Все находящиеся в КНДР иностранцы с начала февраля помещены в жесткий карантин до 1 марта 2020 года для предотвращения распространения нового коронавируса. Причем не имеет значения, посещал человек Китай в последние недели или нет. Северокорейские власти исходят из того, что в Поднебесную по служебным и личным делам сотрудники аккредитованных в КНДР посольств ездят часто, в немногочисленной пхеньянской «иностранной тусовке» все так или иначе пересекаются друг с другом, а значит, опасность быть инфицированным есть у каждого.

Посол России в КНДР Александр Мацегора рассказал корреспонденту ТАСС, как сотрудники нашей дипломатической миссии переживают трудные времена, когда нынешнее положение российских дипломатов в условиях карантина в Пхеньяне мало чем отличается от домашнего ареста.

Беспрецедентные меры

Мы, дипломаты, народ дисциплинированный, законы и правила страны пребывания уважаем и неукоснительно их выполняем. Хотя должен сказать, что ситуация экстраординарная и проблем у нас заметно прибавилось. Приходится решать самые разные, зачастую неожиданные вопросы, связанные с обеспечением жизнедеятельности коллектива.

Дело в том, что в КНДР приняты беспрецедентные меры, направленные против проникновения сюда опасной болезни.

Однако с 13 февраля прекращена работа вообще всех погранпереходов — страна, можно сказать, оказалась в полной изоляции. В результате ряд наших коллег не имеет возможности попасть на родину в связи с окончанием срока командировки, несколько дипломатов не могут приехать из России сюда на замену или вернуться из отпусков. Мы остались без дипломатической почты, возникли перебои с документооборотом и финансированием, не успели получить лекарства и расходные материалы для нашего медпункта. Не удалось завезти из Китая и России ранее заказанное и проплаченное оборудование, мебель, стройматериалы для ведущегося сейчас капитального ремонта посольства, вследствие чего некоторые работы пришлось приостановить.

Должен сказать, что проблемы, связанные с тотальной транспортной блокадой, пока не приобрели критического характера. Мы имеем определенные резервы и ими активно пользуемся. Гораздо труднее придется, если карантин будет продлен. Впрочем, надеемся, что этого не случится.

Протяженная граница с Китаем

КНДР имеет протяженную, свыше 1400 км сухопутную границу с Китаем, на которой действует 13 пунктов перехода. Через них вплоть до недавнего времени ежедневно в обе стороны проходили сотни автомобилей, границу пересекали тысячи граждан двух стран. Когда у соседей возникла эпидемия, руководство КНДР проявило вполне обоснованное беспокойство по поводу возможности проникновения сюда опасной болезни. Пхеньян не имеет таких финансовых и материальных ресурсов для борьбы с эпидемией, как, скажем, Пекин, который возводит целые больничные комплексы за несколько дней.

Кроме того, уровень развития системы здравоохранения этой страны далек от современных требований, что в значительной степени обусловлено режимом действующих против нее санкций. Поэтому задача не допустить проникновения болезни через границу здесь стоит особенно остро.

История с коронавирусом показывает, что, какие бы ограничительные меры ни принимались, если границы не закрыты, носители заболевания тем или иным образом, напрямую из Поднебесной или транзитом, все-таки попадают на территорию других стран. Поэтому самый действенный, можно сказать, кардинальный способ — полностью прервать коммуникации. Полагаю, что, если бы другие соседи Китая имели подобную возможность, многие сделали бы то же самое.

Другое дело, что только такая во многом уникальная страна, как КНДР, ради решения задачи государственной важности вопреки серьезным материальным потерям может, во-первых, на это решиться, и, во-вторых, технически осуществить. На руку корейцам помимо известных внутренних обстоятельств в данном случае сыграло то, что страна граничит только с Китаем и Россией (Южная Корея — не в счет), а регулярными авиарейсами Пхеньян связан лишь с Пекином и Владивостоком.

Когда корейцы поначалу закрыли только Пекин, все, кто хотел сюда попасть, ринулись во Владивосток, чтобы добраться в Пхеньян транзитом. Поскольку у многих теперь по два и более загранпаспорта, убедиться, что перед поездкой в КНДР человек не посещал Китай, практически невозможно. Тем более не проверишь, общался ли иностранный гость с кем-то из тех, кто мог быть инфицирован. Поэтому здесь решили не рисковать и закрыли вообще обе границы: и с Китаем, и с Россией.

Безопасность vs экономика

Очень важно понимать, что вопросы безопасности государства, идеология и достоинство страны (в его северокорейском понимании, разумеется) в КНДР всегда и безусловно превалируют над экономическими соображениями.

Кстати, хорошо бы осознание этого пришло к тем, кто рассчитывает санкциями вынудить Пхеньян на уступки по ядерной проблеме. В материальном плане самоизоляция, конечно, очень дорого обходится корейскому государству. Однако на его политическую и экономическую стабильность она не влияет.

Как россияне в КНДР переживают карантин

В настоящее время в КНДР с учетом персонала посольства находится в общей сложности 254 гражданина России, все они помещены на карантин со всеми вытекающими последствиями. Они не могут вернуться на родину, лишены возможности выходить в город и вынуждены оставаться в местах проживания. Со всеми россиянами мы поддерживаем постоянную связь, следим, чтобы и в этих чрезвычайных обстоятельствах их права были максимально обеспечены.

Один пример. На севере страны, в Расоне, закрытыми по самой жесткой формуле оказались два сотрудника совместного предприятия «РасонКонТранс», заехавшие через Китай. Когда мы выяснили, что в помещении, где они находятся, холодно, нет горячей воды, с перебоями подается электричество, в МИД КНДР была направлена нота с требованием незамедлительно исправить ситуацию.

Надо сказать, что корейские коллеги отреагировали весьма оперативно, проблема была в основном решена (в основном, потому что условия все равно не курортные, приходится сидеть взаперти, питаться «не своей» едой и т.д.).

Работа посольства

Вот уже почти три недели у нас не было никаких прямых контактов [с представителями властей КНДР]. По срочным вопросам мы связываемся с партнерами по телефону или отвозим в расположенный в соседнем квартале МИД официальные ноты, конверты с которыми опускаем в специальный почтовый ящик. У нас нет деловых встреч, бесед и переговоров, причем не только с корейцами, но и с коллегами-дипломатами из других стран.

Отменены визиты делегаций и протокольные мероприятия, отложены запланированные посещения промышленных и культурных объектов, прерваны занятия в «Русском центре» при Пхеньянском инязе, прекращен консульский прием и оформление виз.

Приходится констатировать, что посольство (не только, кстати, российское) в настоящее время не имеет возможности должным образом исполнять возложенные на него функции. Мы, конечно, без дела не сидим: углубились в аналитику, еще более тщательно (благо, есть такая возможность) изучаем прессу КНДР, которая в большом количестве поступает к нам без задержек, мониторим местные радио и телевидение, занимаемся внутренними делами, в том числе приводим в порядок архив посольства, бесперебойно функционируют хозяйственные службы.

До магазина — без отклонений и остановок

Пешие прогулки в городе нам запрещены. Что касается автомобильных выездов, то кроме передачи нот в МИД сейчас мы имеем возможность только вывозить на полигон на своем грузовике мусор, который, к слову, за воротами посольства корейские специалисты немедленно дезинфицируют, а также по кратчайшему маршруту без каких-либо отклонений от него и остановок посещать продовольственный магазин, находящийся в дипломатическом компаунде.

Там же расположен госпиталь, куда в экстренных случаях нам позволено выехать в сопровождении корейской машины скорой помощи. При этом каждой поездке сопутствует двукратное измерение температуры у водителя и пассажиров. Все прочие передвижения — вне закона.

В связи с запретом на выезд в город мы не можем попасть в наш православный храм, дети и взрослые не посещают секцию тхэквондо, крытый каток и бассейн, остановлены занятия кружка корейского языка и в студии национальной живописи. Нам недоступен так называемый русский магазин с его владивостокским ассортиментом, крестьянский рынок, где выбор продуктов гораздо шире, чем в разрешенной торговой точке, химчистка, парикмахерская. Казалось бы, мелочи, но из них складывается повседневность.

Однако не хотел бы сравнивать нашу ситуацию с какой-то блокадой или осадным положением. Мы все-таки все здесь с семьями: пока сотрудники на работе, жены хозяйничают по дому, дети ходят в школу и детский сад, которые расположены на территории посольского городка. Он у нас достаточно обширный — больше 7 га: есть где погулять, заняться спортом.

Хотя невозможность не только выехать в Россию, но и выйти за забор посольства и в целом груз висящих над нами запретов все же морально поддавливают, но мы постоянно чувствуем поддержку нашего МИД, знаем, что, если станет совсем невмоготу, Москва обязательно подставит нам свое надежное плечо. В общем, бодрости духа мы не теряем. Жизнь продолжается.

Записал Евгений Агошков

Источник ТАСС https://tass.ru/opinions/7806299