18 торпедных катеров, 6 сторожевых катеров и 7 транспортов (всего 60 единиц);

авиация – 2-я минно-торпедная авиадивизия, 10-я бомбардировочная авиадивизия, 12-я штурмовая авиадивизия, 55-й отдельный дальне-разведывательный авиаполк. Всего выделялся 261 самолет, в том числе 188 бомбардировщиков и 73 истребителя. Из общего количества боевых экипажей 65 были подготовлены к действиям в условиях темной ночи, 81 – светлой ночи [14].

Общее руководство операцией, как и намечалось раньше, осуществлял командующий Тихоокеанским флотом адмирал И. С. Юмашев; первым броском десанта – начальник разведотдела штаба флота полковник А. З. Денисин.

Ход разворачивавшихся событий подтвердил правильность первоначального мнения командования флотом о том, что высадка встретит серьезное противодействие, и она фактически проходила с тяжелыми боями и потребовала осуществления в период, предшествовавший переходу морем, и во время высадки основных сил десанта разнообразных по характеру действий: воздушной разведки, разведки порта, города, железнодорожной станции и узла дорог, разведки боем сил противника и его обороны на берегу, ударов бомбардировочной авиации и набегов торпедных катеров.

Важная, если не решающая роль при овладении Сейсином выпала на долю авиации флота, действия которой фактически начались еще до решения о высадке десанта. С 9 по 10 августа включительно морская авиация серией ударов по порту (было сделано 63 самолето­вылета) лишила противника возможности использовать Сейсин для перевозок и базирования своих сил [15], а 11 – 17 августа поддерживала десант, уничтожая живую силу и технику противника.

Из-за плотного тумана воздушная разведка непосредственно над портом и городом не велась. Первый налет произвели 9 августа в 0 час. 15 мин. 18 самолетов ДБ-3 52-го авиаполка, ведомые майором  И. Т. Карпенко. В условиях темной ночи они не обнаружили транспорты и разрядились по запасным целям – береговым укреплениям порта и металлургическому заводу «Мицубиси». Летчики выходили на цели, освещая их осветительными бомбами и ориентируясь по пожарам; зенитная артиллерия противника безрезультатно противодействовала нашей авиации. Утром 9 августа все аэродромы Тихоокеанского флота были закрыты туманом, и вылет авиации не состоялся.

Воздушная разведка, проведенная все же днем, обнаружила два транспорта на подходах к порту и одиночные транспорты на переходе из Расина в Сейсин. В 17 час. 20 мин. двадцать восемь Пе-2 34-го авиаполка, ведомые подполковником С. А. Коваленко в сопро­вождении шестнадцати истребителей, которых вел майор Митюрев, нанесли бомбовый удар по порту Сейсин, где были обнаружены транспорты и плавсредства. Бомбардировка производилась с пикирования звеньями. Бомбы сбрасывали серийно по сигналу ведущего. В результате бомбардировки был поврежден стоявший у стенки транспорт водоизмещением 5000 т, уничтожены 20 малых плавсредств, разрушены два склада. Противник оказывал налету лишь слабое противодействие.

В ночь на 10 августа торпедные катера и авиация, в соответствии с замыслом, должны были нанести совместный удар по порту Сейсин, но накануне было обнаружено скопление транспортов в Расине, и самолеты были перенацелены на объекты этого порта.

9 августа в 22 часа командир 1-й бригады торпедных катеров капитан 2 ранга Н.Ф. Кухта поставил перед командиром 2-го дивизи она капитан-лейтенантом М. Г. Маликом боевую задачу: в ночь на 10 августа семью «ТКА» произвести набег на порт Сейсин с целью уничтожения кораблей. При вручении приказа Н. Ф. Кухта дополнительно сообщил, что авиации не будет и действовать придется самостоятельно. Для обеспечения набега 10 августа к 3 часам намечалось произвести доразведку подходов к Сейсину. Время атаки – с 3 час. 00 мин. до 3 час. 30 мин. В 23 часа была объявлена боевая тревога, и через 40 минут четыре катера («ТКА-567, 580,  587,  590») вышли в море, дав ход 27 узлов.

Метеорологическая обстановка не вполне благоприятствовала переходу (ветер зюйд-ост 3 балла, состояние моря – 2 балла, туман, временами моросящий дождь, видимость 5 каб.), но, опасаясь, что катера не успеют подойти к порту Сейсин к назначенному времени, командир в 1 час 39 мин. приказал увеличить ход до 34 узлов. И все же к точке тактического развертывания подошли только к 3 час. 12 мин. В связи с этим пришлось отказаться от поиска противника на подходах к Сейсину, по радио был дан сигнал «Атака», и торпедные катера, включив глушители, начали движение на рейд. К этому времени погода улучшилась, дождь кончился, видимость увеличилась до 5-6 каб.

В 3 часа 34 мин. катер командира дивизиона вышел на внешний рейд Сейсина в дистанции до берега 22 каб. На отметчике локатора были ясно видны черты берега и в 8-9 каб. под берегом четыре корабля. Капитан-лейтенант Малик дал на торпедные катера целеуказание и в 3 часа 40 мин. услышал сильный взрыв и увидел зарево на воде, похожее на горящую нефть. В 3 часа 42 мин. раздался еще один глухой взрыв. Противник, приняв взрывы за результат налета авиации, открыл с мыса Колокольцева и из района Рыбного порта в зенит прожектора, поднял стрельбу в воздух.

В 3 часа 46 мин. командир «ТКА-567» также по целеуказанию командира дивизиона дал залп с дистанции 3 каб. по транспорту противника. Все находившиеся на палубе видели след торпеды и сильный взрыв в средней части транспорта, который переломился пополам и затонул. Батареи противника с мыса Колокольцева и района Рыбного порта открыли интенсивный огонь по советскому катеру. Прожектора перенесли освещение с зенита на воду. Торпедные катера в ответ повели обстрел прожекторов и огневых точек.

В 3 часа 59 мин. из донесения командира «ТКА-567» стало ясно, что потоплен еще один транспорт противника.

В 4 часа 27 мин. капитан-лейтенант Малик получил донесение от командира 7-го отряда торпедных катеров («ТКА-580, 589»): «Атаковал два транспорта, все в порядке». Сразу после этого все торпедные катера легли на курс отхода и в 8 час. 50 мин. возвратились в родную базу Силач. Таким образом, задача, поставленная торпедным катерам, была выполнена. Они скрытно вошли на рейд и были обнаружены только после взрыва торпед. Японцы, потерявшие шесть транспортов, видимо, не ожидали появления советских кораблей и больше опасались ударов авиации, о чем можно судить по действиям зенитных батарей и прожектористов [16].

12 августа в 11 час. 20 мин. четыре торпедных катера под ко­мандованием капитана 3 ранга С. П. Кострицкого вышли из бухты Троицы в порт Сейсин с задачей разведать обстановку в порту, выявить наличие в нем вражеских кораблей и транспортов, расположение оборонительных объектов. В 20 милях южнее мыса Колокольцева катера легли в дрейф в ожидании сумерек, но были обнаружены неприятельским самолетом, с которым вступили в бой. В 20 час. 30 мин. со скоростью 12,5 узла они вошли в порт Сейсин. Вскоре капитан 3 ранга Кострицкий донес, что двухчасовое обследование порта не встретило организованного сопротивления со стороны противника, что японских надводных кораблей и транспортов не обнаружено, за исключением одного поврежденного судна.

С получением этого донесения командование флота приняло решение произвести разведку боем на большую глубину обороны Сейсина и в случае благоприятной обстановки закрепиться. Выполнение этой задачи возлагалось на первый бросок десанта, включавший в себя 140-й разведывательный отряд и роту автоматчиков 390-го отдельного батальона морской пехоты. При этом имелось в виду усилить высаженный на берег первый бросок ротой 62-го пулеметного батальона.

На рассвете 13 августа шесть торпедных катеров под командованием капитан-лейтенанта В. И. Марковского вышли из бухты Новик, имея на борту личный состав первого броска (181 человек) и полный запас торпед и бомб.

В среднем на торпедный катер приходилось по 30 человек вмес­то предусмотренных 25. Эта относительно небольшая перегрузка все же заметно сказывалась, особенно если учесть, что торпедные кате­ра шли с полной боевой нагрузкой и что в районе высадки им при­ходилось уклоняться от артиллерийского огня противника.

В это время два торпедных катера из группы С. П. Кострицкого в 8 час. 10 мин. вновь вошли в порт и высадили на мол 11 автоматчиков под командованием капитан-лейтенанта Зотова. Автоматчики произвели осмотр порта, сделали замер глубин у мола с внешней и внутренней сторон, после чего вернулись на катера, доложив, что в порту видели лишь небольшую охрану из корейцев, которые сопротивления не оказывали. Один торпедный катер был направлен к мысу Колокольцева с приказанием встретить группу капитан-лейтенанта Марковского.

В 13 час. 10 мин. десантный отряд лег на курс для прорыва на рейд Сейсина, а в 13 час. 34 мин. японская артиллерийская батарея с мыса Колокольцева открыла огонь по головному катеру. Всплески от разрывов ложились в 50-100 м по бортам. Торпедный катер начал противоартиллерийский зигзаг и произвел постановку дымовой завесы. Через две минуты открыла огонь батарея, расположенная у уреза воды южнее сталелитейного завода.

Когда в 13 час. 48 мин. началась высадка десанта, участок высадки подвергся обстрелу японской батареи. К 14 часам высадка была полностью завершена, и катера, получив от командира 1-й бригады приказ следовать в порт Расин, начали отход. При выходе из порта они попали под огонь не только батарей, стрелявших ранее, но и новой, расположенной у мыса южнее аэродрома. В 19 час. 45 мин. группа В. И. Марковского без особых происшествий прибыла в Расин. Примерно в это же время во Владивосток (бухта Силач) бла­гополучно вернулась группа С. П. Кострицкого.

Обе группы торпедных катеров, таким образом, выполнили поставленные перед ними задачи. Личный состав катеров группы Кострицкого проявил мужество и настойчивость при проведении разведки, однако полностью выявить обстановку не смог. Японцы сознательно не оказывали противодействие этой группе с тем, чтобы не раскрыть преждевременно систему своей обороны.  Именно поэтому катера безнаказанно двигались вдоль берега, входили в порт и даже высаживали автоматчиков.

Иная картина была при высадке первого броска десанта. Здесь противник проявил себя всеми имевшимися у него средствами, в том числе артиллерией с мыса Колокольцева и из района металлургического завода в западной части города [17]. Важное значение имело то, что японцы ожидали подхода десанта, видимо имея о нем данные радиоперехвата и учитывая опыт Юки и Расина.

Следует обратить внимание на исключительно интенсивный, несмотря на прямой запрет [18], радиообмен, осуществлявшийся на этом этапе высадки, бесконечные, часто совершенно ненужные запросы, указания, приказы, иногда противоречившие друг другу. Это являлось следствием не столько отсутствия боевого опыта и, главное, практических навыков боевого управления, сколько известного притупления бдительности в связи с крайне ограниченным пока противодействием противника. Особенно недопустимой явилась передача кем-то открытым текстом всех данных, касавшихся состава и задач десантной группы капитан-лейтенанта Марковского.

Одна из групп десантников, состоявшая из двух взводов автоматчиков, которыми командовал старший лейтенант Мухамедов, начала продвигаться вдоль побережья в восточном направлении, а другая, включавшая в себя 140 человек из разведывательного отряда и два взвода автоматчиков (возглавлял вторую группу полковник А. З. Де­нисин), – на север, вдоль реки Сусенцион (Юдзио) по линии железной дороги. Очистив от противника назначенный ей район в полосе наступления, она должна была соединиться с первой группой [19].

Сначала группы десантников не встретили сопротивления и вскоре сообщили командованию, что овладели портом. Но далее первый бросок десанта подвергся сильным контратакам со стороны японских частей. Один взвод первой группы был вынужден перейти к обороне в районе моста через канал, а другой принял неравный бой, в котором почти полностью погиб. Подразделения второй группы, ликвидировав отдельные огневые точки противника и сломив его сопротивление, подошли к железнодорожной насыпи, где столкнулись с японскими частями, отходившими по шоссе в юго-западном направлении. В этих условиях полковник Денисин приказал одному взводу автоматчиков взорвать мост через реку и оседлать шоссе, чтобы не допустить наступления противника на разведотряд, занявший оборону на берегу реки Сусенцион. Этим взводом командовал один из ветеранов прославленного отряда В. Н. Леонова главный старшина М. А. Бабиков, который, несмотря на ранение в голову не покинул поля боя. За проявленные в боях мужество и героизм Макару Андреевичу Бабикову было присвоено звание Героя Советского Союза.

Подошедшие к 22 часам свежие японские части усилили обстрел десантников и отдельными группами стали переходить в атаки. 14 августа к 6 час. 45 мин. вторая группа и взвод первой группы, оборонявший мост через канал, отошли в восточную часть города и к 10 часам с тяжелыми боями вышли в район Похандонг, где им удалось закрепиться до высадки основных сил десанта.

В этот раз на флагманский командный пункт было послано донесение, из которого следовало, что первый бросок десанта нуждается в немедленной помощи. Однако по донесению нельзя было составить ясное представление о масштабах развертывающихся в Сейсине боев. В штабе флота предполагали, что части первого броска ведут бои с разрозненными группами отступавшего противника, и поэтому считали достаточным поддержать первый бросок ротой 62-го отдельного пулеметного батальона. Такая рота численностью 80 человек под ко­мандованием старшего лейтенанта Мальцева и была высажена 13 ав­густа в 18 час. 30 мин. на Военную пристань (восточнее Рыбного порта) с семи торпедных катеров (№№ 511, 512, 533, 535, 561, 587 и 589, под командованием начальника штаба 1-й бригады торпедных катеров капитана 3 ранга Л.Н. Пантелеева), которые вышли из зали­ва Посьет в 13 часов [20].

На переходе одним из катеров был потоплен японский транспорт, стоявший на якоре у рейда Докуцин. У мыса Колокольцева катера подверглись обстрелу; один катер получил повреждение, но остался в строю. После высадки роты в порту для прикрытия десанта осталось два катера (№№ 561 и 587), а остальные возвратились в Расин.

Подошедшая рота была высажена в сложных условиях (рассчитывать на внезапность уже не приходилось), и противник оказывал организованное сопротивление. Тем не менее задача была решена успешно, и капитан 3 ранга Л. Н. Пантелеев отмечал, что все офицеры действовали оперативно и грамотно.

Вопреки надеждам, пулеметная рота не смогла существенно помочь первому броску десанта: она была слишком малочисленной, а потому не только не сумела установить связь с окруженной группой первого броска, но и сама оказалась блокированной. Кроме того, через 10 минут после высадки к командиру роты прибыл раненый матрос (очевидно, из разбитого взвода группы старшего лейтенанта Мухамедова), который доложил, что весь отряд полковника Денисина уничтожен. Никаких других сведений о судьбе первого броска командир роты не имел и поэтому решил действовать самостоятельно.

Тем временем разведотряд, разделенный на две группы, вел ожесточенный бой в окружении. Особенно в тяжелом положении оказались разведчики из группы старшего лейтенанта В. Н. Леонова, у которой уже кончался боезапас, а японцы продолжали яростные атаки. На случай своей гибели отважные разведчики написали письмо, обращенное к своим товарищам. В этом письме говорилось: «Дорогие товарищи, мы, моряки отряда Леонова – старший санинструктор Тарасов, краснофлотец Ермаков, краснофлотец Кедяров, краснофлотец Кальниченко, краснофлотец Баев, краснофлотец Грищенко – выполнили свою задачу… Мы умираем, но знаем, что за нас отомстят. Прощайте, товарищи, помните о нас» [21]. Но они не погибли. Им удалось прорваться из окружения и соединиться со своим отрядом.

В ночь на 14 августа в Сейсин прорвался отряд кораблей под командованием командира дивизиона фрегатов капитана 3 ранга М. Г. Быкалова в составе сторожевого корабля «ЭК-2» и тральщика «ТЩ-278» (типа «АМ»), которым командовали соответственно капитан-лейтенант Л. С. Миронов и старший лейтенант С. И. Попов, и утром высадил в порт первый эшелон десанта в составе 355-го отдельного батальона морской пехоты (710 человек) во главе с майором М. П. Бараболько. 14 августа в 5 час. 40 мин. корабли с десантом вошли в порт Сейсин и приступили к высадке морской пехоты, которая была закончена в 6 час. 10 мин. На берегу оказалось много не выявленных ранее огневых точек, которые теперь вели интенсивный огонь по десантникам.

Батальону была поставлена задача захватить город и порт и удержаться там до подхода основных сил десанта [22]. В соответствии с решением командира батальона 1-я стрелковая рота, усиленная взводом пулеметной роты и взводом противотанковых ружей, была высажена на дамбе с задачей овладеть восточным побережьем бухты, а затем восточной частью города, где закрепиться и организовать разведку в направлении южной части полуострова Комацу. Сюда же, на дамбу, высадилась рота автоматчиков с пулеметным взводом и взводом противотанковых ружей. Она должна была взять центральную часть города и закрепиться на ее северной окраине. Захват железнодорожной станции и выход в северную часть железнодорожного городка возлагался на 2-ю стрелковую роту, усиленную минометным взводом, которая была высажена на Военную пристань. 3-я стрелко­вая рота с двумя минометными взводами, высаженными вместе со 2-й ротой, должна была овладеть участком побережья справа от пристани города. Остальные подразделения батальона – пулеметный взвод противотанковых ружей, взвод связи, саперный взвод и два расчета пу­леметов ДШК – составляли резерв, местом высадки которого также была дамба.

 Сначала подразделения 355-го батальона встретили слабое сопротивление противника. 1-я стрелковая рота вышла на полуостров Комацу и заняла оборону в районе завода по ремонту рыболовецких судов. 2-я стрелковая рота с боем овладела железнодорожной станцией Сейсин и, развивая наступление, соединилась с группой пол­ковника А. З. Денисина, после чего закрепилась на южной окраине города. На северных скатах высоты 196,3, расположенной к северу от судоремонтного завода, перешла к обороне 3-я стрелковая рота 355-го батальона, соединившаяся с высаженной ранее ротой 62-го отдельного пулеметного батальона. Неподалеку, в районе высоты 130,0, закрепилась рота автоматчиков старшего лейтенанта Ивана Михайловича Яроцкого, который за умелое руководство подразделением и личное мужество, и отвагу (несмотря на тяжелое ранение, он все же вывел оставшихся у него автоматчиков из окружения) был удостоен звания Героя Советского Союза [23].

Однако в дальнейшем десант встретил сильное сопротивление со стороны противника. Японское командование продолжало наращивать силы, используя отходившие войска и части Рананского укрепленного района. Из Ранана к Сейсину подошел бронепоезд и открыл непрерывный огонь по боевым порядкам десантников. На полуострове Комацу противник, сосредоточив батальон курсантов и офицеров Рананского пехотного училища и батальон пехоты, перешел в наступление. Положение становилось угрожающим. Десантники несли большие потери. Так, из роты автоматчиков осталось всего 39 человек. В результате тяжелых боев к исходу 14 августа батальон владел плацдармом в 2 км по фронту и 1 км в глубину, а натиск противника не ослабевал [24].

В помощь морским пехотинцам и разведчикам из состава экипажей кораблей был сформирован отряд моряков из 25 человек под командованием капитана 3 ранга Г.В. Терновского. Несмотря на малочисленность, отряд смог выйти в тыл наступавшим японским частям и в течение 14 и 15 августа причинил им серьезные потери, уничтожив до 30 огневых точек и до 100 солдат и офицеров. Командиру отряда и краснофлотцу В. Г. Моисеенко за эти бои было присвоено звание Героя Советского Союза, а остальные моряки были награждены орденами и медалями [25].

Корабли, стоявшие у стенки и своим огнем поддерживавшие действия десанта на берегу, подверглись артиллерийскому минометному и пулеметному огню и атакам самолетов противника. Они отошли от стенки и на ходу продолжали стрельбу по скоплению японских войск и боевой техники. Оставленные на берегу корректировщики по семафору и световым сигналам корректировали огонь кораблей. Последние часто стреляли прямой наводкой с дистанции 500-600 м.

В крайне усложнившийся момент боев за Сейсин общее руководство высаженными подразделениями морской пехоты, корабельным десантом и кораблями поддержки приняли на себя командир бригады сторожевых кораблей капитан 3 ранга М. Г. Беспалов и начальник штаба бригады капитан 3 ранга Б. Д. Яшин, которые серией донесений командованию Тихоокеанского флота показали всю сложность положения десантников и потребовали срочно выслать поддержку.

В целях облегчения положения десантников до того, как они получат подкрепление, Военный совет Тихоокеанского флота решил прервать сообщения, в первую очередь железнодорожное, сейсинской группировки противника с Рананским укрепленным районом и с городом Фуней, расположенным северо-восточнее Сейсина. Добиться этого предполагалось действиями бомбардировочной авиации. 13 августа в 17 час. 50 мин. тридцать самолетов Пе-2 под прикрытием двадцати Як-9 вылетели на бомбардировку боевых порядков японских войск, но вследствие сплошной низкой облачности в районе целей через 40 мин. возвратились на свои аэродромы [26].

В течение ночи японцы усилили атаки. Плацдарм, занятый десантниками, уменьшался как по фронту, так и по глубине. Главное же заключалось в том, что противник стремился отрезать 355-й батальон от уреза воды, и тем самым лишить его возможности получить подкрепление или произвести обратную посадку на корабли. В этих целях японские войска предпринимали многочисленные атаки. Достаточно сказать, что только на участке 1-й стрелковой роты японцы в течение ночи на 15 августа 14 раз переходили в атаку. Несмотря на многократное численное превосходство, противник не смог добиться своей цели. К 22 часам все подразделения 355-го батальона отошли и заняли круговую оборону пирсов порта и удерживали ее вплоть до высадки рано утром 15 августа второго эшелона десанта в составе основных сил 13-й бригады морской пехоты.

 В это критическое для десантников, отражавших натиск превосходящих японских сил, время штаб Тихоокеанского флота принимал срочные меры по скорейшему разгрому врага. Прежде всего активизировались действия авиации. Однако решающей мерой должна была явиться высадка 13-й бригады морской пехоты (командир бригады генерал-майор В. П. Трушин). Еще 10 августа бригада без артиллерийс­ких и минометных дивизионов и без тылов сосредоточилась на Русском острове, где в течение трех суток доукомплектовывалась и по­полнялась. 13 августа в 21 час командир бригады получил задачу высадить основные силы бригады в порту Сейсин, закрепиться и удерживать его до подхода войск 1-го Дальневосточного фронта [27].

Постановка задач, посадка и переход десанта проводились в крайне ограниченное время, однако все делалось четко и организованно. В состав высаживаемых в первую очередь основных сил десанта было выделено пять батальонов, рота противотанковых ружей, разведывательная рота, рота ПВО, рота связи, медико-санитарная рота, инженерная и саперная роты. Во вторую очередь высаживались два артиллерийских дивизиона, минометный дивизион, автомобильная рота и тыловые части бригады. Общая численность десанта составляла свыше 5000 человек [28].

14 августа в 0 час.  45 мин. началась посадка на корабли основных сил второго эшелона десанта. Командиром высадки был назначен капитан 1 ранга А. Ф.  Студеничников, командиром десанта – генерал-майор В. П. Трушин, начальником штаба – капитан 2 ранга В. А. Алексеев.

Задачей десанта являлось оказание помощи разведчикам и подразделениям первого броска и первого эшелона, ведшим неравную борьбу с превосходящими силами противника, освобождение города Сейсина и обеспечение таким образом выполнения поставленной флоту задачи.

Десантники начали выход с острова Русский в 5 часов 14 августа тремя отрядами, включавшими 6 сторожевых кораблей, 10 десантных судов, 4 больших охотника и 2 тральщика.

Когда корабли с десантом находились уже в море, радиоразвед­ка Тихоокеанского флота донесла об обнаружении крупного соедине­ния противника. Несколько позже, в 20 час. 20 мин. 14 августа поступило донесение с подводной лодки «Щ-127», действовавшей в 100 милях к юго-востоку от Сейсина, в котором сообщалось, что в соединение противника входят линейный корабль и четыре эскадренных миноносца и что оно движется курсом 270 градусов. Через 5 минут поступило новое донесение о том, что группа кораблей противника легла на курс 345 градусов, имея ход 18 узлов.

В целях уточнения обстановки командующий флотом приказал усилить воздушную разведку, особенно в районе обнаружения японского соединения. Одновременно были предупреждены развернутые на позициях подводные лодки, приведены в боевую готовность торпедные катера, а на аэродромах подготовлена к вылету бомбардировочная и торпедоносная авиация. По предполагаемому курсу движения японского соединения вылетел гидросамолет-разведчик типа «Каталина», в море для перехвата и атаки японских кораблей вышли дополнительно две подводные лодки типа «С» из 1-й бригады подводных лодок. Для повышения готовности сил на случай появления соединения противника в 21 час 43 мин. по флоту была объявлена боевая тревога.

Предпринятые меры по поиску соединения японских кораблей результатов не дали. Как впоследствии стало известно из опросов населения Гёнзана, оно направилось для эвакуации личного состава и наиболее ценного оборудования Гёнзанской военно-морской базы [29].

15 августа к 3 час. 25 мин. десантный отряд был на подходе к Сейсину, а через час началась высадка групп майора Бараболько и полковника Денисина, которая сопровождалась огневой поддержкой корабельной артиллерией и подавлением огневых точек противника, противодействовавшего высадке второго эшелона.

Между тем положение советских десантников в Сейсине продолжало ухудшаться. По донесению М. Г. Беспалова, их боезапас был израсходован на 90 %. На фрегате «ЭК-2» было 26, на тральщике 10 раненых. Прижатые противником к берегу и пирсам, десантники ко времени начала высадки 13-й бригады морской пехоты с трудом удерживали узкую полосу шириною 300-400 м. Некоторые подразделения были отрезаны японцами и вели бой самостоятельно. Однако к этому времени Беспалов установил связь с командиром высадки А. Ф. Студеничниковым, и это вселило надежду на то, что поддержка вскоре придет.

Артиллерия противника яростно противодействовала высадке частей 13-й бригады, непрерывно обстреливая пирсы и корабли, десантников бомбила японская авиация. Однако бригада к 5 час. 40 мин. высадилась в пунктах, указанных в боевом приказе. Закончив высадку и установив связь с капитаном 3 ранга Беспаловым и майором Бараболько, генерал-майор Трушин поставил задачи командирам частей, после чего организовал свой командный пункт на берегу, в здании туристического бюро.

По окончании высадки все десантные суда в сопровождении трех фрегатов и двух тральщиков, а затем и корабли М. Г. Беспалова выш­ли во Владивосток. Капитан 1 ранга Студеничников остался в Сейсине, имея фрегат, два сторожевых корабля и поврежденный большой охотник, с задачей огневой поддержки десанта.

Высадившиеся первыми штурмовые группы при поддержке артиллерийского огня кораблей сломили сопротивление противника, уничтожили его отдельные огневые точки в районе порта и к 6 часам завязали бой за город. Подошедшие части 13-й бригады морской пехоты совместно с 355-м отдельным батальоном морской пехоты и ротой 62-го отдельного пулеметного батальона к 8 часам овладели первой линией обороны противника и подошли ко второй линии, на которой располагались основные его силы и имелось большое количество ин­женерных сооружений [30]. Оборона японцев в Сейсине осуществлялась укрепленным районом, созданным на высотах, окружающих Сейсин. Фланги представляли собой систему дотов и дзотов, траншей, ходов сообщений, блиндажей и складов с боеприпасами.

При выработке решения на высадку 13-й бригады морской пехоты в штабе флота полагали, что она сломит сопротивление противника и сможет удержать город до подхода сухопутных войск. Рассчитывали и на то, что последние подойдут вскоре. Видимо, поэтому бригада была отправлена «налегке», без достаточных запасов снаряжения, боеприпаса и всего необходимого для напряженных длительных боев. В действительности же 13-й бригаде морской пехоты пришлось вести бой с подошедшими сюда частями противника численностью до двух полков, укомплектованными офицерским составом, курсантами Рананской военной школы, жандармерией и мобилизованными корейцами.

Боевые действия 355-го отдельного батальона и 13-й бригады морской пехоты в Сейсинской десантной операции с 15 по 16 августа 1945 г.

Оценив обстановку, В. П. Трушин понял, что для длительного боя у него мало запасов и резерва. Не случайно он уже в 8 час. 45 мин. запросил командующего флотом о местонахождении армейских частей. Сразу вслед за этим от него пришла другая телеграмма, в которой генерал Трушин просил командующего флотом выслать патроны, ручные гранаты, в том числе противотанковые, 82-мм мины и др., хотя бы в количестве одного боекомплекта для всех частей. В. П. Трушин не упоминал слово «срочно», но о том, насколько это было неотложно, свидетельствует просьба выслать все перечисленное на торпедных катерах. 15 августа в 11 часов, то есть примерно через шесть часов после завершения высадки, генералом Трушиным в адрес командующего флотом была направлена еще одна телеграмма: «Город занят, за исключением железнодорожной станции. В 9 час. 30 мин. из Расина прибыл эшелон с войсками и бронепоездом. Не имею артиллерии для стрельбы по дотам и дзотам и узлам сопротивления. Прошу выслать мою артиллерию, минометный дивизион и три батальона для дальнейшего развития успеха». Аналогичные телеграммы продолжали поступать в течение 15 августа и первой половины следующего дня. В них запрашивались взрывчатые вещества, которые были на исходе, две хирургические группы, операционный материал, медикаменты, носилки для оказания помощи многочисленным раненым.

15 августа в 19 час. 30 мин. части морской пехоты, овладев первоначально намеченными рубежами, были вынуждены перейти к обороне.

Всего за указанный период потери десантников достигли 238 человек при потерях японского гарнизона около 1700 человек [31].

Дальнейший успех операции зависел от доставки в район высадки средств усиления, артиллерии и тыловых частей. Сделать это можно было лишь при помощи крупных транспортов, что, в свою очередь, требовало солидного противоминного обеспечения и воздушного прикрытия.

14 августа командующий флотом отдал приказ о сформировании нового десантного отряда. В него вошли транспорты «Невастрой», «Дальстрой» и «Ногин», минный заградитель «Аргунь», два тральщика (типа «АМ»), малый охотник и два катера. Этот десантный отряд должен был срочно доставить в Сейсин 186-й истребительный противотанковый дивизион, 188-й отдельный артиллерийский дивизион, 502-й минометный дивизион (всего 34 пушки калибром от 45 до 76-мм, три 76-мм самоходные установки, двенадцать 120-мм минометов), около 100 автомашин и другую технику. Авиации флота было приказано прикрыть десант на переходе, обеспечить высадку и действия на берегу. Командиром высадки был назначен командир отдельного дивизиона минных заградителей капитан 2 ранга В. И. Тулин; начальник штаба 13-й бригады морской пехоты подполковник В. Ф. Козлов был назначен командиром десанта.

14 августа в 17 часов из бухты Новик в Сейсин вышел эскадренный миноносец «Войков», имевший задачу обеспечить навигационное и боевое лидирование самоходной баржи № 03 с танками. В 15 час. 09 мин. он был обстрелян торпедой, выпущенной подводной лодкой противника, к счастью, неточно [32]. В 16 час. 30 мин. «Войков» уже входил в Сейсин с поставленными параванами, под проводкой большого охотника «БО-31».  Одновременно с выходом эсминца «Войков» в бухте Золотой Рог началась погрузка на транспорты боевой техники, и 15 августа в 14 час. 24 мин. десантный отряд с частями усиления второго эшелона в полном составе вышел в море.

Утром 15 августа в Сейсин на торпедном катере в сопровождении еще трех торпедных катеров вышел генерал-лейтенант береговой службы С. И. Кабанов. В 13 часов он уже был в Сейсине, где принял на себя дальнейшее руководство боями.

Когда части усиления второго эшелона десанта еще находились на пути в Сейсин, в район боевых действий вылетела под прикрытием истребителей бомбардировочная и штурмовая авиация. Перед вылетом экипажи самолетов изучили обстановку на берегу, места расположения десантных частей и войск противника, объекты атаки и запасные цели. Достигнув назначенного района, летчики связались по радио с командным пунктом 13-й бригады и отсюда получали конкретные задачи. Управление авиацией в районе боя полностью переходило в руки командира десанта, по заявкам которого совершались вылеты и определялись цели.

15 августа в 19 час. 05 мин. двенадцать Пе-2 55-го отдельного авиаполка, ведомые Героем Советского Союза майором Ф. Н. Радусом под прикрытием десяти Як-9 19-го авиаполка с высоты 2000 м вся группа с горизонтального полета звеньями атаковали станцию и железнодорожный городок Хокодо в Сейсине. По наблюдениям экипажей и фотоснимкам были отмечены разрывы бомб на железнодорожной станции, в районе железнодорожного городка и примыкающих к нему кварталов.

Бомбардировка объектов в Сейсине сама по себе оказывала су­щественную помощь десанту. Не менее важным было и то, что она непосредственно поддерживала морских пехотинцев, атакуя живую силу и технику противника на обороняемых им рубежах.

15 августа днем командир 1-й бригады торпедных катеров, чтобы заставить японцев прекратить обстрел кораблей, приказал оперативно подчиненной ему 63-й отдельной авиаэскадрилье уничтожить огневые точки противника в Сейсине. В 19 часов два МБР-2 сбро­сили бомбы на вражескую батарею на мысе Колокольцева. Возвращаясь на аэродром, один самолет в условиях низкой видимости разбился в районе мыса Гамова.

За 10 минут до налета МБР-2 минометы крупнокалиберные пулеметы и малокалиберная артиллерия противника обстреляли с берега сторожевой корабль «ЭК-2» и тральщик «ТЩ-278». В это же время корабли и десантники подверглись налету японской авиации. Корабли отошли мористей и, маневрируя в бухте, продолжали вести огонь по боевым порядкам противника, отсекая его от частей десанта.

Тем временем 16 августа в 5 часов корабли с частями усиления второго эшелона десанта подошли к назначенной точке встрече на подходах к порту, где были предупреждены о наличии в порту минной опасности. Однако предупреждению командира охотника не придали должного значения. Когда в 5 час. 10 мин. корабли, выстроившись в кильватерную колонну, начали втягиваться в порт, меры борьбы с минами ограничились тем, что в голове колонны шел тральщик с пос­тавленными тралами. Очевидно, что этого было недостаточно. Не случайно поэтому через двадцать минут транспорт «Ногин» при входе в порт наскочил на мину, взорвавшуюся в носовой его части. Через две минуты он наскочил на вторую мину, которая взорвалась в районе третьего и четвертого трюмов, потерял управление и был отбуксирован в Сейсин. В 6 час. 02 мин. подорвался на мине и «Дальстрой». Взрыв мины произошел у его левого борта, в результате чего вышла из строя главная машина и транспорт лишился хода. Его отбуксировал в порт сторожевой корабль «Метель». Ни на одном из подорвавшихся транспортов жертв среди личного состава не было. Однако, пренебрежение вопросами противоминной обороны здесь, также как и в Расине, привело к подрыву и повреждению транспортов. Тем не менее, в 6 час. 25 мин. все корабли усиления второго эшелона стали к стенке и начали выгрузку десантников, техники и оружия.

В разгаре боев в ночь на 16 августа генерал-майор Трушин запросил разрешения командующего флотом на то, чтобы в 7 часов был произведен бомбовый удар по железной дороге северо-западной окраины железнодорожного городка и по центру Хокодо.

Задача нанесения массированного бомбового удара по сопротивлявшимся в районе железнодорожной станции и на западной окраине города частям противника была возложена командующим военно-воздушными силами ТОФ генерал-лейтенантом П. Н. Лемешко на 2-ю и 10-ю авиадивизии. Самолеты одной только 10-й авиадивизии 15 и 16 августа произвели 345 боевых вылетов, сбросив на укрепления, боевые порядки и скопления живой силы и боевой техники противника в порту и городе Сейсине, на железнодорожных станциях Ранан и Фуней.

В результате ударов авиации, флота по Сейсину был поврежден так досаждавший десантникам бронепоезд, отмечены попадания бомб в расположение войск, разрушена железнодорожная станция.

Тем временем во Владивостокском порту продолжалась погрузка боевой техники для отправки в Сейсин. 16 августа в 6 часов танко-десантное судно приняло на борт семь танков типа «Т-26», две автомашины с боеприпасами и бензовоз и в 7 час. 20 мин. в сопровождении сторожевого корабля «ЭК-4» вышло из бухты Новик в Сейсин.

Обстановка к утру 16 августа складывалась следующим образом. В 7 час. 50 мин. с минного заградителя «Аргунь» был высажен корректировочный пост для обеспечения огневой поддержки десанта. Вслед за ним был высажен корабельный десант под командованием старшего лейтенанта Нестерова с задачей уничтожить японских снайперов, засевших в портовых зданиях и на стоявших у стенки рыболовецких шхунах.

78-й батальон морской пехоты и две роты 355-го отдельного батальона морской пехоты при поддержке танков в 9 час. 30 мин. перешли в наступление и к 14 часам полностью овладели полуостро­вом Комацу – важным рубежом обороны порта и города Сейсина. Дру­гие подразделения 355-го батальона до 11 час. 25 мин. удерживали высоту 196,3, отражая неоднократные атаки противника, а затем перешли в наступление и при поддержке корабельной артиллерии и 502-го отдельного минометного дивизиона к 13 час. 45 мин. овладели высотой 224,0. Части противника, оборонявшие эту высоту, отказались капитулировать и в основном были ликвидированы. 74-й батальон (без одной роты), продолжая удерживать занимаемый рубеж, отразил в течение ночи на 16 августа атаку до двух рот противника. На рассвете этот батальон совместно с 77-м батальоном контратаковал противника и овладел северной частью района Сингандо, после чего закрепился на северо-восточной окраине района. Остатки японских войск, оборонявших северо-восточную часть Сингандо, были отброшены в северном направлении. 77-й батальон на рассвете 16 августа, отбросив противника в западном направлении, овладел поселком, что западнее Сингандо. В это же время перешел в наступление и 76-й батальон.

С каждым часом боев все более отлаженным становилось взаимо­действие десантников с корабельной артиллерией. В 11 час. 30 мин. минный заградитель «Аргунь» по запросу командира 13-й бригады открыл огонь по железнодорожному мосту, а затем перенес его на живую силу и технику противника. Через час корабельная артиллерия нанесла удар по бронепоезду и вновь по железнодорожному мосту.

16 августа в 11 час.  03 мин. командующий военно-воздушными силами флота, получив от командира 13-й бригады данные об обстановке, принял решение нанести в период между 14 час. 30 мин. и 15 час. 00 мин. повторный удар по оборонительным сооружениям противника в Сейсине силами 2-й и 10-й авиадивизий.

В 13 час. 34 мин. звеньями вылетели тридцать один Пе-2 и один Ту-2 34-го авиаполка, ведомые помощником командира дивизии майором Карелиным, а также прикрывавшие их десять Як-9 авиаполка, ведомые капитаном Блохой. Спустя четыре минуты на бомбежку железнодорожного городка, нефтескладов и колонны автомашин с войсками и грузами вылетело шестнадцать Пе-2 55-го отдельного авиаполка, которые снова вел в бой Герой Советского Союза майор Радус, уже участвовавший в налете на Сейсин 15 августа. До цели самолеты следовали в строю клина из звеньев, с флангов их прикрывали десять Як-9 19-го авиаполка, ведомых старшим лейтенантом Желвотовским. Атака производилась звеньями с морского сектора. После выполнения задания самолеты возвращались на свои аэродромы. 16 августа до 15 часов было произведено еще 12 налетов по объектам, войскам и технике противника. Удары с воздуха следовали че­рез каждые 3-10 минут. Бомбардировкам подвергались железнодорожные станции Ранан, Фуней, Сейсин, железнодорожное полотно и мост юго-западнее Сейсина, скопления живой силы и техники на подходах к рубежам обороны противника и на самих рубежах. Авиация флота причинила противнику существенные потери, дезорганизовала его оборону, разрушила линии сообщения, уничтожила запасы горючего, боеприпасов, несколько железнодорожных эшелонов с войсками и тех­никой. Противодействие истребительной авиации и зенитной артилле­рии противника было сломлено качественным и количественным превосходством флотской авиации тихоокеанцев.

Удары по противнику с воздуха дополнялись действиями корабельной артиллерии. 16 августа с 15 часов минный заградитель «Аргунь» перенес огонь на здание электростанции, в которой засели японцы. С 16 час. 20 мин. эскадренный миноносец «Войков», сторожевые корабли «Метель» и «Вьюга», а также минный заградитель «Аргунь» обстреливали металлургический завод и скопление войск противника в районе жиркомбината. Всего в период с 14 по 16 августа корабли (в общей сложности более 10 единиц) провели свыше 65 стрельб по береговым целям, в результате которых было уничтожено до двух батальонов японской пехоты, 13 огневых точек, 8 дзотов, различная боевая техника, разрушен шоссейный мост, подавлены две зенитные 75-мм батареи, 13 артиллерийских и минометных батарей и более 15 огневых точек, неоднократно подавлялись светящие прожекторы, были рассеяны до трех рот пехоты и отдельные колонны, поврежден бронепоезд противника. Особенно отличился фрегат «Эк-9», которым командовал капитан-лейтенант В. В. Михайлин, ставший впоследствии адмиралом [33]. Авиация флота произвела в этот же период 429 самолетовылетов для нанесения по японским позициям бомбоштурмовых ударов [34].

Корабельные артиллеристы сыграли значительную роль в непос­редственной огневой поддержке десантников. Только из отряда десантных судов, насчитывавших 15 единиц, в огневой поддержке десанта на берегу приняли участие 8 кораблей.

В целях прочного закрепления в Сейсине и обеспечения дальнейшего продвижения на юг командованием 1-го Дальневосточного фронта и Тихоокеанского флота было принято решение усилить занявшую оборону в Сейсине 13-ю бригаду морской пехоты 205-м стрелковым полком и другими частями 335-й стрелковой дивизии (третий эшелон десанта).

Перевозку этих войск первоначально было решено произвести на боевых кораблях и быстроходных десантных судах. Но поскольку обстановка в Сейсине уже не требовала большой срочности, сочли возможным осуществить перевозку на транспортах в охранении боевых кораблей. В соответствии с этим решением был сформирован конвой в составе транспортов «Лозовский», «Ташкент», «Хабаровск», «Ломоносов» и кораблей охранения СКР «ЭК-№ 3», двух тральщиков типа «АМ» (№ 277, 282) и двух катеров «МО-4». Командиром конвоя был назначен капитан 2 ранга Шеркшинс, командиром высадки – капитан 3 ранга М. Г. Беспалов, флаг которого был на «ЭК-3». Десантные части возглавлял командир 335-й стрелковой дивизии полковник Волков, который по окончании высадки должен был поступить в распоряжение генерал-лейтенанта береговой службы С. И. Кабанова. 18 августа в 9 час. 30 мин. конвой в полном составе вышел из бухты Золотой Рог и на следующий день в 17 часов благополучно выгрузил личный состав и технику, а 20 и 21 августа из Вла­дивостока в Сейсин были перевезены тылы 335-й стрелковой дивизии.

В результате совместных действий частей морской пехоты, авиации и кораблей Тихоокеанского флота военно-морская база Сейсин во второй половине 16 августа была в основном очищена от противника. На следующий день в 11 часов десантники, действовавшие на западной окраине железнодорожного городка, соединились с передовым отрядом 393-й стрелковой дивизии 1-го Дальневосточного фронта, шедшей на Ранан. К исходу дня дивизия вошла в Сейсин [35].

17 августа в 14 час. 25 мин. генерал-майор В. П. Трушин доложил Военному совету ТОФ о том, что Сейсин занят полностью.

В боях за Сейсин японцы потеряли убитыми, ранеными и пленными более 3 тыс. солдат и офицеров (в том числе около 2 тыс. убит­ыми), 2 самолета и 27 транспортов и танкеров, находившихся в порту [36]. У десантников после высадки частей усиления второго эшелона потерь не отмечено.

Освободив Сейсин, моряки-тихоокеанцы и части сухопутных войск вышли в тыл основным силам правофланговой группировки отходивших японских войск. Теперь в руках советских войск находились прибрежная линия сообщений противника, конечные пункты всех железных дорог в Северной Корее – Юки, Расин и Сейсин.

Население Сейсина, которое во время уличных боев попряталось в укрытиях и частично покинуло город, к концу боев начало толпами возвращаться по домам. Советское командование приступило к проведению мероприятий по налаживанию нормальной жизни в городе.

Остатки разгромленных в ходе Маньчжурской стратегической наступательной операции японских войск теперь могли покинуть Корею только через два прибрежных опорных пункта – порт Отэтин (Одэчжин) и военно-морскую базу Гёнзан, которые ещё находились в руках японского командования южнее 40-й параллели, являвшейся разграничительной линией между зонами действий армий СССР и США.

Аллея Славы 355-го отдельного батальона морской пехоты Шкотовского сектора береговой обороны Тихоокеанского флота в мемориальном комплексе «Боевая слава Тихоокеанского флота». Корабельная набережная. Владивосток.

 

Оперативная обстановка требовала принятия мер по срыву плана японского командования на эвакуацию, и маршал А. М. Василевский своим решением перенёс линию разделения с США на 2 градуса к югу на 38-ю параллель. Советский маршал подарил тем самым Северной Корее полосу земли шириной 222 км и длиной около 300 км.

Взятие порта Одэчжин

Десантировавшиеся в Одэчжин части морской пехоты должны были высадиться с торпедных катеров двумя бросками. Посадка и переход первого броска рассчитывались так, чтобы высадку провести за два часа до наступления темноты; второй бросок полагали высадить в зависимости от обстановки. Поддерживать торпедные катера на переходе должен был сторожевой корабль. На него же возлагалась задача артиллерийской поддержки десанта на берегу.

Делая ставку на внезапность высадки десанта, штаб флота вынужден был отказаться о предварительной авиационной подготовки. При этом исходили из желания избежать лишних разрушений и жертв, не вызываемых требованиями военной целесообразности. Уместно отметить, что в числе задач десанта в Одэчжин упоминалась и такая: «Сохранить порт и город от уничтожения их японцами».

В соответствии с замыслом высадку в порт Одэчжин десанта в составе 77-го батальона 13-й бригады морской пехоты (600 человек) и роты автоматчиков (200 человек) 390-го отдельного батальона морской пехоты с шестью 45-мм орудиями и шестью 82-мм минометами должны были обеспечить сторожевой корабль «Метель» и шесть торпедных катеров типа «А-1», причем автоматчиков планировалось использовать в качестве подразделения второго броска. Общее руководство операцией было возложено на генерал-лейтенанта береговой службы С. И. Кабанова, штаб которого находился в Сейсине. Командиром высадки был назначен капитан 1 ранга А. Ф. Студеничников [38].

18 августа в полдень выделенные для десантирования подразделения морской пехоты были подтянуты к местам посадки в порту Сейсин. На сторожевой корабль «Метель» погрузили 300 человек личного состава, орудия и минометы, шесть торпедных катеров приняли остальных десантников первого броска по 50 человек на каждый катер.

В 16 час. 35 мин. корабли с десантом прошли протраленный до безопасных глубин фарватер и взяли курс на Одэчжин. После полуто­рачасового плавания в густом тумане корабли вошли в порт Одэчжин и начали высадку непосредственно на пирс. К 18 час. 57 мин. де­сантники полностью овладели портом и городом, захватив в порту танкер и большое количество других плавсредств [39]. Как и предполагалось, японцы организованного сопротивления не оказали.

Морские пехотинцы разоружили не успевшие отойти разрозненные группы японских солдат и приступили к наведению порядка в городе. Многие японские солдаты укрылись в домах и близлежащих сопках, боясь сдаваться в плен. Вскоре, однако, убедившись в отсутствии угрозы для их жизни со стороны советских моряков, выходили из укрытий и сдавали оружие.

В ночь на 30 августа из Сейсина вышли три торпедных катера, которые доставили в Одэчжин роту автоматчиков 390-го батальона (второй бросок десанта) [40].

Через четыре дня большинство морских пехотинцев было снова отправлено в Сейсин, а в Одэчжине для охраны имущества и поддерживания порядка были оставлены одна рота 77-го батальона морской пехоты и два торпедных катера.

Овладение японской военно-морской базой Гёнзан

Город и порт Гёнзан являлся одной из наиболее важных военно-морских баз японского флота, расположенной на живописном восточном побережье Кореи, где одному из авторов этого материала посчастливилось побывать осенью 1993 г. Кроме того, это крупный транспортный узел, через который проходят основные поперечные пути, связывающие восточное и западное побережье Корейского полуострова. К порту Гёнзан вела развитая сеть подъездных путей, он имел значительной протяженности причальный фронт с большими глубинами у стенок и пирсов. Все это позволяло использовать его для эвакуации больших контингентов войск и грузов.

Порт Гёнзан

Как уже отмечалось, по первоначально установленной разграничительной линии японская военно-морская база Гёнзан находилась в полосе действий флота США. Однако с самого начала военных действий советского Тихоокеанского флота против портов Кореи американский флот никакой активности на этом направлении не проявлял. Новая разграничительная линия с союзниками, установленная маршалом А. М. Василевским 18 августа, позволяла Тихоокеанскому флоту приступить к действиям по овладению Гёнзаном [41].

Военно-морская база Гёнзан имела развернутую систему обороны, которая значительно превосходила оборону других портов Северной части Кореи. Подходы к Гёнзану с моря прикрывались шестью береговыми батареями, из которых две имели орудия калибром 280-мм. Одна шестиорудийная 280-мм башенная батарея с железобетонным укрытием находилась на полуострове Нахимова, другая – четырехорудийная 280-мм – на острове Анненкова. В тех же районах находились по одной четырехорудийной батарее 75-мм калибра. Сектора стрельбы батарей располагались так, что они перекрывали фарватеры, ведущие к Гёнзану, с севера. Остальные батареи 75-мм калибра перекрывали подходы с востока и юга. Характерно, что 75-мм батареи были вынесены вперед, а 280-мм батареи располагались в глубине: учитывалось, что появление крупных кораблей в районе Гёнзана маловероятно, а поэтому береговая оборона строилась как противокатерная и рассчитанная на борьбу против легких сил флота.

Гёнзанский гарнизон ко времени высадки десанта насчитывал более 6 тыс. человек. Другая, не менее крупная группировка противника находилась примерно в 35 км от Гёнзана. Порт был минирован. На близлежащих аэродромах насчитывалось до 50 исправных самолетов [42].

20 августа в 12 час. 40 мин. Военным советом Тихоокеанского флота было принято решение о том, чтобы произвести высадку десанта в Гёнзан силами Южного морского оборонительного района, и ответственность за выполнение задачи была возложена на его командующего генерал-лейтенанта береговой службы С. И. Кабанова. В соответствии с этим в 2 час. 20 мин. 20 августа на имя генерала Кабанова была дана телеграмма, предписывавшая 21 августа к 9 часам овладеть Гёнзаном. В телеграмме предлагалось использовать для этого десантное судно, фрегат и торпедные катера [43].

Командующий Южным морским оборонительным районом для решения задачи выделил в качестве десанта 76-й батальон морской пехоты (347 человек), 168-ю роту противотанковых ружей, батарею 120-мм минометов, батарею 45-мм пушек, 140-й разведывательный отряд (82 человека), санитарную роту и другие подразделения – всего 1847 бойцов и офицеров; для доставки десанта к Гёнзану и огневой поддержки его высадки и боевых действий – эскадренный миноносец «Войков», сторожевой корабль «ЭК-3», два тральщика и шесть торпедных катеров [44].

Самая трудная часть задачи ложилась на торпедные катера, которым предстояло первыми ворваться в базу противника, пришвартоваться к причалам и произвести высадку первого броска десанта. Ответственность за решение этой задачи была возложена на начальника штаба 1-й бригады торпедных катеров капитана 3 ранга Л. Н. Пантелеева. Им было приказано принять на борт по 30 человек десантников, обозначено место высадки, даны указания на переход и на характер действий при высадке.

Переход морем прошел без происшествий, и 21 августа в 12 час. 10 мин. началась высадка основных сил десанта, которая была завершена к 16 часам. В период высадки в порту появилась демонстрация корейского населения города. Демонстранты шли с красными флагами, плакатами и лозунгами на русском и корейском языках, при­ветствовавшими советских моряков.

Однако в дальнейшем ситуация осложнилась. Гарнизон Гёнзана, войска охраны аэродрома и части военно-морской базы, хотя и не оказывали вооруженного сопротивления десантникам, сложить оружие отказались. Командир военно-морской базы контр-адмирал Хори и начальник гарнизона Гёнзана полковник Тадо заявили представителям советского командования, что им известно о капитуляции Квантунской группировки, но они, якобы, не получали официального сообщения об этом от своих непосредственных начальников, и поэтому выполнить условия капитуляции не могут [45].

Тем временем японские войска начали стягиваться к порту. Введенные в заблуждение своими начальниками летчики и обслуживающий персонал расположенного на полуострове Карума аэродрома, который в годы войны активно использовался японцами для подготовки летного состава палубной авиации, начали угрожать оружием десантникам. Вызывающее поведение японского командования в Гёнзане объяснялось тем, что оно рассчитывало на свое многократное превосходство в силах.

А. С. Фролов

В тот же день начальник штаба Тихоокеанского флота вице-адмирал А. С. Фролов передал в Гёнзан капитану 1 ранга А.Ф. Студеничникову, назначенному командиром базы, приказ занять оборону порта и предупредить командование базы, что если японские войска не сложат оружие, советская авиация начнет действовать в соответствии с законами войны. Самого контр-адмирала Хори и руководящих японских офицеров вице-адмирал А. С. Фролов распорядился взять на наш корабль под надзор, разрешив им давать оттуда указания подчиненным частям о разоружении и сдаче в плен [46].

21 августа в 16 часов контр-адмирал Хори и полковник Тадо, выполняя эти требования советского командования, явились на сторожевой корабль «ЭК-3» и заявили о готовности капитулировать. К исходу дня японские войска сосредоточились в городе и расположились так, что полностью окружили малочисленный десант тихоокеанцев. Появились сведения о том, что полковник Тадо предпринял попытку передать через своего офицера приказание гарнизону захватить советские корабли, чтобы на них уйти в Японию. В этой обстановке генерал Кабанов в 20 час. 00 мин. приказал капитану 1 ранга Студеничникову: «Если японцы откажутся сложить оружие – наступайте. Предупредите их, что пленных брать не будем». Морские пехотинцы развернули фронт и окопались. Ночь прошла в большом напряжении. Но ожидаемого нападения не последовало, а на рассвете 22 августа противник начал сдавать оружие.

В целях ускорения захвата аэродрома, а, главное, чтобы предупредить попытки разрушения сооружений и техники и предотвратить диверсии, было принято решение высадить десант на полуостров Карума. Эта задача была возложена на торпедные катера. 22 августа в 8 час. 50 мин. два торпедных катера под командованием капитан-лейтенанта М. Г. Малика, имея на борту 75 моряков-десантников, вышли к полуострову, а в 10 час. 30 мин. Малик донес, что на аэродроме «японские офицеры и солдаты организованно сдаются в плен». 23 августа к 9 часам был занят аэродром и разоружено 3697 человек, из которых 200 офицеров.

В связи с тем, что угроза какой-либо провокации со стороны противника в самом Гёнзане теперь была предотвращена, советское командование сочло возможным не держать больше японского адмирала на нашем корабле. Вечером 23 августа контр-адмирал Хори был отпущен на квартиру.  До 26 августа число пленных достигло 6238 человек, в том числе 279 офицеров [47].

И все же этот трудный день не обошелся без потерь. Снова сыграли свою зловещую роль американские мины, на двух из которых подорвался тральщик «ТЩ-272». Корабль имел серьезные повреждения корпуса. 12 человек команды получили ранение, из них трое были ранены тяжело.

Вечером 29 августа в уже освобожденный Гёнзан начала входить наступавшая вдоль побережья 393-я стрелковая дивизия 1-го Дальневосточного фронта. На этом практически завершились действия по освобождению северо-восточного побережья Кореи от японских колонизаторов, хозяйничавших в этой стране 35 лет и причинивших много горя корейскому народу. Достаточно сказать, что только за годы Второй мировой войны японцы вывезли в метрополию для рабского труда более шести миллионов корейцев [48].

*      *      *

Таким образом, Тихоокеанский флот, развернув наступательные боевые действия на приморском направлении, в течение 10 дней овладел с помощью десантов японскими базами и портами Юки, Расин, Сейсин, Одэчжин и Гёнзан, выполнив тем самым поставленную перед ним задачу по содействию сухопутным войскам в освобождении Северной Кореи. В десантных действиях моряки-тихоокеанцы проявили высокое военно-морское искусство и мужество.

Успеху Тихоокеанского флота во многом способствовало то обстоятельство, что высадка десантов производилась в условиях серьезного поражения японской армии в Маньчжурской стратегической наступательной операции и поспешного отступления японских войск на приморском направлении, господства советской авиации в воздухе и отсутствия противодействия японского флота в зоне проводимых операций.

Важную роль при выработке и принятии решений на проведение десантных операций против каждого из портов Северной Кореи сыграли результаты разведывательных действий авиации флота и торпедных катеров. Они позволяли уточнить те сведения, которыми уже располагал штаб флота при предварительной разработке операции. Как правило, эти сведения были достаточно подробны и дополнялись военно-географическим описанием основных портов Северной Кореи. Действия торпедных катеров и особенно авиации позволили подтвердить эти данные и дополнить их результатами опроса населения, наблюдением и исследованием документов аэрофоторазведки.

Важное значение, безусловно, имели и предварительные удары торпедных катеров и авиации по объектам порта и на берегу. Вопреки установившимся мнениям, результаты этих действий не только не были преувеличены, но наоборот, в ряде случаев занижены. В частности, это относится к числу транспортов, потопленных в базах высадки. После овладения этими базами были произведены обследования акваторий портов. По данным аварийно-спасательного отдела флота, в результате обследования было установлено, что противник потерял следующее число судов:

в порту Юки потоплено 5 судов, из которых 4 сухогрузных транспорта, общим водоизмещением около 10 тыс. т, и нефтеналивной танкер водоизмещением 2400 т. Характер повреждений транспортов и танкера не оставлял сомнений, что все они были потоплены авиацией;

в порту Расин потоплено 11 судов общим водоизмещением около 188 тыс. т, в том числе 9 сухогрузных транспортов, транспорт пассажирский двухпалубный (4 тыс. т) и портовый буксир (300 т). Здесь успех принадлежал и торпедным катерам – 6 транспортов были потоплены ими, 3 потоплены авиацией, 2 – совместно торпедными катерами и авиацией. На одном транспорте и на буксире вообще никаких пробоин не обнаружено, они были потоплены, очевидно, покидавшими суда командами.

Большие трудности при занятии японских баз и портов, однако, были вызваны минными постановками, произведенными незадолго перед началом операции американской авиацией в районе высадки наших десантов. Американцы выставили в зоне действий Тихоокеанского флота около 500 магнитных и акустических мин, на которых подорвалось несколько советских десантных судов [49].

Характерной особенностью советских десантов в Северной Корее являлось то, что они проводились без особой подготовки; в основе их был положен принцип скрытности, внезапности и стремительности действий; во всех случаях десанты высаживались в оборудованные порты без особого противодействия противника, исключение составляла высадка в порт Сейсин, где японцы оказали ожесточенное сопротивление. В составе десантов использовались хорошо подготовленные морские пехотинцы, имевшие опыт Великой Отечественной войны. Для высадки передовых отрядов, как правило, широко применялись быстроходные десантные средства, в том числе торпедные катера; тяжелая боевая техника (танки, артиллерия) перевозилась на специальных десантных баржах. Десанты прикрывались с воздуха истребителями, поддерживались корабельной артиллерией и ударной авиацией. Существенным недостатком в организации и проведении сейсинского десанта оперативного масштаба являлось то, что он начинался как тактический и высаживался по частям и со значительными временными интервалами. Это позволяло японцам обеспечивать против десантных отрядов превосходство в силах, создавая серьезную угрозу уничтожения каждого из них по отдельности.

Анализ архивных документов, касающихся планирования всех четырех тактических десантов, высаженных в северо-корейские порты Юки, Расин, Гёнзан и Одэчжин, позволяет сделать вывод о том, что расчет на успех в действиях этих десантов делался на быстроту и внезапность. Для достижения внезапности переход десантных отрядов намечался ночью и в тумане. Использование, особенно для высадки первых бросков, быстроходных торпедных и сторожевых катеров, также должно было способствовать внезапности. Характерной особен­ностью этих четырех тактических десантов было то обстоятельство, что времени на подготовку выделялось крайне мало: от 4 часов во время высадки в порт Расин и до одних суток – в порт Одэчжин. В такие сжатые сроки невозможно было провести в полном объеме мероприятия по маскировке и скрытности. Разведка как одно из важнейших условий для достижения внезапности не проводилась. В результате наше командование не знало о том, что противник оставил порт Юки, и не имело представления о минной обстановке перед вхо­дом в порт Расин. Следствием этого явилось то, что в ходе высадки десанта в порт Расин советские корабли и суда подрывались на минах, поставленных американской авиацией еще накануне вступления СССР в войну с Японией.

Недостаточный уровень специальной подготовки у части участвовавших в десантах корабельных сил, а также отсутствие тактического взаимодействия между авиацией и кораблями флота могло отрицательно сказаться на достижении внезапности высадки первого броска. Но, так как во время всех четырех высадок десантов на берег они, по существу, сопротивления противника не встречали, указанные слабые стороны подготовки и организации высадки вреда не принесли. Более того, скоротечность подготовки десантов не позволяла противнику своевременно вскрыть их масштабы и цели.

Однако, состав десантов не всегда был достаточным, тем более, что в боях на берегу десанты все же потерь не избежали.

В первые дни после высадки наших частей в городах Юки и Расин корейское население проявляло некоторую сдержанность и даже робость по отношению к советским бойцам и офицерам. Корейцы старались не выходить на улицы, а если выходили и встречались с кем-либо из советских людей, то поднимали обе руки вверх и выражали удивление, когда им давали понять, чтобы они продолжали идти своей дорогой. Примерно после суточного пребывания советских моряков в городах корейцы начинали смелее появляться на улицах, искали встреч с нашими бойцами и офицерами, приветливо здоровались, а многие пытались пожать руку. Со слов жителей, резкое изменение в их поведении произошло тогда, когда они убедились, «что нет никакой резни», хотя японцы при уходе уверяли, что она обязательно будет. На следующий день после прихода советских частей, как правило, создавались органы самоуправления и начиналась работа по восстановлению нормальной жизни. В многочисленных документах констатируется установление дружеских, хороших отношений между советскими воинскими частями и корейским населением.

В населенных пунктах, которые освобождались после Юки и Расина, настороженности уже не было. Здесь десантников встречали радушно. Так было в городе Сейсине, где основная масса населения встретила наших десантников очень приветливо. Достаточно сказать, что еще во время боев корейцы делали попытки группами с красными флагами приблизиться к позициям моряков, чтобы передать им еду и питье. После окончания военных действий устраивались многочисленные демонстрации под лозунгами: «Да здравствует Красная Армия, освободившая Корею от японского ига!», «Да здравствует корейский народ!» и т. п. В дальнейшем в городе было создано городское само­управление, а также районные и квартальные администрации. Главными задачами органов самоуправления в этом и других городах Северной Кореи на первых порах являлись разъяснение населению освобо­ительных целей Красной Армии, борьба с диверсантами, восстановление нормальной жизни населения городов, работы предприятий и учреждений.

П римечания

1 См.: Внотченко Л.Н. Победа на Дальнем Востоке. М., 1971. С. 242.

2 Цит. по: Внешняя политика СССР: Сборник документов (июнь 1941 – сентябрь 1945). М., 1947. Т. 5. С. 754.

3 См.: Хроника боевых действий Тихоокеанского флота в войне с Японией. М., 1949. С. 38; Гусаревич С.Д., Сеоев В.Б. На страже дальневосточных рубежей. М., 1982. С. 74-75.

4 См.: Краснознаменный Тихоокеанский флот. М., 1981. С. 168-169.

5 См.: История военно-морского искусства. М., 1970. С. 507.

6 См.: История Второй мировой войны 1939 – 1945. В 12 томах. Т. 11. М., 1980. Т. II. С. 277-278; Краснознаменный Тихоокеанский флот. С. 169-170.

7 См.: Краснознаменный Тихоокеанский флот. С. 171.

8 См.: Разгром японского милитаризма во Второй мировой войне. М., 1986. С. 84.

9 См.: История Второй мировой войны 1939 – 1945. Т. II. С. 278.

10 Центральный архив Министерства обороны Российской Федерации (далее: ЦАМО).. Ф. 129. Д. 17669. Л. 5.

11 См.: Хроника боевых действий Тихоокеанского флота в войне против Японии. С. 49.

12 ЦАМО. Ф. 129. Д. 17669. Л. 2.

13 Там же. Л. 3; Военно-Морской Флот Советского Союза в Великой Отечественной войне 1941 – 1945 гг. Т. III. М., 1962. С. 490.

14 ЦАМО. Ф. 129. Д. 17669. Л. 6, 7.

15 Там же. Л. 6-9.

16 Там же. Л. 10.

17 Там же. Л. 15.

18 См.: Краснознаменный Тихоокеанский флот. С. 174-175.

19 См.: Хроника боевых действий Тихоокеанского флота в войне с Японией. С. 55.

20 См.: Тихоокеанский флот в боях против японских захватчиков. Владивосток, 1946. С. 19.

21 Текст боевого приказа командующего Тихоокеанским флотом № 006/оп от 13 августа 1945 г. см. в: Хроника боевых действий Тихоокеанского флота в войне с Японией. Приложение 5.

22 См.: Хроника боевых действий Тихоокеанского флота в войне с Японией. С. 57.

23 См.: Военно-Морской Флот Советского Союза в Великой Отечественной войне 1941 – 1945 гг. Т. III. С. 491.

24 См.: Победа на Дальнем Востоке: Историко-мемуарные и документаль­но-художественные повествования о разгроме империалистической Японии в августе 1945 года. Хабаровск, 1985.. С. 349.

25 См.: Хроника боевых действий Тихоокеанского флота в войне с Японией. С. 57.

26 См.: Краснознаменный Тихоокеанский флот. С. 179.

27 Текст боевого приказа командующего Тихоокеанским флотом № 008/оп от 13 августа 1945 г. см. в: Хроника боевых действий Тихоокеанского флота в войне с Японией. Приложение 6.

28 См.: Военно-Морской Флот Советского Союза в Великой Отечественной войне 1941 – 1945 гг. Т. III. С. 491; Текст организационного приказа командующего Тихоокеанским флотом № 003/орг. см. в: Хроника боевых действий Тихоокеанского флота в войне с Японией. Приложение 8.

29 См.: Хроника боевых действий Тихоокеанского флота в войне с Японией. С. 59.

30 См.: История Второй мировой войны 1939 – 1945. Т. 11. С. 280.

31 ЦАМО. Ф. 129. Д. 17669. Л. 21-67.

32 См.: Хроника боевых действий Тихоокеанского флота в войне с Японией. С. 69.

33 См.: Краснознаменный Тихоокеанский флот. С. 183.

34 См.: Военно-Морской Флот Советского Союза в Великой Отечественной войне 1941 – 1945. Т. III. С. 492.

35 ЦАМО. Ф. 16-А. Оп. 1075. Д. 18. Л. 20.

36 ЦАМО. Ф. 129. Д. 17669. Л. 60-67; Военно-Морской Флот Советского Союза в Великой Отечественной войне 1941 – 1945 гг. Т. III. С. 492.

37 См.: Победа на Дальнем Востоке. С. 343.

38 См.: Хроника боевых действий Тихоокеанского флота в войне с Японией. С. 95-96.

39 См.: Военно-Морской Флот Советского Союза в Великой Отечественной войне 1941 – 1945 гг. Т. III. С. 492.

40 См.: Хроника боевых действий Тихоокеанского флота в войне с Японией. С. 96.

41 См.: Военно-Морской Флот Советского Союза в Великой Отечественной войне 1941 – 1945 гг. Т. III. С. 492.

42 См.: Хроника боевых действий Тихоокеанского флота в войне с Японией. С. 106.

43 См.: История Второй мировой войны. 1939 – 1945. Т. 11. С. 282.

44 Там же. С. 107; Краснознаменный Тихоокеанский флот. С. 185.

45 См.: Краснознаменный Тихоокеанский флот.  С. 185-186.

46 См.: Хроника боевых действий Тихоокеанского флота в войне с Японией. С. 113.

47 См.: Военно-Морской Флот Советского Союза в Великой Отечественной войне 1941 – 1945 гг. Т. III. С. 492.

48 The Pyongyang Times. 1993. August 28, September 4.

49 Военно-Морской Флот Советского Союза в Великой Отечественной войне 1941 – 1945 гг. Т. III. С. 489.

Зимонин В. П.,

Доктор исторических наук, профессор, член-корреспондент Российской академии ракетных и артиллерийских наук, заслуженный деятель науки Российской Федерации, профессор Военного университета Министерства обороны РФ, ветеран боевых действий, капитан 1 ранга в отставке

Шин А. Ю.

Председатель Российского Совета ветеранов Корейской войны 1950-1953 гг., ветеран боевых действий, подполковник полиции в отставке